Сумеречный мир

Оборотень-хищник резко поднялся, напугав меня еще больше и, огибая стол, направился ко мне. Не отпуская его взгляда, я тоже поднялась, положив салфетку на стол, и напряженно ждала.

Мы встали друг напротив друга, Кель поднял руку и кончиками пальцев погладил меня по щеке, чуть с хрипотцой, вкрадчиво произнес:

— Киса, ты не поняла, я не спрашиваю твоего согласия, а извещаю.

— Я... мы... я под верховым Марком и...

Волк не удержался и поморщился, потом, снова играя голосом, обольщая, заговорил:

— Я предлагаю тебе свою брачную метку, клан и деньги. Если ты мне сейчас поможешь, Ксения.

А дальше эта туша сплошного тестостерона сграбастала меня в охапку и присосалась как пиявка. Запах псины усилился кратно, жесткие мужские губы терзали мои, а руки нахально лезли под юбку. Я уперлась оборотню в грудь ладонями и замычала, отворачиваясь от навязанного поцелуя. Мужчина приподнял меня, сделал пару шагов и прижал к стене, заставляя ногами обнять его бедра. Мое сопротивление груду мышц не остановит: слишком разные весовые категории. Я мотала головой, рычала, брыкалась, кусалась, но его пальцы упорно лезли к моим трусикам.

Вариант спасения буквально молнией ворвался в мои мысли. Я сняла щиты и со всей дури двинула в Эрика отвращением. Он отскочил от меня, тяжело дыша и пытаясь сдержать рвотные позывы. Даже рот прикрыл широкими ладонями, ошарашено глядя на меня. А я для полноты ощущений добавила ему омерзения, мысленно представляя разложившиеся вонючие трупы, усиливая своими эмоциями, которые транслировала ему во всех подробностях, цветах и красках. Уж я-то помню тот злополучный морг, где очнулась три месяца назад. Да, я превзошла собственные достижения: вон, даже волк оказался с неприспособленным к таким «изыскам» желудком — не выдержал и рванул куда-то, надо думать, в туалет. А что прикажете мне делать в сложившейся ситуации? Подхватив сумочку, я поспешила прочь из ресторана.

На улицу спустилась привычная сумеречная серость, пронизанная светом красивых фонарей — не чета Верхнему городу — сменялась ночной темнотой. Адреналин схлынул, я едва не срывалась на бег, трясясь от страха, стремясь уйти подальше отсюда, в знакомые «вегетарианские» кварталы. Прикинув, что если мы ехали минут тридцать, значит, возвращаться придется часа два, не меньше, расстроилась совсем. Мало того, ежи говорили, в этом районе проживают хищники, а я к ним, по мнению тех же ежей, отношусь номинально.

Минут через пять я услышала трель амулета связи. Звонил волк-прохвост Кель. А еще трепался «просто поедим». Приняла вызов и, шумно дыша, молчала. Зато он мне высказал:

— Я прощу тебе непозволительную выходку только в одном случае, если ты добровольно согласишься работать на меня, — куда только подевались обольстительные обертоны, — А иначе...

— А что иначе? — пискнула я возмущенно. — Ты обещал меня не трогать, не домогаться и...

— А иначе, кисуля, я устрою проблемы Зотовым. Большие проблемы…

Дальше пострадавший проныра и обманщик опять начал икать — да чтоб тебя не переставая тошнило, серый пес! — затем связь оборвалась.

«Боженька, ну куда я опять вляпалась?!» — шепотом возопила я, шарахаясь от малейшей тени, торопясь домой.

***

Еще часа два назад, из машины, город казался сказочным. И в самом деле, в нижней части Песочного проживают в основном весьма обеспеченные серые. Здесь высятся солидные, роскошные особняки, напоминающие дворцы, утопающие в зелени, окруженные замысловатыми коваными оградами. Вокруг которых еще и самых разнообразных построек полно. Попадались два прямо-таки произведения искусства, отлично вписавшиеся в окружающий ландшафт. Радовали глаз более скромные коттеджи, но не менее привлекательного архитектурного облика, и наиболее распространенные здесь двух- и трехэтажные апартаменты, непременно с балконами, эркерами, лепниной. Гостиницы, рестораны, галереи; дорогие лавки, вернее, заведения, больше похожие на магазины по ту сторону купола; офисы, которые здесь конторами называют. Ажурные фонари мягким светом рассеивали темноту, теплом и уютом светились окна красивых домов, с мелькающими в них силуэтами взрослых и детей, множество привычных запахов окутывало со всех сторон...

