Султан и его гарем

Сирра была достаточно умна, чтобы понимать все это.

У кого же должна была она искать правосудия? У кого другого, как не у Гассана-бея, чтобы со своим доносом прямо добраться до султана. Один султан стоял выше Шейх-уль-Ислама. Конечно, как мы уже знаем, тоже только в известном отношении. Чтобы свергнуть султана, достаточно было решения главы церкви, так что в этом случае он стоял выше султана. Но в то же время султан еще достаточно крепко держал в руках бразды правления, чтобы отстранить Шейх-уль-Ислама от его поста и наказать его.

Но вот Сирра достигла ворот и через них вышла к извивающейся у берега тропинке, где росли платаны. Начинало уже рассветать. Когда она подходила к платанам, ей показалось, будто позади ее кто-то шмыгнул через ворота по направлению к городу, но она не обратила на это внимания и пошла дальше. Сероватый туман и частый мелкий дождь застилали слабый утренний свет. Наконец она добралась до платанов и окликнула Ганнифу. Ответа не было. Ни человека, ни кареты тоже не было видно.

Вдруг нога Сирры наступила на что-то мягкое, она нагнулась и невольно вскрикнула. Перед нею лежала мертвая Ганнифа, плавая в своей крови. Сирра со слезами бросилась к доброй старой служанке, знавшей ее с детства… Ганнифа была уже мертва. Она не шевелилась, хотя и не успела еще похолодеть. Но печать смерти лежала на ее лице. Кровавая пена струилась изо рта, полуоткрытые, словно остекленевшие глаза, заострившийся нос – все выдавало, что смерть уже наступила.

Сирра пробовала поднять ее, обращаясь к ней с ласковыми словами, называла ее самыми нежными именами, все было тщетно: старая Ганнифа ничего более не слышала.

Вопли Сирры, сидевшей на корточках возле мертвой, надрывали душу.

Вдруг в воротах послышался шум…

Что там такое случилось? Голоса и шаги приближались. Утренние лучи все более и более разгоняли мрак ночи, и скоро можно было заметить, что это были пять или шесть жандармов, приближавшихся с громкими криками.

Сирра поднялась с места.

– Вот она! Вот она! – воскликнули они. – Здесь, у платанов, лежит убитая!

– А вот и чудовище, убившее ее!

– Схватите убийцу! Она не может еще расстаться со своей жертвой! – кричали кавасы, окружив Сирру и мертвую Ганнифу.

В первую минуту Сирра не понимала, что происходит, но, наконец придя в себя, она хотела объяснить, в чем дело, но напрасно, кавасы не обращали никакого внимания на ее слова. Они схватили несчастную как убийцу Ганнифы, которая не могла опровергнуть этого обвинения, и потащили вместе с трупом в ближайшую караульню, где бросили Сирру в тюрьму.

XXIV Арест Зоры

– Это добром не кончится, – сказал Гассан в мрачном раздумье, когда Зора уведомил его и Сади о результате своей встречи с Магомет-беем.

– Иначе и быть не могло, этого плута нельзя было оставить без наказания, а так как он не хотел принять честного вызова, то и получил должное возмездие за свои поступки, – отвечал Зора-бей.

– Я поступил бы так же, – согласился с ним Сади.

– Все это хорошо, но во всех случаях надо соображаться с обстоятельствами, – заметил Гассан. – Вмешательство мушира Рашида, этого орудия Мансура, способного на все, делает в моих глазах это происшествие еще опасней!

– Мне ничего более не остается делать, как завтра же утром отправиться в башню Сераскириата и обстоятельно донести обо всем, – сказал Зора.

– Я боюсь, что донесение это со стороны ваших недругов уже сделано сегодня и что завтра утром ты опоздаешь со своим.

– Конечно, это было бы досадно, – заметил Сади. – Этот Магомет был, как вы помните, правой рукой Мансура-эфенди и Гамида-кади.

– А они не оставят без отмщения смерть своего приверженца и любимца, я готов поручиться за это, – продолжал Гассан. – В настоящую минуту они уже знают о случившемся, а потому мне хотелось бы немедленно принять меры!

– Мне кажется, ты это дело принимаешь серьезнее, чем оно есть, – сказал Зора. – Спор, перешедший в поединок, в котором одна сторона тяжело ранена, – вот и все!

– Между прочим, этого достаточно для того, чтобы подвергнуть тебя смертельной опасности, несмотря на все твои заслуги, – возразил Гассан. – Я постараюсь отвратить худшее и, по крайней мере, у султана опередить других.

– Сделай это, друг мой, а сам я рано утром явлюсь с надлежащим докладом. Тогда относительно остального мы можем быть покойны!

Три друга вернулись в город, и между тем как Зора и Сади отправились на свою общую квартиру, Гассан немедленно поехал в Беглербег.

Чего он опасался, то уже случилось. Весть о нападении под окнами дворца была уже доставлена Мансуром-эфенди и муширом Гамидом во дворец и дошла до султана, который был ею сильно раздражен.

Гассан тотчас же понял опасность, но он не постиг всей ее глубины.

Шейх-уль-Ислам был уже в кабинете султана. По просьбе Мансура ненавистный ему Гассан должен был на время аудиенции оставить кабинет. Это обстоятельство неприятно подействовало на султана, хотя он и уступил желанию Мансура-эфенди.

Шейх-уль-Ислам с важным видом вошел в кабинет и преклонился перед султаном.

– Что ты желаешь мне донести, великий муфтий? – спросил Абдул-Азис.

– Я пришел вымолить у вашего величества наказание на голову недостойного, – отвечал Мансур-эфенди, едва сдерживая свое бешенство, – на голову офицера из армии вашего величества, который недопустимым образом злоупотребил оказанными ему доверием и милостью. Не по опрометчивости, не в минуту раздражения совершен этот поступок – он совершен с умыслом и обдуманно!

– О каком поступке ты говоришь?

– Не знаю, донесено ли уже вашему величеству, что сегодня вечером совершено убийство начальника капиджей Магомета-бея.

– Убийство? Я слышал о поединке, – сказал султан. – Это другого рода дело!

– Поединком назвать это нельзя, так как Магомет-бей не принял вызова! Это было убийство, а не дуэль; Зора-бей поджидал начальника капиджей, подкараулил его и затем, несмотря на отказ его принять вызов, обнажил против него оружие!

Лицо султана омрачилось.

– Конечно, это не поединок, – подтвердил он, – хотя и тот был также достоин наказания. Я желаю, чтобы мои офицеры жили в согласии!

– Зора-бей во мраке ночи подкараулил начальника капиджей у ворот дворца и в своей безмерной дерзости, даже не приняв во внимание места, заколол Магомета-бея под окнами дворца вашего величества!

– Заколол? Убил?

– Магомета-бея более нет в живых.

– Это неслыханно! И еще под окнами сераля?

– Это-то и увеличивает тяжесть моего обвинения!