Судья Шерман

По правую сторону коридора потянулась череда заглушенных шахт для разведывательных зондов. Раньше их здесь было шестьдесят, а теперь только восемнадцать. Вся аппаратура зондов была демонтирована, и вместо нее поставлены скамейки для десанта.

Из полумрака появился Лефлер. Штурмовая броня сидела на нем не слишком ловко, однако в лейтенанте чувствовалась какая-то особенная сила.

– Ну что?.. – с ходу спросил он.

– Все нормально – они заглотнули наживку. Готовность двадцать четыре часа.

Теперь уже Рино не узнавал Смайли. Невысокий толстячок выглядел бодрым старшим сержантом. Его философской отвлеченности как не бывало, и даже сигару он держал как дешевую сигаретку, нервно потягивая ее тягучий дым.

– Мы готовы, сэр. Все только и ждут команды. В таких случаях лучше поменьше ждать.

– Я знаю, – кивнул Смайли, а затем вдруг сказал: – Ты знаешь, Рино, это ведь я настоял, чтобы капитан Йорген поехала вместе со мной. В этом не было никакой необходимости, но мне хотелось, чтобы ты немного ожил. Уж очень сильно подействовала на тебя учеба в этом центре. Ты меня понимаешь?

– Да, сэр.

– Надеюсь, что это для тебя не повод искать смерти?

– Нет, сэр. Поводов и так хватает.

73

Рино вернулся в жилое помещение, где его ожидали командиры других подразделений. На их лицах читалось беспокойство и немой вопрос: когда?

– Готовность двадцать четыре часа, – обронил Лефлер и стал снимать тяжелый бронежилет.

– Мне это уже не нравится, – отреагировал Луис, которому выпало командовать второй ротой, самой обескровленной после медицинского освидетельствования. Из шестидесяти человек двенадцать оказались в крайней степени психической истощенности и в случае посылки на операцию стали бы стопроцентными трупами.

Из третьей роты забраковали семь человек, а из роты Рино только трех.

И теперь оставшимся ста семидесяти восьми бойцам предстояло совершить невозможное – удержаться на поверхности Максиколы хотя бы пару дней. Важность задачи, воспоминания о прежней жизни и мысленное прощание с родными давили непосильным грузом, и все стремились поскорее ввязаться в драку.

– Только я не понимаю, как они нас оттуда вернут? – задал вопрос Ункандо, командир третьей роты.

– После того как мы выполним задание, по обороне планеты будет нанесет второй удар и к нам спустят челноки, – совершенно спокойно соврал Рино.

Ункандо кивнул, а Луис косо посмотрел на Рино. Было ясно, что он в эту басню не верил.

Из ближайших углов за совещанием командиров наблюдали бойцы. Рино знал, что по его поведению они смогут составить мнение о предстоящем задании, поэтому старался держаться бодро и деловито. Перекинувшись парой слов с командирами взводов, он прошел вдоль длинных рядов солдатских кроватей, глядя на лица тех, с кем ему предстояло вместе идти в бой.

– Лефлер!.. – позвали его из коридора, и Рино снова вышел.

Это был помощник Смайли – некто Гектор, который ходил по кораблю в старом пиджаке и туристских ботинках.

– Пойдем к пилотам. Нужно обговорить с ними некоторые детали.

– А они уже вернулись? – спросил Рино, едва поспевая за страусиными шагами Гектора.

– Одна пара вернулась. Две другие еще на задании. У нас постоянно кто-то крутится снаружи.

– Понятно, – кивнул Рино. Даже сейчас, за несколько часов до высадки, он чувствовал, что знает слишком мало. – А что за люди – пилоты?

– Честно говоря, я с ними мало знаком. Каждого из них подбирал Смайли. Он считает, что от них зависит очень многое, и потому отмел десятки кандидатов… Как вообще настроение?

Гектор улыбнулся искренней дружеской улыбкой, и Лефлер подумал, хорошая ли это игра, или Гектор действительно далек от двуличия Смайли.

– Ничего настроение. Боевое. Ждать надоело.

– Это точно, – вздохнул Гектор. – Ждать уже всем надоело.

Пройдя через камеру технологических люков, откуда пилоты попадали в кабины истребителей, Рино и Гектор оказались в жилых помещениях летного состава.

Смайли уже был здесь, рядом с ним стоял молчаливый Пэлтиер – еще один его помощник. Как и Гектор, он выглядел наивным и добрым парнем.

За столом, напротив Смайли, сидели совершенно другие люди. У них были другие лица и другие глаза. Война была их кормилицей, и, наверное, им нравилась их работа.

– А вот и наш командир, – произнес Смайли. К нему вернулось его самообладание, и он снова говорил немного сонно и с легкими вопросительными интонациями. – Проходите, Лефлер.

Рино отметил, что Смайли снова обращается к нему на «вы».

Подойдя к столу, он кивнул пилотам и сел на пододвинутый молчаливым Пэлтиером стул.

– Эти люди будут прорубать окно в обороне Максиколы, – не называя имен, представил Смайли четверых сидевших перед ним наемников.

– Если только не будет утечки, я проделаю в этой обороне достаточно большую дырку, – пообещал один из летчиков. На его запястье виднелась вытатуированная надпись: «Хэнкс», а левое ухо было изуродовано.

– Что вы подразумеваете под «утечкой», Эспозито? – спросил Смайли, и на его лице проступило едва заметное неудовольствие.

– Именно то, о чем вы подумали, сэр. В пограничных районах ЕСО везде имеет свои глаза и уши. Не успеешь оглянуться, а уже половина тебя самого работает на ЕСО. Такое случается…

– У нас утечек не бывает, – заверил его Смайли.

74

Полуденный ветер набегал с пустошей, поднимал с оголенной земли облака пыли и разносил их по всей долине. Постепенно он терял силу, и пыль опускалась на предгорные луга, покрывая их пепельным налетом.

Параллельно горным хребтам тянулась цепочка озер. Вдоль их берегов мигрировали стада диких коз, чтобы находиться ближе к воде и зеленой травке. Там же, у водоемов, в густых зарослях песочного бамбука, прятались степные львы. Они взимали дань с каждого проходящего стада и были этим вполне довольны.

Вот один из них вышел на тропу из густых зарослей и, настороженно пошевелив ушами, прислушался. Однако никаких посторонних звуков зверь не уловил. Только порывистый шум ветра, шелест крыльев озерных стрекоз и возня пары кроликов, дерущихся за самку.