Сумеречье. Легенда Сумеречного моря

Разместив папу в кресле, я встала около него и, сдерживая волнение, посмотрела на того, кто намеревался ему помочь. Я хорошо помнила свои попытки воссоздать плетение, соединяющее тело и душу. Это было невероятно сложно, как если бы требовалось связать изящное мелкое кружево – нить к нити, без малейших погрешностей, идеально, иначе ничего не выйдет. Только, в отличие от вязания, работа с невесомыми и невидимыми материями требовала куда большего мастерства, которого у меня не было.

Шатх встал рядом с папой и словно превратился в каменное изваяние. Он не шевелился, не поднимал рук, не пытался коснуться – шевелились лишь клубы дыма, выползающие из-под его черного плаща.

Время шло и, казалось, ничего не происходит. Папа оставался все таким же безучастным, теневой охотник стоял, не шелохнувшись, Овар с госпожой Явией продолжали хранить молчание. Наверное, я бы не выдержала и нарушила гнетущую тишину, спросив, получается ли у Шатха что-то исправлять, если бы не чувствовала его магию. Темная энергия была буквально осязаема – сильная и сконцентрированная, она набрала такую мощь, какой прежде от теневого охотника я еще не ощущала. Не видела глазами, но чувствовала самим своим существом, как рядом творится магия, родственная моей. Пусть Шатх не являлся некромантом, но он тоже черпал силы из Глубины, а возможности Награха и Лайра были во многом схожи.

Стрелки настенных часов отмерили час, два, два с половиной… Присев на диван, я не сводила с папы пристального взгляда и мигала через раз, боясь пропустить малейшие изменения, которых все еще не было. Ко мне уже начала закрадываться предательская мысль, что у теневого охотника все-таки ничего не выходит, когда папа внезапно покачнулся. В первое мгновение я подумала, что мне померещилось, но уже в следующее он активно заморгал и тряхнул головой, словно сбрасывая наваждение.

– Папа? – глухо позвала я, подавшись вперед и боясь поверить в удачный исход.

Он перевел на меня рассеянный взгляд, но уже через несколько секунд в его глазах появилась осмысленность.

– Фрида, – хрипло проронил он и, прокашлявшись, в непонимании осмотрелся по сторонам. – Что за…

– Теперь все будет в порядке, – произнес Шатх. – Уже к завтрашнему утру он окончательно придет в себя.

Не успела я ответить, как охотник вновь замер, будто к чему-то прислушиваясь, а затем вновь обратился ко мне:

– Не забудьте о своем обещании, Фрида.

Сказав это, он исчез, оставив после себя вскоре окончательно развеявшийся туман и запах горького пепла. С чем связан такой стремительный уход стало понятно меньше, чем через минуту, когда я, не веря своим глазам, наблюдала входящего в гостиную Эртана Рея.

Мы не виделись считанные дни, а казалось, что с момента нашей последней встречи прошла целая жизнь. Жизнь, наполненная темнотой и мраком, которые только теперь разогнал исходящий от него свет. Я замерла, боясь, что, пошевелившись, развею это видение, и он исчезнет. «Видение» тоже застыло, причем в явном изумлении, и не сводило с меня немигающих прозрачно-голубых глаз.

Я не выдержала первой и, опомнившись, поверив, что мне не мерещится, сорвалась с места, чтобы через несколько секунд повиснуть у него на шее. Эртан сжал меня в объятиях так крепко, словно от этого зависела его жизнь. Кажется, он тоже сомневался в реальности происходящего и, возвращаясь домой, никак не ожидал меня здесь застать.

– Фрида, – глухо выдохнули куда-то мне в волосы. – Как ты…

Не дав ему договорить, я отстранилась, чтобы тут же прижаться губами к его губам в не очень смелом поцелуе. Это был порыв, контролировать который я не могла, а стоило Эртану ответить, как все страхи развеялись без следа. Ощущая знакомый запах свежести и соленого моря, растворяясь в нежности, быстро сменяющейся голодной настойчивостью, я чувствовала, как бесконечные душевные волнения уступают место покою. Он – мой главный неприступный остров, где можно укрыться от бушующих штормов, защита и опора, которой я доверяла как себе.

