Сумасшедшие двадцатые
Шрифт:
Чикаго. 1919 год.
К несчастью боль со временем не утихла. Она должна была рассеется, гнев утихнуть, но с годами становилось только хуже. Она утратила всех и словно ей вонзили нож в спину. Кетрин выживала живя на пороге бедности, в одном из беднейших кварталов Чикаго. Она выживала с годовалой дочерью на руках, бралась за любую работу, чтобы прокормить и уберечь дочь, чтобы у них с малышкой Надей была крыша над головой. Кетрин жила только ради дочери, чтобы у нее была возможность на лучшее будущее.
За порогом бедности и жалкого существования была не та красивая фасадная жизнь, которую вели богатые, устраивающие вечеринки люди.
Аврора прислушается к крикам, понимая, что случилось
— Молчи женщина! Ты слишком много говоришь!
– выкрикивает мужчина ударяя Кетрин по лицу.
— Я тоже имею право говорить, - от удара она пошатнулась. — Я сказала, что в этом месяце ты взял большую плату, чем требуется с той пожилой пары, что живет на втором этаже. Не справедливо!
— Вижу ты решила оказаться на улице с дочерью, - выкрикивает тот смотря на Пирс.
— Плевать!
– Кетрин оказывается за рядом с мужчиной и несколько точных ударов и это сбивает его с ног и оказавшись сверху она сдавливает руки на его шеи. — Не смей так поступать или я убью тебя. Понял?
— Понял, - хрипит мужчина, когда та отпускает руки.
Аврора смеется, поправляя воротник пальто. Женщина смогла дать отпор мужчине и это удивляет, особенно в то время, когда мужчина имел власть над женщиной. Кетрин не боялась ведь ей было наплевать. Тогда мир Авроры изменился и она поняла, что ей нужно прибрать к своим рукам худших из лучших и использовать их для своих целей. Целей, чтобы бизнес брата не пострадал, чтобы она могла защитить его, ведь решить с помощью пули в лоб и вовсе не составляло труда.
— Аврора Де Мартель, - представляется та смотря на девушку. — Ты меня поразила.
— Катрина Петрова, - произносит Пирс смотря на рыжеволосую девушку, облаченную в дорогую одежду.
— Желаешь выбраться из этого места?
– спрашивает она.
— Больше всего, - улыбается Пирс.
— Собирай вещи, и да, Кетрин Пирс, тебе лучше подходит, - смеется та.
1920 год.
Становлению Кетрин Пирс послужило не только причинная ей боль, но и то, что она искала себя в этом мире. Она лично отрезала свои длинные волосы и этому не было никакого объяснения. Аврора обучала ее тому, как быть леди и вести себя. Год обучения и Кетрин Пирс стала выполнять то, что она говорила. Поначалу ей было тяжело принять то, что она должна будет убить, если Аврора прикажет, а пока в ее обязанности входило соблазнения и получения информации. Они договорись, и Пирс думала, что они подруги. Кетрин стала ее правой рукой. Но, у нее была слабость: Дочь. Аврора решила, что пора лишить Пирс и этой слабости, чтобы та окончательно была в ее власти. Аврора Де Мартель прекрасно поняла, что у каждого есть слабость и именно так можно управлять людьми.
— Надя, - Пирс открывает дверь в комнату, в которой они жили с дочкой.
— Ее здесь нет, Кетрин,- Аврора оборачивается к ней.
— Аврора, что происходит? Где моя дочь!? Верни мне мою дочь!
– Пирс прижимает ее к стене.
— Она у меня и ты можешь видеть Надю, когда я разрешу тебе это, ее безопасность вот твоя цена, - смеется Аврора.
— Жаль, что я не поняла, какая ты тварь, - хрипит Пирс.
— Я умру и она умрет. Это то, кем мы являемся Кетрин : Манипуляции в своих целях, - Де Мартель заламывает ей руку. — Мы плохие, так и живем.
Так и жила Кетрин Пирс убив в себе все то, что можно было назвать хорошим. Нет, она убила в себе все то, во что верила. Убила всякие эмоции. Она просто убила себя, словно наложила на себя руки. Она плохая, так и стала жить. Жить используя свою красоту в качестве слабости мужчин. Теперь она управляла мужчиной. Теперь игрой управляла она, и стоит признать ей это нравилось. Теперь ей нравилась такая жизнь. Теперь она смирилась и жила. Теперь она стала лучшей из худших.
