Сумеречные Врата

– Ты кощунствуешь, берегись!

– Именно в намерении узнать природу тех, кого мы называем богами, и пришла я в святыню Ширардира. И я привела с собой мастера во Чаумелля, потому что он совершил отважное деяние и заслужил право на знание.

– Право! Ты - его послушное орудие, а он лжив насквозь!

– Не думаю. И в свете того, что он мне рассказал, я считаю нашим долгом узнать истину. Если и вправду мы поклоняемся фальшивому божеству, пора исправить заблуждение и положить конец власти Аона-отца. Помощь друзей нашего рода, меньших богов, даст нам необходимую силу. Гочалла обладает властью призвать их. Не прибегнет ли она к ней, чтобы освободить свой народ от жестокого культа? Разве она не хочет знать правду?

– Она уже знает.
– Казалось, какой-то ком в горле мешает гочалле говорить. Ее голос стал хриплым, а грудь тяжело вздымалась.
– Она знает, что несчастная, которую она когда-то любила как дочь, потеряна, навеки потеряна для достоинства и чести. Она знает, что очаровательное дитя, на которое она возлагала столько надежд, мертво, и на его месте я вижу зловонные мерзкие останки. Гочанны Джатонди больше нет. Осталась вороватая шлюха, продавшая тайну своей страны за случайное объятие западного шпиона-полукровки. И эта падшая женщина готова продать весь мир за любовь? Что-то она скажет через полгода?

– Гочалла, умоляю, поверь мне. Я не сказала ничего, кроме правды.

– Ты забыла, что значит - правда.

– Если бы ты только выслушала Ренилла…

– Ах, он уже «Ренилл»? Какая милая фамильярность.

– Только выслушай его…

– Молчи! Ни слова больше. Я слышала достаточно. Теперь слушай ты, и пусть слушает твой соблазнитель.
– Не бойтесь скуки - я буду говорить кратко. Не нужно много слов, чтобы объяснить, что вашей розовой идиллии пришел конец. Будьте благодарны, что мы живем не в древние, суровые времена, когда я приказала бы предать этого человека мучительной смерти. Нo мы больше не хозяева в своей стране, и даже гочалла должна повиноваться закону чужеземцев. И потому, как ни сложно мне сдержать свой гнев, он уйдет невредимым. Я всего лишь изгоняю его из УудПрая. И пусть он возблагодарит богов за свое спасение. Что до тебя, Безымянная, я еще не решила твою судьбу. Пока я не приму решения, ты останешься в своих прежних покоях. Они станут твоей тюрьмой. Отправляйся туда. Паро проводит чужеземца к воротам. Попрощайся с ним, если хочешь, потому что больше ты его не увидишь.

– Ты не можешь выгнать мастера во Чаумелля из дворца, - сказала Джатонди.

Мать в изумлении взглянула на нее.

– Он пришел во дворец, преследуемый вивури с их смертоносными крылатыми ящерицами, - продолжала девушка.
– Изгнать его безоружным значит предать смерти прямо перед воротами УудПрая.

– Это зрелище доставит мне огромное удовольствие, - заметила гочалла.

– Лучезарная, это равносильно убийству.

– Я сказала, что не причиню ему вреда. Если он станет добычей других охотников, это не моих рук дело.

– Не подобает гочалле прибегать к уловкам. Если ее решение привело человека к смерти, эта смерть на ее совести, и она это знает.

– Возможно ли, чтобы грязная подстилка поучала меня? Этот обломок добродетели смеет меня упрекать? Не проявила ли я умеренности, выдержки и мягкосердечия? Но всякому терпению приходит конец!

– Гочалла не нуждается в поучениях. Совесть подскажет ей, как поступить.

– Берегись, чтобы ее совесть не потребовала заставить тебя вместе с ней наблюдать из окна за изгнанием вонарца.

– Он не уйдет безоружным. Честь гочаллы не позволит ей запятнать чистоту УудПрая.

– О чем идет речь?

– Мастер во Чаумелль много дней был принят во дворце как гость.

– Не я принимала его. А ты… твои гости - твоя забота.

– Верно. Но кто бы ни пригласил его, он был гостем под этой крышей. Это событие вплетено в ткань истории УудПрая. Его не вычеркнуть оттуда. И если гость погибнет по воле обитателей дворца, УудПрай будет запятнан навеки.

Ксандунисса молчала.

– УудПрай разрушается, - добавила Джатонди, - но его душа оставалась чистой - по сей день.

– Змея, ты пользуешься моей любовью к дворцу, чтобы добиться своего!

– Я всего лишь привлекаю внимание гочаллы к истинной сути дела.

– Я бы возненавидела тебя, будь ты достойна моей ненависти, - превозмогая себя, гочалла согласилась, - Вонарец может взять с собой нож.

Ренилл и на то не смел надеяться, но Джатонди этого показалось мало.

– Не годится. Он не сумеет защититься от Сынов Аона и их ящериц одним ножом.

– Он должен считать величайшим счастьем и это.

– Этого мало. Ты могла бы на время отдать ему пистолет Паро. А еще лучше, пусть Паро отвезет его в город на фози.

– Ты смеешь предлагать… да есть ли предел твоей наглости? Как могла я думать, будто знаю тебя? Передо мной незнакомка!

– Чистота УудПрая…

– Не говори о ней больше, она ничего для тебя не значит! Слушай же меня. Чем отдать ему оружие Паро или заставлять Паро служить ему, я бы бросила его в озеро вечного огня, и тебя вместе с ним. Пусть берет или не берет нож, как пожелает, но ничего больше он не получит.

А ведь есть еще кое-что. Ренилл молча достал из кармана подарок Зилура.

При виде ажурного пузыря Ксандунисса поражение выдохнула:

– Украден!

– Нет, Лучезарная, талисман принадлежит ему по праву, но владелец не знает, как использовать его. Не может ли этот талисман защитить носителя? Я спрашиваю дочь богов, обладающую знанием, скрытым от других.
– Видя, что мать молчит, Джатонди добавила: - Таким образом гочалле не придется отдавать ничего, что принадлежит УудПраю. Она пожалует чужеземца словами, и только.

– И только?

– Она сохранит чистоту дворца малой ценой. После долгого молчания гочалла протянула руку.

– Дай мне взглянуть, - приказала она.

Ренилл с трудом заставил себя расстаться с талисманом. Этой женщине ничего не стоит растоптать вещицу ногой. Правда, при таких обстоятельствах это мало что изменит. Ренилл повиновался.

Ксандунисса рассматривала талисман.

– Редкость, - заметила она.

Это он знал и без гочаллы.

Как же им пользоваться? Вслух он не произнес ни слова. Паро готов был разнести ему голову при первом слоге.

– Это отражатель, - продолжала Ксандунисса. На минуту удивление вытеснило гнев, и лицо гочаллы помолодело.
– Я всего один раз видела подобное. При правильном использовании он отражает мысль и внимание, направленные против носителя, обращая на источник, или направляя туда, куда пожелает владелец.

При правильном использовании?

– Научи его, - попросила гочанна.
– Это разрешит все затруднения. Ты ничего не потеряешь, ведь поделиться с ним этими знаниями мог бы и любой бродячий мутизи.