Сулла (илл.)
Шрифт:
Он покачал головой. Плачущий. Все еще суровый. Но уже не верящий ни во что.
Коринна вдруг осмелела. Она вскинула голову. Полная решимости, проговорила:
– Я пойду к нему. Упаду к его ногам. Я попрошу его.
– Нет. Ты этого не сделаешь.
– Я упрошу его. Любой ценой. Он сделал тебя извергом – пусть сам выручает из беды.
Он схватил ее за руку. До боли сжал запястье.
– Нет, – проскрежетал он, – ты не пойдешь! Потому что бесполезно. Потому что нет у него души.
Коринна кусала ногти. Губы ее дрожали, как лист на ветру. Вдруг она почувствовала, что ей дорог этот грубый, неотесанный человек. Во цвете лет. Которому грозила смертельная опасность.
– Я спасу тебя, – говорила она.
Он вытер слезы. На своих щеках. И на ее щеках. Децим посуровел. Децим снова стал Децимом.
– Не теряй времени, Коринна. Иди и скажи твоим родителям, чтобы собирались. Спасай себя и е г о. Может, это будет сын. Назови его Децимом. Децим, сын Децима.
– Нет! – твердила она. – Нет! И бросить дом? – спросила она, рыдая… – Этот дом?
Он горько усмехнулся:
– И этот дом. И меня. Так надо! Торопись же, время дорого. Ради него!
И он покосился на ее пополневший живот.
– Торопись же!
Но, кажется, поздно. Вот слышны голоса. Вот доносятся тяжелые шаги. Все ближе, все ближе. И вот они во главе с Криспом!
Центурион стоит впереди. За ним десять солдат. Тяжеловооруженных. Словно идущих в атаку. Но на кого? На своего? На того, кто обожает великого Суллу.
– Децим!
Центурион встает, идет навстречу другому центуриону.
– Здравствуй, Крисп! Добро пожаловать!
Децим улыбается. Очень глупо. Но солдаты суровы, молчаливы, неподвижны.
– Децим, – сквозь зубы цедит Крисп, – ты сволочь, негодяй и разбойник! Сдай оружие, иди вперед!
И Крисп указывает в сторону ворот.
Коринна знает: он не сдастся просто так. Он выхватит меч. Он пойдет на них. Падет, но не сдастся живым.
– В чем дело, Крисп?
– Ты – негодяй! – говорит Крисп злобно. – Следуй за мной.
К удивлению Коринны, застывшей без кровинки в лице, Децим отдает меч свой, свой нож, даже шлем. Без борьбы. Без единого слова.
– Так-то, – радуется Крисп. – Марш!
И указывает на дорожку, посыпанную гравием.
– Прощай, Коринна!
Но Коринна не слышит: она упала. Совсем как мертвая.
Двое дюжих солдат подхватывают под руки Децима, третий выдает ему здоровенный подзатыльник, и его уводят. Совсем неживого.
Крисп немного задерживается. Его не интересует эта беременная женщина. Его привлекает дом. Такой приличный. Получше его особняка. Значительно лучше! Хотя бы своим местоположением – на Палатине!
Достаточно беглого взгляда, чтобы понять, что дом этот несравним с его домом. В котором живет не так
давно. Надо попросить Гибрида обменять тот дом на этот. Разве ему откажут в таком пустяке?Крисп не может удержаться от любопытства: вбегает на лестницу и заглядывает внутрь. Да, разумеется, этот дом нельзя сравнить с тем. Небо и земля!
Он сбегает вниз, чуть не спотыкаясь о беременную женщину и пускается бегом догонять своих солдат.
Децим свое прожил…
13
К о р д. Послушай, Сестий: где этот зеленщик?
С е с т и й. Я сам думаю о том же. Не заболел ли?
К о р д. Этот Марцелл? Заболел? Чем же?
С е с т и й ( хлопнув себя по лбу). Корд…
К о р д. Слушаю.
С е с т и й. Сюда. Поближе подойди.
К о р д ( испуганно). Что? Ну, что?
С е с т и й. Может быть…
К о р д. Говори же!
С е с т и й. Язык не поворачивается. Может быть…
К о р д ( кажется, смекнул, о чем речь). Да ну?
Оба испуганно озираются. Улица пуста. Но вот шаги. Кто это? Да это слуга! Слуга Криспа по имени Тит.
Т и т ( весело). Эй, вы! Чего торчите, как мокрые курицы?
К о р д и С е с т и й ( в один голос). Мы?
Т и т. Да, вы! Или тут у вас заговор?
К о р д. Что?
Т и т. Глухой совсем! За-го-вор, что ли?
С е с т и й. Он шутит, Корд.
Т и т ( поравнялся с ними). Тут один тоже вздумал шутить. Да не очень удачно.
С е с т и й. Ты о ком, Тит?
Т и т. О зеленщике, конечно. Как его звали? Марцелл, кажется.
К о р д. Да, Марцелл.
Т и т ( хохоча). Бедняга решил подшутить. Да над кем? Над самим Криспом! И вот тебе, что вышло. Его тело валяется на лестнице Плача. Можете полюбоваться!
С е с т и й. Где?
К о р д ( похолодев). На лестнице Плача? Так его убил палач?
Т и т. А кто же? ( Вдруг оборвал смех.) Отвечайте мне: для чего дан язык? Ну?
К о р д. Язык?
С е с т и й. Чтобы разговаривать.
Т и т. Эх, вы! Язык дан, чтобы молчать!.. Ну, кому нужна лавка Марцелла? Дешево отдам!
К о р д. Ты?
Т и т. Ну, думайте, а я пошел. Вечером увидимся.
Тит сгинул в полумраке.