Суетящийся демон

С трудом оторвав глаза от листка, он увидел ритмично покачивающегося взад-вперёд на стуле Нюню. Тот глядел прямо перед собой и улыбался.

— Спятил, бедняга, твой конкурент, — вздохнул Тито. Он пристально вглядывался в текст с зачёркнутыми символами и сжимал плечо Ступора стальной хваткой.

В голове снова зашевелились ароматные пчёлы.

— Виктор, взгляни, парень-то вроде что-то дельное написал. Не особо понимаю, конечно…

Кандидат вздрогнул и отстранился, когда перед ним возникла чёрная шевелюра Виктора, который уже внимательно изучал листок. Он него, в отличии от толстяка, не исходило абсолютно никакого запаха.

— Девятая аксиома, Тито. О телах и возвращении…

— Ой, хватит умничать! Знаю я! Аксиомы же нельзя сокращать. Они же на то и аксиомы… верно? Так ведь?

— Именно так, Тито.

Они переглянулись, и листок с заданием мгновенно исчез в растянутом кармане грязно-белых брюк толстяка.

— Неплохо, молодой человек! Восхищён вашей попыткой. Провальной, разумеется. Но решение весьма любопытное, надо отдать должное. Кстати, нам самим уже пора возвращаться, осталось меньше минуты! Проводи Нюню к выходу, Виктор, поблагодари за уделённое время и всё такое. Пусть распишется, кстати, если получится. Может ещё Мятика догонит, вдвоём веселее будет.

Виктор послушно взял стул за спинку и покатил к двери. Шум колёсиков в абсолютной тишине разбавляло только прерывистое сопение Тито. Нюня продолжал смотреть в одну точку, не оказывая сопротивления. Дверь распахнулась в четвёртый раз, и кандидат остался один.

Один, но при этом с двумя весьма странными нанимателями за спиной. Он вяло бродил взглядом по пальцам собственных рук и прикидывал предстоит ли ему следующий этап отбора.

Пластиковая обивка стен уже начинала темнеть и скукоживаться от жара.

Он уже не видел как Виктор достал из кармана горсть песка и одним движением рассыпал его вокруг кресла. После чего потные ладони Тито, оставляя жирные следы на бывшей всего тридцать минут назад такой белой рубашке, сильно вдавили молодого человека в пол. Пол стал вязким и рыхлым, принялся осыпаться вниз, постепенно погружая в себя всю троицу.

— Сколько ему лет, Виктор? — толстяк непринуждённо глазел по сторонам, словно ехал в лифте, а не стоял по колено увязнув в разверзшемся под ними зыбучем песке.

— Двадцать девять, Тито.

— Совсем ещё молодой! Ты привыкнешь парень, поверь. Мы, люди, ко всему привыкаем, не то, что эти… — он кивнул в сторону своего коллеги.

— Забавно, конечно, прозвучит в текущих обстоятельствах, но психологи говорят, что существует всего пять этапов принятия смерти: отрицание, гнев, торг… что там дальше, Виктор?

— Депрессия, Тито.

— Депрессия и, наконец, принятие. Ты примешь парень, тебе придётся принять.

Глава 2. Казнь среди жёлтых листьев

— Просыпайся! Просыпайся давай!

Тито хлопал кандидата по щеке, пытаясь привести в сознание. Виктор стоял рядом и невозмутимо поглядывал по сторонам.

— На вот, водички попей. Всегда прихватываю с собой бутылочку, — Тито заботливо приподнял голову молодого человека и влил ему в рот щедрую струю воды, попутно намочив лицо и волосы.

Холодная жидкость неприятно скользнула за шиворот, но взбодрила. Кандидат откашлялся, открыл глаза и медленно моргнул. Кружилась голова и слегка подташнивало. Дул пронизывающий ветер.

Постепенно картинка начинала обретать внятные очертания. Всё вокруг было усеяно опавшими жёлтыми листьями, хотя и на деревьях ещё трепетало изрядное их количество.

Ухо прорезал электрический визг включенного микрофона и бодрый женский голос начал жизнерадостное вещание:

— Осень! Прохладный, непрекращающийся ветер лишь иногда берёт паузу, чтобы вдохнуть поглубже и подарить природе ещё одно длинное промозглое дуновение. Нарядные дети в выглаженных брюках и белых рубашках толпятся перед школой, со страхом и нетерпением сжимая ладошки своих мам и пап!

«Что происходит? Я всё-таки умер и попал в школу?! Только не это».

Его взгляд заметался по сторонам:

Школа. Самая обычная, знакомая с детства. Пасмурное небо. Вот-вот начнётся дождь. Девочка за партой, имитирующей трибуну, с улыбкой поздравляет детей с первым днём осени, а значит учёбы. Только детей нет. К ступеням серого трёхэтажного здания со всем сторон подтягивались взрослые. Они были разбиты на группы по три человека. Двое, как правило, вели одного, поддерживая под руки, что-то тихонько рассказывали и показывали по сторонам.

— Пойдём быстрее, вставай, ну! Нам пора! Виктор, помогай давай!

Вдвоём им удалось поставить на ноги успешно прошедшего отбор соискателя, и они поволокли его непослушное тело к сцене.

— Мы специально попытались воссоздать подробный, привычный и любимый каждому антураж, чтобы ваша адаптация прошла максимально безболезненно. Вы опять примерите на себя роль учеников, а ваши наставники, словно любящие родители, помогут вам на этом пути.

— Тебя как звать, кандидат-ступор? — вполголоса обратился к нему толстяк, когда они примкнули к толпе человек в тридцать у подножья лестницы, ведущей к школьному крыльцу.

— Где мы и что происходит? Какого чёрта?! — возмутился молодой человек.

— Хватит дёргаться, тише, — зашипел толстяк, — видишь высматривает тут всех, сука! Это наш завуч. Говорят, у неё память фотографическая, не испорть всё в первый же день! Я и так с ней не в ладах. Хотя, по-моему, с ней вообще все не в ладах. Наш директор в отлучке, она наслаждается, командует. Здесь тебе не там! Лучше сразу принять правила игры. Разберёшься что к чему, не отсвечивая, всем легче будет. Думаешь, я вписался сюда по своей воле?!

— Каждая деталь этого места будет напоминать вам о доме, а внутри нашего уютного учебного заведения вы быстро получите все необходимые навыки для выживания и развития. Не беспокойтесь, мы прекрасно понимаем, что в вашем возрасте учёба даётся гораздо сложнее, поэтому нагружать вас слишком сильно никто не будет.

— Тимофей, — кандидат повернулся через левое плечо и протянул руку. — Можно Тим.

— Ага, — быстро и вяло пожал её толстяк, — не повезло. Имя, больше подходящее для какого-нибудь дворового кота, чем человека.