Сейчас же, сумрак выползал изо всех переулков и подворотен, подобно многоголовому и многорукому чудовищу, пугая до дрожи; звуки шагов заставляли сердце отчаянно биться; отовсюду слышались таинственные шорохи, волей-неволей воспринимавшиеся угрожающими.

Я в очередной раз поблагодарила защитника всего сущего, в последнюю минуту перед выходом надоумившего обуться практично в ущерб желанию одеться достойно. Встречают-то по одежке. Безусловно, выглядела я, нарядившись таким образом, скажем, эклектично. Зато как удобно, бесшумно и быстро теперь скользила вдоль домов, сжимая свои же плечи руками, стараясь сдержать дрожь. Вот и незатейливая одежда не выделяется, помогая сливаться с окружающим пространством.

Приблизившись к очередному перекрестку, я услышала голоса и замерла. Затем, помня о предыдущих столкновениях, осторожно выглянула из-за угла и — мысленно простонала, увидев небольшую компанию кровососов. Проверять их на толерантность к оборотням с кровью светлых магов, мягко говоря, не хотелось. Отшатнувшись назад, судорожно огляделась и, тяжело вздохнув, решительно повернула обратно, чтобы обогнуть подозрительную группу стороной. Главное — держать верное направление.

По «внутренним часам» я уже больше часа шла, петляя и обходя подозрительные участки пути. Улицы становились «безлюдными», хуже освещенными и приветливыми, если второе вообще можно упоминать о ночном городе Сумеречного мира. В лесу и то спокойнее было, честное слово. Благодаря инстинктами рыси, я была уверена, что иду в правильном направлении. Мы с ней очень хотели в уютное теплое и безопасное гнездышко под боком у замечательных ежей.

Вынырнув из узкого, пропахшего нечистотами переулка — для серых, с их обонянием, явления редкого — затем, завернув за угол дома, я оказалась на пустыре. Улица закончились, впереди темнеет лесной массив, слева «отсвечивает» стоянка старых авто под одиноким фонарем. Но мое внимание привлек не ржавый хлам, а несколько солидных автомобилей, выстроившихся двумя шеренгами друг против друга. И буквально сбивающая с ног волна различных эмоций и чувств: страх, ненависть, нетерпение, злоба, азарт...

Внутри освещаемой фонарем и фарами машин площадки, скопилось несколько зловещих фигур. Пятеро, несомненно, оборотней, с одной стороны, и десяток кровососов — с другой, противостояли так же, как и новинки сумеречного автопрома. Вампиры, несмотря на численное превосходство, заметно нервничали, невольно переступая с ноги на ногу и глядя в центр светлого круга. В котором стоят на коленях со связанными за спиной руками их сородичи: трое окровавленных мужчин и женщина.

Над всеми собравшимися здесь по какому-то, наверняка, слишком нехорошему поводу, возвышается троица оборотней. Перепутать их с кем-либо из серых нельзя даже нарочно — звериное начало так и прет. Они напоминают монолитную стену, единое целое, непрошибаемое и от того еще более опасное.

Серебристо-пепельный блондин в темном костюме-тройке, не столь высокий, как двое других перевертышей, медленно сжимал и разжимал кулаки с трансформированными когтями, готовыми рвать и убивать — поневоле содрогнешься, даже подсматривая за ним.

Разглядев следующего самца, я почувствовала, что моя рыська не затаилась, а трусливо спряталась в пятках, видимо, решив отсидеться за поношенной обувкой. Испугал ее огромный, матерый рыжий оборотень со скуластым, чуть приплюснутым лицом, с горящими глазами и оскаленным ртом, обнажившим здоровенные клыки. Короче, устрашающая морда. Словно перекаченное тело, облаченное в костюм, как мне показалось, сейчас буквально трещащий по швам от угрозы полного обращения — яркое, живое воплощение целого океана тестостерона.