Судоплатов. Начало

Я зашел со с спины одного из деникинцев и ударил его в почку, тут же я вынул ее и метнул иглу в следующего, она вошла ему в шею. Третий упал с рассеченной шеей от удара Серого саперной лопаткой, Аркаша же метнул свою иглу и она вошла пулеметчику, поглядывавшему за пленными, под левую лопатку. Оставшийся живой парень лет девятнадцати вытаращил в ужасе глаза, переводя взгляд на своих убитых однополчан. Однако Серый, оттерев с лица чужую кровь, одним движением рассек ему гортань и беляк, издавая булькающие звуки, схватился за горло, пытаясь остановить кровь, затем медленно завалился в траву.

У моих бойцов, в первый раз проливших чужую кровь, побелели лица и они часто задышали, а Серега не выдержал и сблеванул.

Я подтолкнул Аркашу в сторону пленных и он, вооружившись винтовкой, пошел в их сторону. Подойдя на расстояние пяти шагов, Голиков громко объявил — Я командир Красной Армии Аркадий Голиков предлагаю вам с боем пробиться к нашим! Сейчас сюда подадут бронепоезд, первыми в нем места занимают артиллеристы и пулеметчики, которые встанут к орудиям и пулеметам с готовностью по приказу открыть огонь. Остальные разбираем вон в тех ящиках оружие и боеприпасы и ждем бронепоезд. Пропускаете первую команду и поочередно занимаете места в вагонах! Далее вот вы, пятеро, прихватив пару ручных пулеметов, захватываете паровоз и контролируете его машиниста и кочегара. Готовность один!

Я смотрел с жалостью как голодные уставшие люди еле поднимаются и идут вооружаться. Как-то упустил я вопрос их кормежки!

К нам подошел мужчина лет сорока, одетый в рядовую красноармейскую форму, вот только выправка у него была как у офицера с большим стажем — Здравия желаю, я командир артиллерийской батареи Сотников, при царе выслужил чин капитана, революцию принял всей душой, потому и попросился в Красную Армию. Попал в плен со своими солдатами, так они со мной поделились своими вещами — в прошлом году Деникин отдал приказ, согласно которому «всех офицеров, кто не оставит безотлагательно ряды Красной армии, ждёт проклятие народное и полевой суд Русской армии — суровый и беспощадный». Честно говоря на тот свет я не торопился, потому и снял форму командира.

Аркадий откозырял — Командир диверсионно-разведывательной группы Голиков, назначаю вас, товарищ Сотников командиром бронепоезда. Правда его нужно захватить. Навряд ли будет много охраны, но готовым нужно быть всегда, берите командование над людьми. Теперь это ваши подчиненные, расставьте всех по расчетам, определите каждому свое место!

Сотников поправил солдатскую папаху и лихо козырнул в ответ — Слушаюсь, товарищ Голиков!

Наконец-то паровоз вытолкал со станции бронепоезд. Одетый в броню паровоз, перед которым была прицеплена платформа с 122-х миллиметровой гаубицей, был без паровозной бригады. Охраняли бронепоезд шесть человек: двое были на маневровом паровозе и четверо на платформе. Самые крепкие красноармейцы, переодевшись в форму убитых беляков, залезли на платформу и закололи охрану штыками, а Аркаша и я ликвидировали двоих на паровозе.

Машинист лет пятидесяти и двадцати летний кочегар ошалело смотрели на нас, не понимая что произошло. Я задал им вопрос — Жить хотите, православные?

Сглотнув, парень ответил — Вестимо, кто же на тот свет торопится!

— Тогда вы мобилизуетесь в Красную Армию в составе экипажа Бронепоезда «Красная стрела». Бегом на броне-паровоз и проверьте его состояние, все ли исправно, есть ли вода и уголь.

Машинист наконец-то отмер — Так залили его водой и уголек в тендере до верху отсыпали. Нас же этим и озаботили вчера. Паровоз готов хоть сейчас в бой тащить все это железо. Только, хлопчики! У меня семья в Иловайске, их же из-за меня расстреляют! Это Мишке кочегару хорошо — он сам не местный, из дальнего села в депо устроился.

Я задумался и приказал — Дед, скажи честно, если семью заберешь, готов воевать с беляками?

Машинист пожал плечами — Если так, то готов! Работы в городе практически нет, еды тоже мало, мне господа офицеры платят мало, еле выживаем. При товарищах как-то получше было!

