Судья
Шрифт:
Далее в течении часа шло описания зверств, творимых кланом душегубов, в вперемешку с фото и видео роликами. Ведущий разливался соловьём, информируя свою аудиторию о происходящем, присутствовали и прямые включения с корреспондентами на местах, пытающимися взять интервью как у местных представителей властей, так и проживающих там местных жителей, что их не очень-то радовало, кому приятно узнать про свой любимый городок что в нем оказывается такое произошло.
В конце же передачи, уже весь слегка взмыленный ведущий, так как даже ему — ветерану телевиденья дался нелегко этот сюжет, произнес по просьбе ФБР, которые, якобы защищая нас как раз от таких преступников и признаны выявлять и ловить их, в процессе своих слов он изображал на лице глубокий скепсис и
Перед телезрителями появился портрет мужчины.
Где-то в одном из интернатов для пожилых людей встрепенулась совсем уже древняя старушка, которую сплавили сюда ее внуки, когда она пережила смерти их родителей и все никак не хотела умирать своей смертью, позволив тем наконец-то бесконтрольно распорядится наследством.
— Папа! — вскрикнула она, несмотря на большие годы вскочив на ноги, затем показала кулак куда-то наверх, — неужто ты вернулся, надеюсь ты им всем покажешь! — пригрозила она кому-то.
— У меня проблемы, — вызвал по рации наблюдатель, сидевший за камерами в белой санитарной форме.
— Где? — уточнил второй, наливающий в этот момент кофе.
— В общей, где телик.
— А, неужто Сталин опять разбушевалась, — предположил второй идя в указанном направлении.
— Кто? — не скрывая сильного удивления в голосе переспросил первый.
— А ты что не знал? У нас тут прибывает дочь самого Сталина, — скучающим голосом поделился второй.
— Ты что? А у нас в штатах что она тогда делает?
— Да кто же знает, можешь попробовать спросить, но у нее уже давно вместо мозгов один лишь старческий маразм остался, а внуки уже давно ее не навещают, переводя деньги на ее содержание по безналу. Я даже немного удивлён что она так перевозбудилась. А, ладно, — махнул он рукой. — Сейчас ее проверю вколю успокоительное, — сказал он, отключая рацию и выкидывая в урну пустой стаканчик, прежде чем зайти в зал где скакала по кругу, не скрывая своей радости столетняя старуха.
Конец интерлюдии.
Интерлюдия 2.
Закончив смотреть новости, Стив Хоган — начальник отдела расследований тяжких преступлений, прямо весь кипел от негодования, из-за раздаваемого прессой скандала директор ФБР вынесла ему буквально вотум недоверия от власть имущих и что о дальнейшем карьерном росте он может забыть, сейчас бы в идеале вообще можно было лишиться своего высокопоставленного поста. И вроде все события, приведшие к этому были случайны, но, червячок сомнения что во всем виноват ни в чем неповинный ребенок оставалась, не выжила бы она тогда, да и хрен с ней, кто этих рабочих считает. Такого же мнения придерживался и находящийся на месте событий его племянник Аэрон Хотнер, тот вообще из-за безграмотных действий местной полиции пострадал больше всего и, если бы не заступничество дяди, мог бы вообще лишится значка, а так он только уступил место руководителя группы другому более молодому сотруднику.
Набрав номер племянника, он поинтересовался текущей обстановкой, выслушав подробный доклад он всё-таки не удержался и поинтересовался у Аэрона о судьбе девчонки.
— Знаешь дядь, я в затруднении, — ответил тот. — Мы здесь вроде как всё уже решили, но остаётся один лишь вопрос, что делать с Джейн Новак?
— А что, возникли какие-то проблемы?
— И да, и как бы нет, — замялся тот в ответ. — Просто тут выяснилось, что у нее кроме родителей, по крайней мере по нашим данным, никого и не было, сама же девчонка о каких-либо других родственниках просто не знает.
