Султан и его гарем
Шрифт:
– Огонь, огонь! – вырвалось у Сади.
– Клянусь вечным спасением, эта дьявольская уловка умертвит нас дымом, смотри, они разводят огонь!
Огненное море загородило выход, бежать было невозможно… До ушей несчастных офицеров доносился крик торжествующих врагов. Арабы по приказанию Кровавой Невесты натащили засохшей травы, хворосту и свалили все это в кучу перед входом в пещеру. Солия бросила туда свой факел.
Трава мгновенно вспыхнула – и вместе с густым черным дымом поднялось пламя. Воины сновали взад и вперед, беспрестанно таскали сухие сучья и траву, доставляя новую пищу пламени.
Удушливый
В короткое время вся пещера, не имея свежего воздуха, должна была наполниться дымом, и тогда оба офицера погибнут.
Торжествующие арабы, выучившиеся этому маневру от французов в Алжире или, по крайней мере, слышавшие о нем, теперь применили его. Они все глубже и глубже толкали в проход дымящиеся головни. Все попытки Зоры и Сади, которые, чтобы преградить доступ дыму, совали в проход трупы врагов, не могли спасти их от неминуемой смерти.
В отчаянии взялись они за ружья, в густом черном дыму не видя, куда и удачно ли они попадают. Один из врагов, смертельно раненный, пал, сраженный их выстрелом. Остальные же, поощряемые одобрительными криками Кровавой Невесты, неутомимо продолжали поддерживать огонь.
Долго ли могли выдержать пленные этот ужасный приступ?
Они попытались было вырваться из пещеры, но ширина и сила пламени были слишком велики! Они погибли. Им суждено было задохнуться.
Кровавая Невеста заранее торжествовала: победа улыбалась уже ее племени!
Х
Попытка освобождения
– Все напрасно, мой благородный Гассан-бей! – воскликнул принц Юсуф. – Нам нечего и надеяться на освобождение Реции.
– Хоть бы вернулся поскорее Сади-бей!
– Неужели мы будем ждать столько времени и допустим, чтобы бедная девушка томилась в заключении? – горячо возразил принц. – На моего державного отца рассчитывать более нельзя!
– Я это знаю, принц!
– Но мы должны сами попытаться помочь ей!
– Это благородное намерение, принц, но мне не хотелось бы, чтобы ты подвергал себя опасности.
– Я знаю тебя, мой верный Гассан, и уверен, что с той самой минуты, как ты понял, что бесполезно надеяться на содействие султана, ты сам решил попытаться освободить или по крайней мере хоть чем-нибудь помочь бедной девушке. Уж не станешь ли ты отрицать это?
– Реция – возлюбленная жена моего друга, принц, и подобное намерение с моей стороны неудивительно!..
– Не обязан ли каждый разделять эти честные мысли, мой благородный Гассан?
– Как могу я отвечать отрицательно на твой вопрос! Но подобное великодушие не должно заводить нас слишком далеко! Спасибо тебе, принц, за твое желание помочь мне, но ты не должен исполнять его сам!
– Почему же, Гассан? – быстро спросил Юсуф. – Не потому ли, что я принц? А я думал, что это-то прежде всего и побуждает меня к великодушным поступкам!
– Ты должен быть осмотрителен, принц!
– Ты напоминаешь мне об обязанности повиноваться моему державному отцу, ты прав! Но наш владыка и повелитель не приказывал наказать девушку. Мы же знаем, что она страдает невинно. Ты хочешь попытаться ее освободить, дозволь же и мне участвовать в этом, – просил принц своего адъютанта. – Не отвергай меня потому, что я принц! Не принц Юсуф, а простой смертный
Юсуф примет участие в твоем деле! Не откажи ему, Гассан!– Этого нельзя, принц!
– Почему же нельзя? Это пустые отговорки с твоей стороны!
– Подумай только о гневе его величества!
– Подумаем лучше о страданиях заключенной, законный защитник которой далеко отсюда. Как будет тебе благодарен твой друг, когда, вернувшись, узнает, что бедняжка спасена тобой! А как прекрасно сознание совершить подобный поступок!
– Ты отгадал, принц. Я сегодня же вечером хотел бы сделать попытку освободить ее!
– Я был уверен в этом! Я знаю тебя, друг мой! – воскликнул Юсуф, подавая руку своему адъютанту. – Не откажи мне в желании принять участие в твоем деле!
– Я не смею допустить этого, принц!
– Гассан, я должен поступить так! На этот раз только уступи моей просьбе! Я сам не знаю, какая непреодолимая сила влечет меня; в других случаях, ты знаешь, твой совет и твоя воля для меня закон, на этот раз сделай по-моему!
– Пусть вся ответственность за это падет на тебя, принц!
– Ты берешь меня с собой, ты исполняешь мою просьбу! Спасибо тебе, Гассан! Я знаю, что ты любишь меня, мог ли бы я иначе всей душой привязаться к тебе. Заключенная должна находиться в развалинах Кадри, где это? Знаешь ли ты эти развалины? – спросил Юсуф.
– Хоть я и видел их снаружи, но не знаю, в какой части находится заключенная! – отвечал Гассан.
– Кто принес тебе записку, Гассан?
– Какая-то старуха.
– Нельзя ли разыскать ее? Через нее, может быть, мы могли бы подробнее узнать место.
– Я сделал все, чтобы найти ее, но это мне не удалось.
– Что ты намерен теперь делать?
Гассан молчал.
– Осмотрел ли ты броненосец, прибывший из Англии, принц? – спросил он.
– Ты хочешь отвлечь меня, пытаешься еще раз отговорить меня от моего намерения, но это не удастся тебе, Гассан, даю тебе слово! – в благородном негодовании воскликнул принц. – Еще раз спрашиваю тебя: есть ли у тебя уже какой-нибудь план? Или не хочешь ли ты наудачу пробраться в развалины, которые, как я слышал, населены дервишами, так что посторонние не имеют туда доступа.
– Я хочу испытать одно средство, чтобы получить подробные сведения!
– Пожалуйста, скажи мне, что это за средство?
– Ты принимаешь такое живое участие во всем, пусть будет по-твоему, принц! Ты, вероятно, слышал уже о пророчице в доме софта?
– Да. Так ты хочешь идти к ней?
– Я хочу спросить ее, где Реция, пусть она подробно опишет мне ее местопребывание! Если она пророчица, она должна знать и это!
– Так ты веришь в ее таинственную силу?
– В нее более, чем во все другое! Знаешь ли ты, что это и есть чудо, о котором столько говорят все!
– Я пойду с тобой к пророчице!
– Она – воскресшая из мертвых девушка!
– Когда мы поедем, Гассан?
– Сегодня же вечером! Не далее как через час!
– Никто не должен знать, куда мы едем. Сегодня прекрасный вечер, скажем, что мы едем кататься.
– Еще одно условие, принц, пока мы еще не уехали, – сказал Гассан Юсуфу, – предоставь мне говорить и действовать, ты же должен исполнить мою просьбу не подвергать себя опасности каким-нибудь опрометчивым словом или необдуманным поступком!