Сумасшедшее лето красной шапочки

Выпив чай с пирожками, мы с бабушкой вышли на улицу полоть грядки, пока солнце ещё это позволяло. До десяти мы не разгибались и успели выполнить почти все, что было намечено. Спина неприятно ныла, но жить, вроде, буду. После огорода мы с бабушкой пошли поливать цветы в горшках, которых стояли в тени винограда. Перед холодами бабушка их заносила в дом, а летом давала возможность подышать растениям свежим воздухом. После окончания этого дела спина ныла гораздо ощутимее. Время уже был обед, на улице находиться стало просто невыносимо и мы с бабушкой зашли в дом. Отобедав бабушкиным вкуснейшим соусиком, мы принялись за уборку дома. И не просто уборку, а генеральную, самую тщательную уборку.

Вылизывание окон, полов, карнизов и вообще всех щелей закончилось только в шесть вечера. Бабушка была очень давольна мной, а я находилась в полуживом состоянии и хотела лишь упасть на кровать и уснуть. Что, кстати, я и сделала.

— Павлин, ты чо спишь что-ли? — Алла врывается в комнату, словно ураган, прогоняя прочь мой сон.

— Нет, блин, в мертвую играю.

Я встала с кровати, спина просто жутко ныла, голова раскалывалась, как после бурной пьянки. Желание идти куда-то, кроме душа — на нуле. Но как отказаться, когда собственноручно это все и организовала? Да, и в следующий раз бабушка может просто не отпустить.

— В чем ты пойдёшь? — Аллка плюхается на диван.

— Ещё не думала об этом. Мне сначала надо сходить в душ.

— Отлично, иди в душ, а я пока посмотрю, что тут у тебя есть. — подруга подходит к шкафу, распахивая дверцы.

Честное слово, я почти не удивилась. Начинаю привыкать — это хорошо. Главное, чтоб эти привычки с собой в город не увезти.

— Подай мне полотенце.

Алла кидает в меня полотенце и снова погружается в мой гардероб с головой. Мысленно закатываю глаза и направляюсь в рекомендуемый бабушкин "летний" душ. Наверняка, каждый знает, что это такое. А если нет, то понять не сложно — это душ на улице, вода в котором подогревается солнышком. Вообще-то, меня немного смутил тот факт, что в душе нет двери, а лишь кусочек ткани (предположительно шторы). То есть, любой, кто захочет, может ворваться ко мне. Успокаивает лишь то, что вряд ли кто — то это захочет. Я снимаю с себя одежду и вешаю на крючок. Открываю воду и прохладный каскад капель обрушивается мне на голову. Сначала, вода кажется невероятно холодной, но это чувство проходит через секунд десять. В принципе, летний душ — вещь, что надо. Сразу чувствуешь себя, словно заново родился.

— Я нашла у тебя столько чумовых нарядов! — восхищается Алла, как только я захожу в комнату. — и, если ты не против, я бы хотела у тебя одолжить одно платьице.

— Я не против, пожимаю плечами.

— Здорово! Ты просто лучшая!

— Спасибо, теперь мне нужно одеться, — прозрачно намекаю на то, чтоб хотя бы на пару секунд остаться одной.

— Да, чо я там не видела, Паш? Одевайся.

Мой намёк был понятен, но не принят во внимание. Ладно, в самом деле, что есть у меня, чего нет у неё?

Я надела нижнее белье и принялась тереть волосы полотенцем.

— Блин, как у вас получается иметь такую фигуру? — с досадой произносит Алла.

— Какую?

— Ну, вот плоский живот, худые ляшки…

— Эй, зато у тебя грудь больше и попа, — подмигиваю я.

— Ну, это да. Кстати, советую собираться быстрее. — Алла постучала пальцем по импровизированным часам на запястье.

— Ладно.