— Тогда как загрузятся люди в бронепоезд, сдавай назад на станцию и вот в сопровождении товарища Аркадия бегом за своими родными. Только никаких узлов не берите, только теплую одежду прямо на себя оденьте и к выходному семафору своих направь, там их подхватим. А сам сюда, обратно!

Напоследок шепнул Аркаше — Ты смотри, друг, поосторожнее! Если что кончай машиниста!

Бронепоезд зашел на станцию и остановился через пятьдесят метров после стрелки. Переведя кочегара на бронированный паровоз, я дал ему задание раскочегарить котел до нужного давления и оставил за ним приглядывать троих красноармейцев. Я с Серым направился к штабным вагонам с удовольствием отметив начало перестановки составов. Взрывчатка и боеприпасы уже встали напротив штаба на колесах и медленно но верно с другой стороны тянулись вагоны с горючим.

Охрана была только у вагонов: шесть часовых били баклуши. Нам навстречу от штабных вагонов шел Макаров, закусив от напряжения губы — Ящик с динамитом поставили между соседними путями.

Показав дорогу, Макаров нырнул под вагон и мы через десять минут были у выкрашенного в зеленый цвет ящика, битком набитого динамитными шашками. Набив взрывчаткой вещмешок, мы заминировали вагон, в котором по уверению Макарова находился динамит для подрыва мостов. Затем заминировали один из вагонов с горючим посреди состава. Для подрыва мы использовали по одной гранате F-1, имеющую один большой недостаток: из-за неудачного запала она могла подорваться при любом ударе, поэтому обращаться с ней нужно было очень осторожно, и паре гранат системы Лемона — с гладким корпусом и более надежным запалом с чекой. У каждой чеки сжали усики и привязав к кольцам веревку, закрепили каждый свободный конец так, чтобы при движении состава произошел взрыв.

Закончив, Макаров спросил — Что дальше?

Я отдал последние указания — Начальнику станции отдашь приказ забрать одновременно оба состава и оттянуть их подальше от штабных вагонов якобы для безопасности. Далее, освобожденные из плена длительное время голодали и еле держатся на ногах. Организуй доставку к бронепоезду пару грузовиков с продуктами: испеченный хлеб, сухари, мясные консервы, сало, крупы и картофель. Ну и чаю с сахарином конечно же! Да, и деникинскую форму четыре сотни комплектов. Одеть надо ребят. И обязательно полушубки, папахи, теплые варежки или перчатки, валенки тоже если есть — впереди зима блин! И вообще все полушубки и валенки со складов загрузить в товарный вагон и прицепить его к нашему бронепоезду. И подготовь документы на отправку нашего бронепоезда и все составы с вооружением и боеприпасами, окромя того, что мы заминировали, на станцию города Воронеж. Все составы должны следовать один за другим.

— Без проблем! Что еще?

— Вы смогли раздобыть секретные документы и карты?

— Конечно! Все у меня в вещмешке!

— Отлично! Уточните где по нашему маршруту находятся крупные лагеря с пленными. Последнее, что вы должны сделать — доставить генерала Шкуро на бронепоезд. Встречаемся там.

Май-Маевский вышел из авто и с удивлением посмотрел на стоявший на соседнем пути состав. Рядом оказался его адъютант, который почему-то в выезде в город отсутствовал — Господин командующий! На станции произошла ошибка, некуда было принять составы, через пару часов этот и еще один составы уберут подальше!

Генерал кивнул и пригласил штабных в вагон для ежедневного совещания. Макаров подошел к Шкуро — Господин генерал! Нужна ваша помощь! На бронепоезд наконец-то набрали команду и Владимир Зенонович просил вас лично дать ей оценку!

Генерал покосился на вагон, в котором скрылся командующий и оседлал своего жеребца. Макаров последовал его примеру и вскоре оба спешивались у пулеметного вагона, в котором была нараспашку открыта бронированная дверь, у которой стоял часовой с винтовкой с примкнутым штыком. Приняв уздечки, часовой замер и Шкуро бодро поднялся наверх по ступеням. Не успел он нырнуть внутрь, как по его голове ударили короткой металлической трубой, обмотанной тряпками. Потерявшего сознание генерала споро связали и с кляпом во рту оттащили в сторону. Подошли грузовики с продуктами и формой и бывшие пленные перекидали все внутрь, забив продуктовую кладовку. Форму тут же все стали подбирать более-менее по своей фактуре.