Сумасбродка на выданье

Через пятнадцать минут (небывало рекордный срок для моей подруги) она предстала предо мной во всей своей красе. Маргарита Алексеевна была очень недурна собой. При среднем росте у нее было пропорциональное сложение и хорошая осанка, высокая грудь и тугая попка. Настоящая кубанская казачка! Марго родилась и выросла в Краснодаре, а в наш город приехала после замужества. Но об этом чуть позже. Свои золотисто-пшеничные волосы она носила до плеч. А зеленые глаза, обрамленные пушистыми светлыми ресницами, делали ее похожей на нимфу. Носик подружки украшался россыпью веснушек, с которыми она боролась всеми доступными средствами: прятала под тональным кремом и маскировала под слоем пудры. Губы были пухлыми, чувственными. Короче говоря, моя подруга была той еще сексапильной штучкой! И хотя некоторые утверждали, что мы с ней похожи, я считала ее гораздо более красивой.

Так, едем на твоей колымаге, – распорядилась она, замыкая квартиру.

Конечно, на ее «Ситроене Saxo» ярко-красного цвета на разведку ездить глупо, какой разговор!

Слушай, Ксюш, давай вспоминать, кого ты возила в своей машине за последнее время, – предложила Ритка.

Всех кого не попадя, – буркнула я, жалея, что дала себя уговорить на эту никчемную поездку.

Подруга расценила это по-своему, поэтому, обернувшись ко мне в пол-оборота, произнесла проникновенным тоном.

Не переживай, мы этого мерзавца в два счета вычислим. Я же тебе рассказывала, какие приключения выпали на долю нам с Анькой? И ничего, справились, причем гораздо лучше всяких там мужиков!

Ну все, сейчас она снова впадет в ностальгию и начнет рассказывать всякие сказки про то, как они с ее краснодарской подружкой угробили половину кубанских бандитов и вышли победительницами в мафиозной борьбе! Слышала я это не раз, но только не сегодня! Не в том, знаете ли, настроении. Тут на саму такое приключение обрушилось, что не знаю как и расхлебываться.

Я нахмурилась, пытаясь сообразить, как нам быстрее добраться до стоянки «Золотарева роща». Жаткин, помнится, жаловался на повышение цен в этой конторе. С другой стороны, чего же не повышать цены, когда у них, помимо парковки под открытым небом, был подземный гараж и огромная крытая площадка, расчерченная на квадраты.

Кроме тебя, мамы, Громова и Костика, я возила Веру в швейный магазин, соседку тетю Любу в поликлинику, ее сына Антона в гимназию. Больше никого не припомню, – поделилась я воспоминаниями.

А где ты хранишь вторые комплекты ключей от гаража и машины? – продолжала дознание Ритка, которая уже вошла в образ комиссара Мэгре.

У мамы, где же еще?

Правда, глупый вопрос. Если бы не твоя мама, ты, наверное, свою голову где-нибудь потеряла!

Кто бы говорил, что забыла, как в прошлом месяце кошелек посеяла? – отбивалась я.

Но на самом деле Ритка знала, что говорит. Я с детства теряла свои вещи, как мама говорит, из-за моего «ротозейства». Самой крупной потерей был книжный шкаф при переезде на мою нынешнюю квартиру. Так никто и не понял, куда он подевался грузчики не помнили, грузили ли они его, и я не помнила, грузили его или забыли у подъезда. В общем, факт остается фактом: шкаф из квартиры, которую я несколько лет снимала, съехал, а в мою собственную новую квартиру не приехал. Поэтому дубликаты всех ключей я храню у мамы, чтобы иметь возможность в любой момент сделать копию, если потеряла какие-то из них.

На стоянку нас запустили только благодаря моей настойчивости и кокетству моей подруги. Наплетя с три короба, мы прорвались на территорию и, обежав ее вдоль и поперек, выяснили, что «Хонды» Жаткина здесь нет.

Слушайте, а чего вы на самом деле ищете? – продемонстрировал чудеса проницательности парнишка, которому Маргошка строила глазки.

Тачку ее мужа, – кивнув в мою сторону, соврала она охраннику.

Понятно. А кто ее муж?

Муж – полное ничтожество и бабник. А тачка ничего так, симпатичная – серебристая «Хонда».

Если номер назовете, тогда чего-нибудь подскажу, – поскреб в затылке наш добровольный помощник.

Я букв не помню, а цифры «969», – поделилась я информацией.

А эта, – протянул парень, – так он уже почти месяц, как у нас не ставит. Он у тебя еще и жмот! Поперся к Давиду. А у того каждый квартал тачки вскрывают. Вот так-то.

Ага, а жене ничего не сказал, – позлорадствовала Ритка, – Слушай, драгоценный, а ты не подскажешь, как нам стоянку этого неблагонадежного Давида найти?

А че ее искать? Вон она, в дебрях, – и он махнул в сторону рощи.

Ослепив его благодарственными улыбками, мы отчалили в указанном направлении. Искомая стоянка нашлась быстро. Она была мала и неказиста, окружена хиленьким заборчиком из сетки – рабицы. И только две огромные овчарки, сидящие на цепях у вагончика, внушали надежду на то, что вашу машину не сопрут отсюда в первую же ночь. Мы притормозили на обочине дороги. До ближайшего человеческого жилья было довольно далеко. К дому Жаткина можно было добраться по тротуару, идущему вдоль высокого бетонного забора, за которым скрывалась территория ткацкой фабрики. Или по узкой тропке, теряющейся в высоком бурьяне, которая бежала через поле с заброшенными свечками недостроя.

Интересно, каким путем он ходил домой? – задумчиво произнесла Рита. – Если через поле, то грохнуть его – раз плюнуть. Если по улице мимо фабрики, то убийца мог остановиться возле него на машине, подозвать, если был знаком, или спросить дорогу и выстрелить. Ксюш, спроси у Громова, как был убит Жаткин?

Я послушно набрала номер сотового своего сообщника по сокрытию преступления.

Я весь во внимании, – буркнул тот недовольным тоном.

Громов, а как его убили? – лаконично поинтересовалась я.

Спасибо, родная, дела у меня идут просто великолепно. После утренней физзарядки я чувствую себя бодрым и свежим. Прорезался невероятный творческий позыв, теперь вот клепаю ролик.

Громов, – перебила я его, – мне тоже тошно, только не забывай, я еще сегодня и женюсь! – решила я выдавить из него каплю жалости.

Что б ты знала, остальные женщины на этой голубой планете выходят замуж, – отрезал непримиримый Громов.

Так, мне сейчас не до шуток-прибауток. Ответь, пожалуйста, на мой вопрос. Я утром была в таком шоке, что просто забыла это сразу выяснить.

Ага, ты же у нас известный рассеянный с улицы Бассейной. Дорогая, не плачь. Он застрелился веником, но в спину и с близкого расстояния.

Очень смешно.

Не смешно? Да, действительно не смешно. Наверное, это был все-таки пистолет.

Видно, на этом моменте у Громова приключился пик отрицательных эмоций, и отвращения к жизни превысило допустимый уровень, тогда он взял и отключился. Я пожала плечами, что-то парень чересчур нервничает. В принципе, с ним это иногда случается. У нашей творческой личности портится настроение, и он клизмит весь белый свет. А сегодня у него есть на то все причины. Я вздохнула и посмотрела жалобно на подругу. Маргарита помахала руками, мол, не надо объяснять, все слышала. У Громова заскок, но что тут необычного?