Судья
Шрифт:
Вместо этого она увидела опускающуюся сверху круглую биту. Собственно, даже этого она не увидела. Если ты умираешь раньше, чем понимаешь, что тебя убило, считай, ничего и не видел.
Баринов оттолкнулся от пола. Отъехал назад. Развернулся, успел упереться ножками в стену. Оттолкнулся. Кресло силой толчка вынесло на середину кабинета. Баринов остановился, тяжело дыша.
Сейчас с секретаршей нет проблем. Ира — молодец.
Его проблема — Точилин.
Следак явился собственной персоной неделю назад. Сел в кресло напротив, важный и надутый, как голубь,
Баринов организовал кофе и бутерброды. Точилин ни к чему не притронулся. Баринов нервно ходил по кабинету.
— Что я могу сказать, Александр Сергеич…
— Что знаешь, то и скажи, — с улыбочкой сказал Точилин.
— Да я не знаю ни хрена!
Баринов действительно понятия не имел, кто кончил Нестерова. Это не мог быть он. И не Бубнов.
Через три дня после смерти Вадима Бубнов позвонил ему, и осторожно поинтересовался: не имеет ли Валерий Георгиевич отношения к убийству? Баринов ответил, что имеет отношение к случившемуся менее, чем никакое.
— Кто же тогда заказал его? — голос в трубке звучал задумчиво, словно Бубнов разговаривал сам с собой. — Я тоже ничего не знаю.
Он помолчал.
— Это может иметь отношение к грузовикам?
Подумав, Баринов ответил:
— Я не знаю. Но обязательно выясню, кто убил Вадима.
— Не будь идиотом! Исполнителя теперь днем с огнем не сыщешь. Нужно искать заказчика.
— Я займусь, — сказал Валерий Георгиевич. — Ты же не думаешь, что его заказала Инна?
— Что она, идиотка? В первую очередь же на нее подумают. Тем более, в то утро она была там и все видела.
— Вопрос — кого она видела? В газетах об этом ни слова.
— Вот и найди ее. Заодно решишь вопрос с наследством. Инна сможет возглавить фирму Вадима?
— Исключено. У нее ни ума, ни фантазии. Она скорее миллион в унитаз спустит, чем вложит в дело. Активы Вадима, да и пассивы тоже, теперь в весьма ненадежных руках.
— Займись, — повторил Бубнов. Он издал короткий смешок. — Я, как понимаешь, трогать ее не могу. Из-за сына. С ним и так в последнее время что-то странное делается. Уезжает с друзьями на всю ночь, возвращается взвинченный, лыбится как идиот. Спрашиваю: «Где был?» — «Нигде, папа». И вижу же, по глазам вижу, что нюхал. А теперь еще моду новую взял — имена наоборот выговаривать. Не знаешь, что это за чертовщина?
— Нет. Может, у них теперь прикол такой новый?
— Инна же нормально говорит! А этот… упустил я сына. Ладно. Я позвоню тебе на днях, еще раз все обсудим.
Они распрощались, а теперь Баринов вертелся в кресле, болтая в воздухе маленькими ножками.
Вчера произошло новое убийство. Почерк тот же. Значит, Вадима не заказывали. Убитые никак не связаны с ним, наркотиков в квартире тоже не обнаружено. Значит, Вадим случайно попал под серийное убийство. Странно и немыслимо, конечно, но жизнь вообще странная и немыслимая.
Но что же это за человек, осмелившийся убить Вадима среди бела дня, да еще при свидетеле?
Глава 15. Свет Надежды
Ира
составляла список дел на неделю. Для Баринова. В душе ее смешивались неясные мечты и желания.Она обвыклась на новом месте. Первая в ее жизни настоящая работа. Ира справлялась легко, и душа ее наполнилась скрытым ликованием. Она не обречена всю жизнь мерзнуть на трассе, фальшиво любезничать с клиентами, выполнять их скотские желания.
(Ира, кстати, даже не подозревала, что «дядечка», на которого она работала проституткой, ходил под Бариновым. Баринов как был ее шефом, так и остался).
Ира подозревала, что зарплата в пятьсот баксов — не самая лучшая. Но для нее это такие деньги! Босс вполне приличный. Не красавец, конечно, но богатый и неглупый.
Ира с восхищением и благодарностью вызвала в сознании образ Павла. Боже, как он ей помог! Сами небеса послали его.
Ира стояла у трассы, зябко кутаясь в старое пальто. Промозглая осень вступила в права.
По тротуару, залитому бледными лужами света, шагал мужчина. Он шел медленно, и на миг ей в голову пришла странная мысль: «Ночь — его стихия».
Павел остановился в двух шагах от Иры. Он просто стоял, пряча руки в карманах, глядя ей в глаза. Это длилось минуту, казавшуюся вечностью. Под прицелом этого странного неподвижного взгляда Ира оцепенела.
Ситуация стала еще более пугающей, когда на левую щеку мужчины села муха, а он не пошевелился.
Ира опустила глаза. Нервно облизнула губы. Она хотела убежать, но ей нужен клиент.
— Вы не знаете, который час?
Незнакомец вынул из карманов мобильник.
— Полтретьего.
Убрал сотовый.
— Почему ты одна? — спросил он. Так просто, словно для того и гуляет ночью, чтобы разговаривать с незнакомками.
— Ты тоже один, — сказала Ира, чтобы выиграть время. Нужно сообразить, как увести его с собой.
Павел кивнул.
— Пойдем.
Он пошел по улице. Ира последовала за ним, смущаясь все больше.
Они повернули за угол. Ветер выл в трубах, раскачивал деревья.
Павел заговорил.
— Ты проститутка (Ира вздрогнула). Ко мне ты подошла, потому что за ночь никого не подцепила. За это «дядечка» изобьет тебя. Ты решила, что я одинок, а значит, не отвергну симпатичную девушку.
Ты решила, что и я достаточно мил. Будет не очень противно мне отдаться.
Ира выслушала эту странную тираду. Павел сказал в точности то, что она думала.
— Ты ошибаешься.
— Не ври.
Резкий порыв ветра качнул фонарные столбы. На улицах не было ни души.
— Куда мы идем? — занервничала Ира.
— Ко мне. Ты ведь этого хотела?
Павел с усмешкой смотрел на нее. Они шли бок о бок, нога в ногу. Его глаза неотступно преследовали Иру. Они переходили из областей темноты в освещенные участки, и его бледное лицо то озарялось, то скрывалось в тени.
В гостиной Павел скинул плащ. Повернулся к ней. К Ире вернулось профессиональное самообладание. Она скинула пальто.
С игривой улыбкой подошла к Павлу. Положила ладони ему на плечи.