Сумасшедшее воскресенье

– Нет, нет, ты не уйдешь! Я ведь нравлюсь тебе - ты любишь меня... Любишь? Не звони никому. Завтра еще будет время. А сейчас останься, не уходи от меня!

Он смотрел на нее, не веря своим ушам, а потом вдруг все понял и ужаснулся. Быть может, сама того не сознавая, Стелла тщилась вернуть Майлза к жизни, сохраняя ту ситуацию, в которой он был главным действующим лицом, - ей словно казалось, что сознание его не угаснет, пока не исчезнет причина его тревоги. Это была безумная, мучительная попытка отсрочить ту минуту, когда придется смириться с реальностью его смерти.

Джоэл решительно взял трубку и позвонил доктору.

– Не надо, не надо, не звони никому!
– закричала Стелла.
– Иди ко мне, обними меня!

– Доктор Бейлз дома?

– Джоэл!
– рыдала Стелла.
– Я думала, что могу положиться на тебя. Ты так нравился Майлзу. Он ревновал меня к тебе... Джоэл, иди же ко мне!

...Значит, если он предаст Майлза, ей удастся сохранить иллюзию, что он жив... но ведь он погиб, его уже невозможно предать!

– ...страшное потрясение. Только что. Не могли бы вы приехать сейчас же и привезти сиделку?

– Джоэл!

Теперь дверной звонок и телефон звонили беспрерывно, а к парадному уже подъезжали автомобили.

– Но ты не уйдешь!
– молила Стелла.
– Ведь ты останешься, скажи, что останешься!

– Нет, я не останусь, - ответил он.
– Но я вернусь, если буду нужен.

На ступеньках крыльца Джоэл остановился. Дом теперь гудел и пульсировал жизнью, которая всегда трепещет вокруг смерти, как защитная завеса листвы, и в горле у Джоэла забилось глухое рыдание.

"Он был волшебником. Он сотворял чудо, к чему бы ни прикоснулся, подумал он.
– Он преобразил даже эту маленькую статисточку и сделал из нее подлинное произведение искусства".

Потом:

"Как будет не хватать его в этой пустыне... Уже не хватает!"

И потом, не без горечи:

"Я-то вернусь... я вернусь".

1932