Чикаго. Две недели назад. Гостиница. Номер Элайджи.
На пару секунд Кетрин поверила в чудо. Чудо, когда с рассветом она сумела открыть глаза. Кетрин поднимает голову, осматривает себя, и понимает, что поверх ее платья одет халат и это уже хорошо. Она встает с постели и видит не знакомого мужчину, который уснул у изголовья, и внимательная Кетрин замечает окровавленное полотенце в его руках . Пирс ухмыляется вставая на ноги. Голова кругом, и Кетрин не сразу понимает, что это вовсе не от алкоголя. Она не понимает, где находится, но уютный номер ей нравится. Кетрин привлекают блики создаваемые стеклом люстры и она пытается улыбнуться, дотянуться до них рукой, но боль сковывает ее. Кетрин Пирс никогда не медлит, ведь в любом задании она была в два раза отчаяннее и смелее всех тех, кто работал на Аврору. Вот и сейчас она находит в себе силы подбежать к зеркалу и заглянуть в его, и то, что она видит в отражении приводит ее в ярость. Ярость, ведь в несчастное зеркало летит все, что попадается ей под руку. Лицо в ссадинах, кровоподтеках и видя все это в отражении Кетрин вскрикивает, падает на пол пытается руками снять бинты. Имея чувствительный сон Майклсон вздрагивает и открывает глаза смотря на сидящую брюнетку, которая закрывает лицо руками и рыдает. Отбросив полотенце, Майклсон спешит подойти к ней и обнять, заключить в свои крепкие объятья, давая понять, что теперь она под его защитой и отныне никто не дотронется до кончика ее волос.
— Тебе больно? Все пройдет, только не проливай слезы, мне невыносимо их видеть, - шепчет ей на ухо Элайджа. — Я излечу твои раны.
Но, она не верит, потому что пережила слишком много боли. Она утратила веру и доверие. Пирс теперь действует. Действует решительно прижимая Элайджу к полу, нависая всем своим весом и сдавливая руки на его шеи.
— Как я здесь оказалась? Кто ты такой? Отвечай или я убью тебя!
– твердо произносит она и Элайджа видит насколько безумны ее глаза.
— Я то знаю, кто я такой, а вот ты?
– Элайджа спокоен и стареется не спровоцировать ее своим поведением.
— Считай, что тебе повезло, - ухмыляется Кетрин. — Я Дьяволица.
Комментарий к Глава 4. Лучшая из худших. Надеюсь, вы оцените мои старания и порадуете меня отзывами и оценками.
========== Глава 5. Веселье только начинается. ==========
Новый Орлеан. Сейчас.
Клаус Майклсон испытывает странное чувство, когда просыпается чувствуя чью- то голову на своей груди. Открыв глаза Клаус понимает, что его обнимает дочь. Только тепло дочери дарует ему успокоение. Только Хоуп заставляет его жить, словно воскрешает из мертвых.
— Папа, - улыбается Хоуп прижимаясь к нему.
— Хоуп, все будет хорошо, папа рядом, - Клаус целует дочь в лоб.
— Клаус, - вздрагивает проснувшаяся Хейли прикрываясь одеялом. — Как ты здесь оказался?
— К сожалению, я не должен спрашивать у тебя разрешение, чтобы видеть дочь, - грубо отвечает Клаус, вставая с постели. — Мы семья.
— Ты меня напугал, - хрипит Хейли.
— Мама, папа, - она смотрит на родителей, чувствуя, что родители злы.
— Все готово к отъезду мы скоро отправимся в путь, - Клаус гладит дочь по волосам.
— Ты уезжаешь?
– Хоуп не желает отпускать отца. — Я буду скучать.
— Я вынужден уехать, но, моя маленькая волчица, я привезу тебе подарок, - улыбается Клаус. — Я люблю тебя. Помни. Этого они никогда не смогут отнять.
— Я тоже тебя люблю, - в силах Хоуп только поцеловать отца, прежде чем тот покидает комнату.
Чикаго. Две недели назад. Гостиничный номер Элайджи.
Обездвижен и безоружен, как кажется Кетрин, а она и не думает ослаблять хватку. Она привыкла бороться и управлять игрой. Она чувствует себя спокойно только тогда, когда управляет игрой. Кетрин Пирс всегда управляет игрой, и надеется, что и в этот раз она победит.