Сумасшедшие двадцатые

Хоуп, в сопровождении Керолайн, спускается в гостиную, осматривает собравшихся и не находит среди них своей матери. Хоуп вздрогнула, отпустила руку Форбс, бежит к бабушке, в надежде, что та скажет ей, где ее мать. Мать, по которой малышка безумно скучает и думает, почему она не зашла к ней, как только она проснулась. Хоуп постоянно везде видела и искала мать и плакала, если Хейли куда-то уезжала, и для нее было огромным счастьем видеть мать, которая откуда-то возвращалась.

— Где мама? – говорит Хоуп, подойдя к Сесилии.

— Она уехала с Джексоном, еще утром, - объясняет Сесилия, обнимая внучку. — Скоро вернется.

— Почему я не поехала с ними? – вздыхает малышка.

— Ты еще очень мала, - пытается улыбнуться женщина.

— Фрея тоже куда-то ушла с самого утра, и до сих пор не вернулась, - вмешивается Лили.

— В следующей раз поедешь Хоуп, а сейчас поможешь, тети Ребекки расставить украшения к свадьбе? – громко говорит Майклсон, чтобы не завязывался разговор о ее сестре.

— Да, - хлопает в ладоши Хоуп бежит в сторону тети, хватает ее за руку, и блондинка улыбается своей племянницы.

Счастье – это ведь не просто чувство. Это навык. Это способность. Умение замечать в жизни хорошее, важное, светлое. Вот и Джексон Кеннер умел видеть в жизни только хорошее и это было его даром по жизни. Даром, который всегда помогал ему по жизни. Джексон всегда слушал свое сердце, и в особенности сейчас, когда он влюбился. Его руки касаются талии Хейли и он направляет ее вперед, указывает путь, ведь ее глаза закрыты черной повязкой.

— Осторожнее, - говорит Джексон помогая Хейли переступить, через деревянные доски.

— Это сюрприз?
– спрашивает Маршалл, хотя интуативно она понимает, что ее жених подготовил для нее какой-то подарок или сюрприз. — Не понимаю, к чему эта повязка.

— Подожди несколько секунд и все узнаешь, - шепчет мужчина оставляя Хейли посреди комнаты. — Открывай.

Ее руки срывают плотную ткань мешавшую ей видеть все. Теперь она видит, что хотел показать Джексон. Он привел ее в их комнату. Правда, ремонт еще не завешен, но осматривая все сердце Хейли словно замираеи. Джексон продумал все, и даже узнал, о любимом цвете Хейли, а Сесилия подобрала обои в тон. Хейли молчит, ходит по комнате, легко касается предметов. Белый потолок и кресла неплохо разбавляют интерьер и прекрасно гармонируют с основным, кремовым цветом. В этой комнате ей нравится все и впервые за это время она задумывается над тем, что с появлением в ее жизни Джексона все изменилось. Изменилось, ведь он заполнил собой пустоту и раскрасил яркими цветами ее серый мир.

— Посмотри, что я привёз, Хейли. Жасмины, - решает заговорить Джексон, подойдя к ней ближе и взять ее ладони в свои руки. — После нашей первой встречи, я каждое утро мечтал просыпаться запахом этих цветов. Твоим запахам. Жасмин твой цветок. Скажи хоть слова... Скажи, о чем ты думаешь... Прошу...

— Я думала, что уже умерла, - тихо произносит брюнетка, вдыхая запах своего любимого цветка. — Думала, что умерла и попала в Рай. Везде пахло жасмином.

— Я привез его для тебя. Смотри. Потому что ты любишь, - улыбается Джексон, обнимая ее.

— Похоже, это единственное место в этом городе, в котором я могу дышать и здесь пахнет жасминами, - улыбается Хейли, оборачиваясь к нему и касаясь своей ладонью его щеки.

— Свои самые счастливые моменты мы переживем здесь, а рядом детская для Хоуп, - говорит Джексон.

Ближе чем Хейли у Джексона нет, и сейчас она так близко, прикрывает свои глаза, вдыхает запах жасмина. Джексон касается своими губами её губ, и этот целомудренный поцелуй говорит Хейли, что Джексон все еще боится. Боится, что потеряет ее, или, что она не полюбит его. Он обнимает крепко Маршалл за талию, и она словно стискивает в его в своих объятьях, и верит, что у них может все быть хорошо, а без нее он умрет.

Чикаго.

Ее руки перебирают локоны, ярко-рыжего оттенка заплетая их в косу. На Де Мартель джинсовой комбинезон пошитый специально для рабочих заводов, но увидев однажды такие на рабочих машиностроительного завода Аврора упросила брата достать одежду рабочих для нее. Ремонт стал отличным поводом испробовать новую одежду, ведь не будет она смазывать клеем стены в одном из своих платье. Веронику забавит вид хозяйки бара. Одеть штаны? Вероники казалось это безумным или из области фантастики, а вот Аврора чувствовала себя превосходно в данной одежде.