Я принялась сушить голову феном, немного подкручиваю концы, чтоб совсем не висели соломой. Алла в это время эксплуатирует мою косметичку. После того, как с волосами окончено, лезу в перерытый шкаф, чтоб найти себе наряд. Слишком увлекаться с пафосом и экстравагантностью не решила, поэтому мой выбор пал на юбку до колен из фатина, а-ля балетная пачка, и простую белую футболку, небрежно свисающую с одно плеча. Вот так, вроде, не сильно вычурно.

Пока я одевалась, Алла со скрипом влезала в моё платье с пайетками. Вообще-то, фасон платья предполагал, что оно будет свободным, но Аллу оно обтягивало, словно вторая кожа. Смотрится, конечно, иначе, но тоже не плохо. Своеобразно.

Много времени макияжу я уделять не стала, просто обвела карандашом глаза, бесцветный блеск на губы и тушь.

Наши "быстрые" сборы были окончены к десяти. Мы собирались улизнуть, не попадаясь бабушке на глаза, но у самой двери нас застал наш комендант.

— Уже уходите?

— Да, ба. — я подталкиваю Аллу к выходу,

— Ты же помнишь, что в двенадцать тебе нужно быть дома? — кивок. — Женя вас точно проводит?

Алла вылупилась на меня, как удав на кролика. Я незаметно пихнула ее в бок, чтоб та даже не смела открывать свой рот.

— Точно. Ладно, мы пошли! А то до двенадцати будем с тобой прощаться.

Я выталкиваю Аллу за дверь и выхожу следом. Предчувствую прилив вопросов со стороны подруги. Интересно, сколько она продержится?

Как только мы выходим за ворота, Алла сдаётся своей любопытности.

— Мы серьёзно с Самойловым идём?

— Нет.

— А почему твоя бабушка сказала…

— Потому что я так сказала.

— Зачем?

— Потому что ты — не достаточно весомый аргумент, чтобы отпустить меня в ночь одну. Уж не знаю, что за звери у вас тут обитают, но только под Самойловским покровом меня согласились выпустить.

— А если узнает, что ты соврала?

— Отправят подальше, чем Ромашково.

— Такого места нет, — звонко рассмеялась Алла.

Эти самые танцы проходили в столовой. Идти до неё минут двадцать. Только вот на каблуках по бездорожью наш путь становился тернистее. Вернее для меня тернистее, а вот Алла очень даже уверенно шла на высоченных каблуках по всем ухабам и кочками.

На половине пути я готова была развернуться и идти домой переобуваться. Но Алла успокоила меня тем, что уже через минуту мы выйдем на асфальт. И не обманула, чему я была безгранично рада.

Здание столовой выглядело подстать селу. Стены побелены, на окнах резные рамы. Хоть окна пластиковые, уже радует. Из здания доносилась музыка, а сквозь стекла мелькали огни. Около входа толпился народ. Так же мною было отмечено относительно много припаркованных машин. Если честно, я ожидала, что людей будет меньше.

— Не думала, что в Ромашково столько молодёжи. — кидаю я Алле.

— Тут не только Ромашковские. Здесь ещё петровские, залесенские и по-моему, даже пару орешков.

— Кто такие орешки?

— Ну, из Орехово парни.

— Все понятно. Слетелись как мухи на мёд.

Хотя в голове слово " мёд" было заменено на более жёсткое слово. Но Алле об этом знать не обязательно. Мало ли как она отреагирует на такую оценку своей малой родины.

— Давай, идём. — Алла ныряет в толпу преграждающую нам вход в "клуб". Я под прицелами пристальных взглядов обхожу парней, стараясь не зацепить ни одного из них.

Захожу в столовую вслед за Аллой, и останавливаюсь у стены, чтоб оценить ситуацию. В здании темно. Из освещениялишь два зеркальных шара распыляющих разноцветные огоньки по всей столовой. Этого света хватило, чтоб разглядеть диджейскую "стойку", расставленные вдоль одной из стен столики, которые были окружены людьми, словно конфетка муравьями. В центре зала девчонки устроили танцпол. Танцующих ребят заметно пока не было. Может ещё рано?