Судья Шерман

– Судьи Шермана!!! – хором повторили все присутствовавшие, и сразу после этого воцарилась мертвая тишина.

– Возможно ли это, Ваше Императорское Величество? – первым заговорил адмирал Огюст. – Возможно ли, что появится некто, кто сумеет остановить войну? Мы воюем четыре тысячи и еще восемьсот лет, и я не могу себе представить, что это прекратится…

– А я могу, – неожиданно сказал император. – Я могу, адмирал, потому что с детства грезил миром и мне очень хотелось узнать, что это такое – жить без войны и не решать каждый день эти задачи, похожие на шахматную игру, легкие задачки, стоящие нам десятки миллионов жизней каждую минуту.

Император перестал говорить, огляделся и немного смутился, увидев перекошенные от потрясения лица военных.

– Впрочем, это только предположение, господа, – приободрил он своих подданных. – Ведь это может быть ошибкой!..

– Может быть ошибкой!.. Может быть ошибкой!.. – подхватили военные, боясь расстаться с привычной моделью хрупкого и зловещего мирка.

– Продолжайте без меня, адмирал. Я вам полностью доверяю, – сказал император и покинул зал.

Оказавшись в своем рабочем кабинете, он затребовал самую полную информацию об архидоксе, который, возможно, мог стать новым Судьей Шерманом.

И вскоре свежеотпечатанные листы, надушенные желтой розой, легли на широкий стол монарха. Едва он начал их изучать, явился старый Трилл и принес горячее молоко.

– Ты уже слышал? – спросил его Макариос.

– Да, Ваше Императорское Величество, – грустно кивнул слуга.

– Так отчего же ты невесел?

– А чего же мне веселиться, Ваше Императорское Величество. Я всю жизнь прожил при войне, а вот на старости лет неизвестно, что получится.

– Если все хорошо сложится и Судья окажется настоящим, наступит мир, старик! Разве не это нужно людям?..

– Вам виднее, Ваше Императорское Величество, но как-то страшновато. Боюсь я, будто стою на краю пропасти…

– Но… – император растерялся. – Можно привыкнуть и к миру. Наши предки, случалось, жили в мире, и очень долгое время.

– Однако воевали мы дольше, – упрямо заметил Трилл.

– Тут я не могу с тобой не согласиться, – признал Макариос и принялся пить молоко.

За разговорами оно успело остыть, чего Макариос просто не выносил, однако он решил промолчать, находясь перед лицом совершенно иной эпохи. До молока ли здесь?

– А может, ты не веришь, что Судья Шерман вообще когда-то существовал? – спросил вдруг Макариос. Позиция Трилла очень его задевала.

– Почему же не верю – верю. Но только как в сказку, Ваше Императорское Величество.

– Но есть же книги. Есть много свидетельств тому, что был Судья Шерман и что существовал мир, – это доказано наукой.

– Книжка что – бумага, она все стерпит. Науки тоже нос по ветру держат.

– Э-эх, – тяжело вздохнул император и отставил остывшее молоко в сторону. – Старый ты хрен, Трилл.

– Совершенно справедливо замечено, Ваше Императорское Величество, – быстро согласился старик и низко поклонился.

119

Фазан взлетел из раскрывшейся клетки и стремительно пошел в небо, однако Илларион был тоже скор, и одного его выстрела хватило, чтобы подбить птицу на лету.

Теряя разноцветные перья, охотничий трофей упал на землю, и лесничий вместо собаки подскочил к фазану и, подхватив его, вернулся к императору.

– Еще одного, Ваше Императорское Величество? – подобострастно спросил он.

– Нет, Георг, чего-то не хочется. Не идет сегодня стрельба, и все тут.

Илларион поднял голову и огляделся – пасмурные тучи спустились почти до крыш его дворца. И так же пасмурно было у него на душе.

Неожиданно до императора донесся крик, который издавал бегущий по охотничьему саду человек.

Это был чиновник из канцелярии, и император сразу узнал его. Как же его звали – Флитррас или Флумтолф? Этого Илларион не помнил. Фамилии северян всегда давались ему с трудом.

– Узнайте, что случилось, – недовольно буркнул император одному из своих сопровождавших – полковнику гвардейской эскадры «Молот».

Полковник тотчас сорвался с места и помчался навстречу вопящему чиновнику. Иллариону даже показалось, что полковник собьет беднягу на землю и начнет трепать, как гончая – зайца.

«Что это я?» – одернул себя император. Охотничьи картины вот уже три дня не отпускали его воображение. Даже о войне не хотелось думать, а все же приходилось.

Впрочем, кроме охоты у Иллариона было и другое увлечение. Энергетические генераторы третьего уровня, работавшие на смещении разгонных фаз. Кроме самого императора в этом вопросе разбирались еще не больше десяти человек. Зато составить план битвы с участием ста тысяч кораблей мог каждый школьник.

– Ну чего тебе? – неприязненно спросил император, глядя на вспотевшего чиновника. Посланный на перехват полковник тоже вернулся вместе с ним и выглядел не лучше.

«Да что же в самом деле случилось?.. Не иначе как саваттеры капитулировали…»

– Ваше Императорское Величество! – словно баба заголосил чиновник.

– Давай короче, – потребовал Илларион. Тупость чиновничьего аппарата всегда злила императора.

– Судья Шерман – кажется, его видели!..

– Еще раз и более спокойно, – приказал Илларион и почувствовал, как по его собственной спине побежали мурашки. – Этого быть не может… – тихо пробормотал он.

Однако чиновник тут же добавил:

– Один из судноводителей уже сдался ему!..

– Ерунда, предателя мы расстреляем.

– Но, Ваше Императорское Величество, даже резидент Вашего Императорского Величества в мире архидоксов – Мэнс Подклав отдался на милость Судьи Шермана!.. – почти рыдающим голосом сообщил чиновник и потерял сознание от избытка чувств.

Илларион пожал плечами и снова посмотрел на небо. Затем передал лесничему ружье и, перешагнув через бесчувственное тело, быстрым шагом направился к дворцу.

Вдруг, словно о чем-то вспомнив, он оглянулся и приказал:

– Всем явиться по месту службы!.. – и уже тише добавил: – Неизвестно, что нас ожидает.

120

Тяжелое судно висело на орбите Туссено, и планета величаво проплывала в его иллюминаторах. Материки сменялись океанами, а складки гор – лесными массивами.

Туссено не была урбанистической планетой. На ней еще хватало места для природы, и ее конфликт с человеком был впереди.