Сука. Роль, которую продиктовала жизнь

– Начнем с проверки домашнего задания! – произнес Максим Александрович. – Анна, напомни, пожалуйста, что я задавал вам на прошлом занятии.

Урок музыки начался у других учащихся, но закончился у меня. Я поспешила в кабинет за потерянным ранцем. Учительница географии стала ругаться на меня за то, что я прогуливаю уроки и оставляю вещи в классе, вынуждая ее ждать меня, когда ей нужно уходить. Она обвинила меня в том, что из-за меня она опаздывала на совещание. В другом кабинете я получила замечание в дневник за опоздание на урок алгебры. Раньше я бы расстроилась, выслушивая все это, но сейчас мне было все равно. Жизнь засияла для меня новыми красками.

По окончании занятий сосед дядя Саша, как всегда, отвез нас с Дашей (его дочерью и по совместительству моей одноклассницей) домой. Она была моей единственной школьной подругой, по крайней мере, мне хотелось ее таковой считать. В классе меня особо не жаловали, и Даша, чтобы не портить себе репутацию, избегала контакта со мной в присутствии одноклассников. Мы ходили друг к другу в гости и прекрасно общались вне школы, однако я не помню о своей подруге ничего хорошего.

– Ты почему такая веселая, улыбаешься? – спросила Даша. Это был вопрос с подвохом. Даша любила задавать мне такие вопросы.

– А что, нельзя? – Я дала абсолютно глупый и банальный ответ. Мне нечего было на это сказать.

– Ты обычно всегда хмурая, и повода для радости я не вижу. Тебя же в школе никто не любит!

– Любит, – улыбаясь, ответила я.

– Кто? – спросила подруга.

– Ты, – ответила я и демонстративно засмеялась.

– Ненормальная, определенно… – произнесла Даша. – Влюбилась, видно, в мальчика из класса. Признавайся, кто это! Олег? Артур?

Я отодвинулась максимально далеко, посмотрела ей пристально в глаза и заулыбалась. Это был мой фирменный прием, который я практиковала в подростковом возрасте. Сделав так, я могла легко сменить тему разговора. Обычно я садилась напротив человека и, уставившись на него, улыбалась, но дело было на заднем сиденье автомобиля, так что прием не сработал.

– Неужели никто? – удивленно спросила Даша. – Вы бы стали отличной парой со Славой, да и Паша тебе под стать! А как же Егор? Отличное сочетание: Егор и Марина Егорова.

Она прекрасно понимала, что ничего у меня со Славой и Пашей выйти не могло, потому что эти люди издевались надо мной больше всех. И Даша мной пользовалась. Каждый раз она просила у меня ручку, но так и не возвращала ее обратно. Если я отказывалась дать списать домашнее задание, поделиться карандашами или помочь еще с чем-то, она делала удивленное лицо и говорила: «Ай-ай-ай! Марина, ты же моя лучшая подруга, мы так не договаривались!» Но когда я у нее что-то просила, она говорила «потом» или «подумаю», и ее взгляд всегда был хитрым.

Помню, был случай, когда я оставила дома краски для урока рисования, так как не предполагала, что они потребуются для новой темы. Я попросила у Даши сесть рядом с ней и воспользоваться ее красками, но с ней обычно сидела Ксюша. Ксюша ухмыльнулась и дерзко произнесла: «Она тебе не даст! И я тебе тоже никогда ничего не дам!» А Даша подошла ко мне, ласково взяла меня за руку и успокаивающе произнесла: «Мариночка, ты не расстраивайся, но я сижу с Ксюшей. Мы с ней договорились заранее. Если бы ты мне сказала пораньше, я бы села с тобой, но извини, место занято!» С Дашей я сидела редко. Обычно она садилась с Ксюшей или со Славой и, находясь рядом с ними, говорила им гадости про меня.

Вечером мы пошли всей семьей в супермаркет. Я, отец и бабушка. Сделать это было не так-то просто, ведь мы жили в десяти километрах от ближайшего поселка. Автомобиля у нас не было, так что мы постоянно просили соседей, чтобы те нас довезли, а обратно добирались как придется. Иногда ловили проезжающие мимо машины, иногда доезжали с пересадкой на автобусах. Прямого маршрута тогда не было, денег на такси тоже. Дядя Саша изредка давал папе свою машину. Говорили, что и у нас раньше была машина, но ее продали, когда умерла мама.

В нашем деревянном доме постоянно жил кто-то посторонний. На кухне ночевал папа, в комнате ютились мы с бабушкой, еще одну комнату мы сдавали. Обычно приходили папины друзья и устраивали пьянки, но папа сам их выгонял и говорил, что они ему никакие не друзья. Потом у нас жила женщина, которая делала прически, и к нам в дом рванула толпа. Казалось, все жители окрестных деревень направились в нашу сторону, чтобы подстричься у этой замечательной женщины. Мне было очень неуютно, фактически никакого личного пространства не было.

Тем вечером я слышала только шум фена и металлический лязг ножниц. Раньше это мешало мне делать уроки, но с того знаменательного дня я была поглощена музыкой. Я больше не спорила с отцом, не просила отдать эту комнату мне, не жаловалась преподавателям на неспокойную жизнь. Моя настоящая жизнь расцветала в моих фантазиях. Каждый раз по телу пробегала легкая дрожь, когда я проходила мимо кабинета музыки. При виде Максима Александровича я вздрагивала и реагировала очень рьяно, словно собака, которая не видела своего хозяина неделю. Одно только его «Здравствуй!» могло привести меня в восторг. Я оставалась с ним на переменах и после уроков, мы, как и прежде, пили чай. Это стало нашей традицией, он в шутку называл наши встречи творческим объединением.

– Что мне сказать бабушке и папе, если они спросят, где я?

– Скажи, что ты вступила в творческое объединение музыкантов и учишься правильно писать и воспринимать музыку, – посоветовал учитель.

Я и правда научилась основам игры на гитаре и на фортепиано, узнала больше о музыкантах прошлого, стала различать музыкальные стили и направления. Мы даже собрали небольшую группу людей, которая согласилась совместно создавать песни и выпускать их под моим именем. После этого школа еще больше наполнилась слухами обо мне, но, несмотря на это, она мне полюбилась.

Когда Максим Александрович уезжал, я безумно скучала и творила жуткие вещи. Однажды я отправилась в учительскую узнать, куда он пропал. Завуч ответила, что Максим Александрович на обучении – защищает научную работу. И добавила: «Тебе он зачем? Что-то передать?» Мои руки похолодели, я встала как вкопанная, промолвив: «Мне нужно исправить отметку по музыке». Завуч достала классный журнал, открыла страницу с нужным предметом и нашла мою фамилию.

– Хм, нет у тебя никаких пропусков, с успеваемостью все в порядке. Пятерки одни. Тут и исправлять нечего! – завуч пожала плечами.

– Ко всем предметам так бы ответственно относилась, как к музыке, – из кабинета раздался голос учителя русского языка и литературы.

– Да-да, – кивнула я. Дескать, о литературе я тоже позабочусь.

– Что-то еще хотела? – поторопила меня завуч.

– Нет, все хорошо. Наверное, я его с кем-то перепутала.

– Кого? – удивилась завуч. – Тебя опять обидел кто-то?

– Ну, Максима Александровича, это он меня всегда обижает! Ой! То есть нет… – Я поняла, что пришла пора прекратить этот диалог, пока из меня не посыпались никчемные оправдания. – Ну, ладно, неважно. Извините. До свидания, мне надо на урок.