Прервав поцелуй, Эртан взял мое лицо в ладони, жадно всмотрелся в него, точно видя в первые и, порывисто поцеловав в лоб, снова посмотрел в глаза.

– Как тебе удалось вырваться? – хрипло спросил он.

Не спеша отвечать, я тоже всматривалась в его лицо, замечая пролегшие под глазами темные тени, слегка заострившиеся скулы и новые морщинки в уголках губ. Мне хотелось снова обнять его, сказать, как сильно по нему скучала и что все обязательно будет хорошо, раз мы снова вместе.

Но вместо этого все-таки ответила на поставленный вопрос:

– Мне помогла Ритана.

Брови Эртана стремительно поползли вверх, и я пояснила:

– Она все время была рядом, приняв человеческий облик – Яли, помощницы госпожи Герры. Когда я была в доме Тайлеса и уже отчаялась выбраться, просто попросила Ритану о помощи, и это позволило ей ко мне прийти. Я попросила ее перенести меня сюда, и эта просьба была исполнена.

Эртан был удивлен, но не так сильно, как ожидалось.

– Ты не выглядишь потрясенным, – заметила я.

– Вмешательство высших сил уже не новость, – в его голосе появилось напряжение. – И это очень плохо, Фрида. Никто не знает, чем оно обернется, и как это повлияет на наш мир.

– Где ты был в последние дни? – задала я в первую очередь волнующий меня вопрос.

– Разве не очевидно? – Эртан едва заметно устало улыбнулся. – Искал тебя.

Настал мой черед испытывать удивление, хотя, наверное, этого и стоило ожидать.

– Меня? – переспросила машинально. – Где? А как же последний осколок?

– Всегда существовало предположение, что в место, где живет Тайлес, можно попасть через Пентаграмму. Я поплыл туда вместе с теми, кто между мной и королем выбрал меня – таких оказалось большинство. Как ты знаешь, магия в Пентаграмме, этом немаленьком участке моря, нестабильна. Мы исследовали ее несколько дней, но не нашли никаких следов и не наткнулись ни на кого, кроме диких русалок. Параллельно я посетил нескольких людей и… не совсем людей, которые некогда имели связи с Тайлесом. У меня появилось несколько зацепок, по которым можно попробовать найти его убежище, чем я и собирался заняться. Но теперь необходимость отпала.

– Хозяин… – неожиданно позвал Овар, не дождавшись, пока о нем вспомнят. – Мы вас совсем не чувствовали.

– И сейчас не чувствуем, Эртан, – слегка подрагивающим голосом добавила госпожа Явиа. – Стало быть, дело не только в Пентаграмме?

– Рад вас слышать, – в тоне адмирала прозвучало искреннее тепло. – За последнее время я потратил много сил, поэтому ослабил связи со всеми подчиненными душами кроме тех, что использую в бою. Вдобавок, так желающим отследить мое местоположение сложнее это сделать.

–Ты говоришь о короле? – вновь вставила я и тут же напомнила: – Так что с последним осколком?

– Он у меня, – ровно ответил Эртан. – И король его не получит.

Мы охнули синхронно: и я, и Овар, и госпожа Явиа, и даже Фэкс, до сих пор ошивающийся поблизости в облике гнолла.

– Осколок – гарантия и моей, и твоей безопасности, – обращаясь ко мне, произнес адмирал. – Этим утром я был во дворце, и разговор между мной и Его Величеством вышел тяжелый. Честно говоря, я был почти уверен, что он отдаст приказ отправить меня за решетку. Но ему все еще нужна наша помолвка с Оксарой, и терять мою поддержку как адмирала и мага первой ступени он тоже не хочет. Скоро тебя разыскивать перестанут, но это уже ничего не меняет. Выходить куда бы то ни было одной тебе все равно опасно.