Султан и его гарем

– Не сердись на меня за это, принц. Так будет гораздо лучше!

В это время они достигли улицы Мустафы. Принц не мог расстаться с Гассаном, ему казалось, что он его теряет навеки. Он долго ходил, разговаривая с ним, взад и вперед перед гостиницей, пока, наконец, не наступило утро и первые лучи восходящего солнца не осветили бесчисленные минареты Стамбула.

– Прощай теперь, принц. Благодарю тебя за твою любовь, за свободу, которую я получил благодаря тебе, – сказал Гассан, прощаясь с Юсуфом.

– Я вижу, что ты хочешь расстаться со мной навсегда! – вскричал принц.

– Нет, решительный час еще не наступил, – отвечал твердым голосом Гассан. – Мы еще увидимся!

Они распрощались. Гассан вошел в гостиницу, а принц медленно и задумчиво пошел по пустынным еще улицам.

Это было утро того дня, когда Реция счастливо успела выйти из башни Сераскириата.

Юсуф шел по узкой улице, проходившей мимо ворот Сераскириата. В ту минуту, когда он был уже недалеко от башни, он увидел, что ворота отворились и из них вышел какой-то человек, по-видимому торговец-перс.

Принц не обратил бы на это никакого внимания, если бы в жестах и походке перса не было чего-то особенного.

Только несколько шагов разделяли их, как вдруг перс при виде принца вздрогнул и остановился. Черты его показались Юсуфу знакомыми, несмотря на повязку, закрывавшую большую часть лица.

– Как? Это ты, Реция! – вскричал принц, узнавая девушку. – К чему это переодевание?

– Тише! Заклинаю вас, ваше высочество, – прошептала Реция умоляющим голосом, боязливо оглядываясь по сторонам, как бы опасаясь, что слова принца будут кем-нибудь услышаны. – Аллах привел тебя сюда! – продолжала она. – Я в горе и опасности!

– Что же случилось с тобой? Говори!

– Сади-паша, мой муж, находится в башне Сераскириата.

– Твой муж? Да! Да! Теперь я помню! Он свергнут в немилости.

– И я пробралась в башню, чтобы освободить его.

– Какой безрассудный поступок!

– Не укоряй меня, принц! Я сделала это для моего мужа, чтобы спасти его! В ту ужасную ночь, когда мы были разлучены, я просила, чтобы мне позволили разделить заключение Сади, но все мои просьбы были напрасны!

Когда Реция рассказала о своей попытке освободить Сади, принц был тронут до глубины души этой высокой, самоотверженной любовью.

– Ты не должна падать духом! Я помогу тебе, – сказал он мягким, ласковым голосом. – Если я не могу назвать тебя моей, то я хочу, по крайней мере, видеть тебя счастливою. Я помогу тебе освободить Сади из этой башни.

– Ты хочешь это сделать, принц? – вскричала Реция. – Как? Ты хочешь помочь мне?

– Клянусь тебе, что сделаю все возможное, чтобы дни твоего горя скорее прошли!

– Тогда все будет хорошо! Если ты мне поможешь, Сади скоро будет на свободе.

– Не надейся очень на меня! Моя власть теперь ничтожна! Но, во всяком случае, я сделаю все, что от меня зависит. Теперь посоветуемся, как нам надо действовать.

– Благодарю тебя, принц! Предчувствие не обмануло меня – я всегда доверяла тебе, как другу! Твое благородное сердце победило!

VII Новые опасности

Когда Гуссейн-паша вышел из комнаты Сади, убедившись, что адская машина хорошо делает свое дело, дверь была снова заперта.

Сади поднялся с постели. С помощью Сирры он счастливо избежал опасности, но все-таки еще находился во власти врагов, поклявшихся погубить его.

Когда шаги в коридоре замолкли, Сирра выбралась из своего убежища.

– Они уверены теперь в твоей смерти, благородный паша, – шепнула она с торжествующим видом. – Эта весть скоро дойдет и до часовых, так что, я думаю, тебе легко будет обмануть их и бежать.

– Но каким образом?

– Вера в призраки поможет тебе! Я отопру сейчас дверь, ты завернешься в простыню, как в саван, и пройдешь по коридору. Часовые не осмелятся остановить тебя. Они решат, что это привидение.

– Нет, Сирра, такие средства мне противны! – прервал Сади. – Я никогда не решусь на это!

– Но против врагов, которые замышляют убить тебя, хороши всякие средства.

– Я презираю обман!

– Значит, ты лучше останешься здесь? Подумай о Реции!

– Да, ты права, она ведь еще в башне, мы должны бежать, но не так, как ты предлагаешь, может быть, нам удастся спастись и не прибегая к обману.

С этими словами Сади подошел к столу, на котором находилась корзина с пищей и шербет, принесенные для него солдатом, и, взяв стакан шербета, стал пить, так как его начинала уже мучить жажда.

Едва Сирра заметила это, как бросилась к Сади и вырвала у него из рук стакан.

– Что ты делаешь! – вскричала она в ужасе.

– Почему же мне не пить, если мне хочется?

– Ты разве не знаешь, что твои враги всячески стараются погубить тебя. Может быть, этот шербет, эти фрукты, все это отравлено!

– Ты слишком подозрительна!

– Не пей ни одной капли более, Сади-паша, умоляю тебя! Ты уже выпил немного, но, к счастью, только несколько глотков, так что, быть может, это не будет для тебя смертельно.

Сирра снова принялась подбирать ключи, и наконец, подпилив слегка один из них, ей удалось отпереть дверь.

– Теперь с помощью Аллаха попытаемся сойти вниз, к Реции.

Сирра осторожно открыла дверь. В коридоре царил полумрак, так как свет проникал в него только из главного коридора, который был освещен.

В эту минуту должно было решиться, удастся или нет смелый план Сирры.

Осторожно ступая, Сирра и Сади дошли до главного коридора, но дальше следовать не было никакой возможности. Коридор был ярко освещен, и по нему ходили взад и вперед двое часовых.

Невозможность пройти незамеченными была слишком очевидна. Враги Сади стерегли его даже и тогда, когда они были уже уверены в его смерти.

Оставалось только вернуться назад.

– Мы должны подождать до утренней смены часовых, – сказала с тяжелым вздохом Сирра, запирая снова дверь комнаты Сади. – Может быть, тогда нам удастся пройти.

– Бедная Реция! – проговорил печально Сади.

– Я хочу, по крайней мере, попытаться пройти к ней, – продолжала Черный гном, – и передать ей весть о тебе. Я все еще надеюсь, что нам удастся счастливо выбраться отсюда. Тут есть другой коридор, рядом с главным, может быть, по нему можно дойти до лестницы. Но все-таки придется перейти и через главный коридор. Я одна смогу прошмыгнуть, а ты навряд ли…