— Не помню, что смешного в комбинезоне?
– пожимает плечами Аврора.

— Просто ты выглядишь очень смешно и необычно в этих штанах, - смеется девушка.

— А мне нравится все необычное, - пожимает плечам, беря в руки железное ведро с водой. — Идем...

Глория буквально сбивает с ног Аврору и Веронику. Увидев Клауса за столиком певица поняла, что ни к чему хорошему встреча Авроры с Клаусом не привет, но она сможет хотя бы сможет остановить или предупредить подругу, которой и так тяжело. Аврора вздыхает смотря на мокрую ткань, но пролилась всего лишь вода,а Глория взволновала и ее взгляд словно у обезумевшей.

— Нет!
– преграждает путь чернокожая женщина. — Тебе туда нельзя!

— Что?
– недовольно бурчит Аврора, пытаясь пройти вперед. — Я не могу пройти в свой бар? Лучше скажи мне правду, Глория? Наводнение? Пожар?

— Хуже, - отдышавшись, говорит она. — Там посетитель... Тебе не нужно его видеть.

— Посетитель? Мы ведь закрыты? И, кто это?- слова Глории интересуют Авроры, и поставив ведро на пол, она вопреки всему проходит в зал.

Терпкий запах алкоголя и одеколона. Мужчина сидит, забросив ноги на стол, в его руках бокал бурбона. Она не может не узнать его, ведь позволить себе подобное мог только Клаус Майклсон. Другим он не станет, и слыша шум у себя за спиной Клаус Майклсон ставит бокал на стол, встает, оборачивается и встречается с ней взглядом. Рядом с ним ей не хватает кислорода, словно Клаус Майклсон ворует его. Да, и не только кислород, но и сердце. Она изменилась и Клаус сразу заметно перемены в ней. Она стала смелее и увереннее, ведь сейчас она стоит перед ним и вовсе не боится его, а смотрит в глаза. Позволяет себе не бояться и вести себя с ним так, как позволено не каждому. Она изменилась и теперь ничего и никого не боится, никому не позволяет проверить себе боль, стала увереннее и жестокой. Изменилась и Клаусу нравится это изменение в ней. Она измелилась, вот только ее глаза ледяные. Ее душа замёрзла. Она смотрит в его глаза и ее ей так хочется сказать хоть слова, но в одной комнате с ним ей не хватает кислорода и она забывает, как дышать . Он не изменится ведь смотря в его глаза она видит все тот же дьявольский огонек. Между ними осталось только прошлое и Аврора так хотела, чтобы он не тревожил ее настоящие. Он стоит перед ней в этом костюме, ухмыляется своей фирменной ухмылкой, и ей так хочется высказать ему правду, ударить, но Аврора Де Мартель молчит, а Майклсон уже прокручивает в своей голове, как именно ему отомстит обиженная женщина, ведь он точно знает, что женская месть оружие замедленного действия. Оружие, которое выстрелит и поразит свою цель. Аврора Де Мартель не судья, и не ей судить его. Сейчас она не заплачет и ее слез он не увидит. Больше никогда не увидит.

— Я знала, что ты найдешь меня, любовь моя, - ее губы содрогаются в горькой усмешке, в глазах боль.

— Здравствуй, Аврора, - выдавливает из себя Клаус. — Как дела в Чикаго? Где Тристан и мой брат со Стефаном?

— Здравствуй? И, это все, что ты желаешь мне сказать?
– выкрикивает Аврора, а ее руки ударяют его грудь.

В этот раз Клаус Майклсон не сопротивляется, когда Аврора бьет его в грудь, ударяет по лицу. Ее удары с каждым разом сильнее, ведь в них она вкладывает всю ту ненависть, которую испытывала к нему. С каждым шагом толкает его к стене. Она точно знает, что и где искать, и достигнув кармана брюк она заполучает Colt Майклсона направляет дуло на лоб Клауса, но тот не боится, а точнее умело скрывает свой страх, ведь как бы зла и обижена не была влюбленная женщина выстрелить она не может. Она не сможет сделать этого, но сможет отомстить.

— Спокойнее, любовь моя, - рычит Клаус, пытаясь не упасть.

— Иди к Черту! Гори в Аду, Ник!
– кричит Аврора, а ее крик эхом отражается по всей большой комнате.

— Ты все равно не сможешь убить меня, - самодовольно улыбается тот смотря на Аврору, которая и без того уже не контролирует себя.

— Но, я победила, потому что Элайджа не отказался от Кетрин и прямо сейчас они направляются в Новый Орлеан, - отвечает Де Мартель крепко сжимая оружие в своих руках. — Ты опоздал, и тебе стоит признать, что великий Клаус Майклсон впервые проиграл любви. Ты можешь контролировать все, кроме любви.