— Так в чем проблема? Если в этом сраном городишке нет представителя опеки, так вызовите кого-то из представительства штата, уж региональные
службы в этом штате то присутствуют, — на вскидку накидал он сразу же несколько оптимальных на его взгляд вариантов.— Да не в этом дело, дядя. Просто по факту, она наша единственная свидетельница, которая в случае, если мы задержим палача, сможет его опознать, ведь тот отработал семейку местных упырей настолько безупречно, что не оставил после себя совершенно каких-либо следов или доказательств, у меня даже возникло подозрение что он или действующий наш, или из бывших, но это к слову. Так вот, она у нас фактически единственный свидетель и мы вроде как должны поместить ее под защиту. Еще ее хочет, по моим данным, удочерить какой-то местный представитель краснокожих, что-то типа того что «я ее нашел и теперь я за нее в ответе», — процитировал он слова того мужчины, — да и сама она вроде не против.
— Так в чем проблема? — уже мысленно понимая, что племянник просто не хочет помогать той мерзавке что своим существованием невольно сломала ему карьеру, но он всё-таки решил услышать это от него лично, чтоб тот открыто обозначил свою позицию и снова за помощь ему укрепил слегка пошатнувшиеся влияние дяди на племянника.
— Дядя, я просто не хочу помогать этой дряни, если бы она не пропала из госпиталя, мы бы в считанные дни с командой вычислили маньяков, а учитывая, что те наворотили это, был бы настоящий бенефис моей карьеры, а что теперь? — он расстроено вздохнул.
Можно, конечно, было бы отчитать мнительного и мстительного родственника, сказать, что ведь девочка ни в чем не виновата. Но не в этот раз, уж сильно произошедшее пошатнуло и его позиции среди новых хозяев жизни.
— Удочерение однозначно нет, если об этом узнают журналисты, нас смешают с дерьмом. Даже если она дочка обычных рабочих, но все равно она в первую очередь белая, поэтому нет, но я кажется знаю, чем тебе помочь. Есть очень хорошее заведение, так сказать для детей, которые если что могут случайно, например, исчезнуть, но уже тогда нашей вины в этом не будет. И да, она под протекторатом матушки католической церкви и всяким мелким засранцам там и правда несладко. Поэтому у тебя не возникнет проблем если ты ее туда поместишь, ведь это будет сделано на благо бедной сиротки.
— Отлично, это самая лучшая идея, — обрадовался племянник. — И как же называется это богоугодное заведение? А самое главное где оно находится, чтоб я мог подготовить сотруднику опеки надлежащие бумаги.
— Ты абсолютно прав, — улыбнулся он в трубку, — это действительно богоугодная организация, так как является католическим приютом имени святого Луки, и я даже помогу тебе, так как знаком с местным директором и по совместительству священником настоятелям отцом Теодором, а расположен он совсем не далеко от нашей штаб квартиры в Бостоне. Я думаю, побыв там немного мелкая дрянь научится немного смирению, ну а если исчезнет, то туда ей и дорога, проще будет всю эту шумиху замять, если не будет живых свидетелей.
— Совершенно верно, дядь, я прямо представляю ее напуганную рожицу, когда она поймет в какую задницу она попала и обратной дороги нет.
— Племянник, да ты просто больной на голову извращенец, — рассмеялся дядя. — Не зря как там говорят, чтоб убить дракона — надо стать им.
Конец интерлюдии.
К прессе меня не допустили или лучше сказать их ко мне не пустили, несовершеннолетняя интервью без разрешения опекунов или родителей давать не может. А прибывшая представительница опеки по наущению агентов ФБР встречи с журналистами запретила, по соображениям типа моей безопасности, да и я сама на такие встречи прямо сказать не рвалась, рано мне ещё в этом мире становится медийной личностью, тем более с такой не однозначной славой как девочка, которая выжила, хе-хе где-то это уже было. И так пришлось фактически отбиваться от местного психолога, решившего отработать на мне свои навыки. Ещё бы, девочка, да ещё с тяжёлой психотравмой, в добавок если даже она что-то сделает не так, то я вообще то сирота и отвечать ей все равно не придется.