Судный день

— Так-то оно так, но…

— Можешь уходить. Но тогда до конца жизни полы мыть будешь вместо экспериментов. Мне трусы в команде не нужны!

Во мужик даёт! Даже не ожидал от него такого напора. Но как бы это не показалось подозрительным проверяющему.

— Простите. Я останусь со всеми, — сдался наконец юный учёный.

— Вот и славно! У вас ещё есть вопросы, Пётр Алексеевич?

— Нет. Ну я вас тогда оставлю. Если что знаете где тревожная кнопка. И без оружия не ходите. Ваши друзья же поделятся?

— Конечно. Даже на полигон сходим. Научим, как пользоваться. Вы, кстати, это согласуйте. А то, чего пистолеты неопытным биологам давать?

— Тоже верно. Часа через три на полигон приходите. Там как раз полчаса свободных будет. Думаю, вам хватит.

— Да, хватит. Нажимать на курок — дело нехитрое, — усмехнулся оружейник.

Проверяющий ещё минут десять инструктировал, что делать в случае нападения таких, как я. И мне пришлось затыкать себе рот, чтобы не заржать от его наивности. Мужик свято полагал, что обычная пуля меня остановит.

Вскоре послышался звук закрытия двери, и я вышел со склада, не скрывая улыбки.

— Вот же идиоты у вас работают, — подметил я.

— Это да, — посетовал немолодой оружейник. — Хоть бы проверил, прежде чем инструкции раздавать. А то один уже выполнил в точности и поплатился.

— А на полигон вам зачем?

— Так, к этому времени образец соберём, проверить надо будет.

— Ясно, — сказал я и осмотрелся. — А кто у вас такой трусливый.

Парень в белом халате выдал себя, когда вместо ответа опустил взгляд к ботинкам.

— Ты, значит, — я приблизился к нему.

Парень отшатнулся и дрожащим голосом сказал:

— Простите. Я бы вас не выдал, честное слово. Просто испугался.

— Ещё раз заставишь меня сомневаться в тебе, умирать будешь долго и мучительно. Всё ясно? — рявкнул я.

— Да, да.

Походу я так сильно испугал парня, что он не рассчитал траекторию, и вместо того, чтобы приземлиться на стул, свалился на пол.

Ровно через час мы собрались и вышли в коридор. Я снова шёл в центре группы, чтобы не привлекать внимание, если вдруг наткнёмся на случайного прохожего. Скрестил руки на груди, а то не хотелось даже случайно кого-то коснуться.

В лифт, правда, мы все не поместились, поэтому разделились на две группы. После визита проверяющего я уже не сомневался, что никто не сбежит. Вроде все адекватные, самоубийц нет. И это они ещё не в курсе, какой треш должен твориться наверху.

Я периодически просматривал уровни бункера выше с помощью шестого чувства. Все вплоть до тех, где начиналась защита из фериума. Местами там разгоралась настоящая бойня. Да уже сейчас на десять уровней выше лаборатории космобиологов не прекращались атаки бункерских на моих мутантов.

Но наши умело вели сражение. Лишний раз не подставлялись. Прямо гении отвлечения внимания, так сказать. Но мне всё же следовало поторопиться, а то не факт, что они продержат оборону до утра.

Когда мы с учёными и оружейниками вернулись в лабораторию с клеткой монстра, трупа охранника здесь уже не было. Да и вообще всё блестело, как новое. А в нос ударил резкий запах хлорки.

Я подошёл к клетке с инопланетным пленником. Кажется, его состояние ещё больше ухудшилось.

— Живёт из последних сил? — спросил я у старшего учёного.

— Похоже на то. Значит, верна наша теория, что без оболочки в чистой среде ему не выжить.

— Тогда мне надо всего лишь пробить оболочку, — рассуждал вслух я.

— Скорее всего. Но без образца этой самой оболочки сложно сказать, чем можно на неё повлиять.

— Всё равно у нас нет других вариантов, кроме того же фериума. Тогда и таймер не нужен. Пусть пуля прошибает оболочку навылет.

— Тогда фериум должен быть в верхнем слое пули. А он жидкий, поэтому это невозможно, — включился в разговор чернобородый оружейник.

— Реально ли сделать так, чтобы при выстреле фериум из второго стоя начал вытекать и обволакивать пулю? — спросил я.

— Так он разлетится раньше, чем достигнет цели.

— Блин, и что ничего нельзя придумать?

— Ребята, мозговой штурм! — прикрикнул оружейник своим коллегам.

Они уселись за свободным столом, на котором развернули упаковки с едой, захваченные в автомате в коридоре. Удобно, контейнеры в него поступали прямо из столовой, и кто угодно мог взять без оплаты.

Ребята даже мне парочку захвали, чему я несказанно удивился. У них что Стокгольмский синдром начался?

Трусливый лаборант налил всем чаю, и даже мне. А потом он присоединился к оружейникам. Походу хотел держаться от меня как можно дальше. Ну и правильно, нечего впустую перед глазами маячить.

— Как будете радиацию выкачивать из клетки? — поинтересовался у меня старший учёный.

— Да просто, — ответил я и хлебнул чай из кружки.

Напиток был сладкий. Да я такого вкусного чая с прошлой жизни не пил.

— Позволите понаблюдать?

— Конечно. Но на всякий отойдите хотя бы на метр. Чтобы дозу излучения не поймать.

Учёный отступил на целых два метра. А я допил чай и поставил кружку на стол.

После чего уже приложил руки к бронированному стеклу с прожилками фериума. И металл отозвался.

Некогда ровные полосы исказились, притягиваясь к моим рукам. В своей попытке выкачать остатки радиации из клетки через стекло, в котором было очень мало стыков для прохода частиц, мне заодно пришлось бороться с фериумом. Ведь этот металл с такой же интенсивностью хотел выкачать энергию из меня.

Это было сложное противостояние. С моего лба ручьём полился холодный пот. А я продолжал притягивать. Притягивать каждую радиоактивную частицу, что только мог найти.

Меня вымотало за считаные минуты. Но я продолжал смотреть за ослабевающей тварью за стеклом, это давало сил продолжать. Глава инопланетной сущности почти исчезли. А от чёрного облака осталась лишь серая дымка.

— Поразительно! — послышался голос учёного за спиной.

Ещё бы! Знал бы он каких трудов стоило мне это представление.