Сумеречный мир

Святослав же, смерив и наших и ваших задумчивым взглядом, припечатал:

— Право сильного — это достойный ответ. Но ты — чужак, а она — своя. И потому именно ты прав в нашем клане не имеешь вовсе!

— О чем ты, старик? — зло рявкнул Егор.

Глеб и Сава застыли рядом с другом, готовые в любой момент кинуться в бой.

— О том, что раз ты заявил о праве сильного, то добиваться его придется ей…

— В каком смысле… мне? — просипела я, опешив.

Мои мужчины поняли, о чем речь: лица вытянулись. А терпение Егора достигло предела:

— Ты — труп, старик. Обещаю.

— Все мы смертны, — ухмыльнулся Святослав. Ему вторили Измир и Ярош.

Барсы ощетинились пиками, окружив моих спутников. Дернутся — и они сами трупы. Меня бил озноб от страха за своих.

— Ну что, девочка, готова ли ты воспользоваться правом сильного в бою за свою пару?

— Можно точнее, — сипло и тихо спросила я у ненавистного оборотня.

— Гелла, иди сюда, — крикнул Измир. И та самая дюжая гренадерша резво двинулась к нам. — Ты обращалась ко мне недавно за помощью в поисках мужа?

— Да, старейшина, — клыкасто и понятливо улыбнулась та, жадно посмотрев на мужчин клана Хмурых.

Внутренне ликуя, Святослав обратился ко мне:

— Этот чужак заявил на тебя, нашу самку, право. На что резона не имеет и получил отказ. Но мы всегда блюдем традиции. Если ты согласна заявить право сильного на своего самца, придется сразиться с Геллой. Твоей сестрой по клану и крови. Это единственная возможность для вас создать пару.

— Я и Гелла? — изумленно переспросила я. — Драться? До крови?

— Я заживо сниму с тебя шкуру, старик, — глухо произнес Егор. И каждый поверил ему.

Глава староверов дрогнул от страха, я чувствовала, но внешне не показал, спокойно парировал:

— Если выживешь, щенок.

— Очень надеемся на ваше благоразумие, старейшины, — неожиданно вклинился в разговор Глеб. — За нами стоит огромный клан. Где мы сейчас, они уже знают. Не стоит продолжать никому не нужную грызню, рисковать жизнями своих самцов лишь за одну самку. Вы уверены, что хотите?

— Не тебе, пес, вести разговоры с котами, — злобно процедил Ярош.

— Да, наверное, ведь коты по природе своей трусливы… — вызверился Глеб. — Если бы не седины, тебе пришлось бы лично ответить за свои слова кровью…

— Я не принадлежу вашему клану! — крикнула я. События раскручивались с бешеной скоростью, грозя вылиться в очередной кошмар. — Вы не имеете права удерживать ни меня, ни моих друзей. Вам понятно?!

Услышав мои истеричные вопли, Святослав выпрямился, встал, и с триумфом посмотрел на своих, теперь уже без сомнений, врагов, а потом со снисходительной мягкой улыбкой на меня:

— Поверь, закон в этом случае, на нашей стороне. Закон крови! Деточка, не бойся. Такой милой малышке мы подберем самого лучшего супруга. Тебя будут холить и лелеять как драгоценность. Посмотри вокруг: крепкие добротные дома, где всегда тепло и сытно. Наши мужчины — лучшие охотники, ты ни в чем не будешь знать отказа…

— Мне нужен только Егор! — сипло, но твердо произнесла я. Но не сдержалась, попросила: — Пожалуйста, отпустите нас…

— Мы следуем традициям! — куда только подевался ангельский тон Святослава? В голосе облаченного властью оборотня звенел металл. — Поэтому сильные и непобедимые. Либо ты добровольно остаешься с нами, либо…

— Я уйду с ней, либо сдохну! — рыкнул Егор. В невероятном прыжке с разворотом на лету выхватил стилет из трости и, словно ножом по маслу, срезал угрожавшие им пики. Вломившись в толпу барсов, приставил острие к горлу одного из них и бесцветным, переполненным смертельной угрозой голосом пообещал: — Я вырежу каждого, кто будет препятствовать нашему отходу.

— Ну что ж, вы можете уйти, ступайте с богом, — криво усмехнулся чертов родственничек. — Она — нет.

— Старик, ты совсем выжил из ума? — изумился Сава. — Мы реально положим половину клана…

Одно едва уловимое движение — и к моей шее тоже приставили нож. А за спиной я ощутила мускулистое мужское тело. И хотя держали меня аккуратно, лезвие упиралось вполне опасно для жизни.

— Умрет наш барс, увы, она будет наказана, — пожал плечами Святослав.

— Что ты хочешь за нее? — хрипло спросил Егор.

— Ничего, — ответил глава барсов.

— Мы можем обменять женщину на рудники, — неожиданно предложил Сава.

Измир и Ярош переглянулись, но Святослав упивался собственной властью и решать проблему мирным путем явно не собирался:

— Либо вы следуете традициям, либо ее постигнет наказание. Положите оружие и отпустите моих барсов.

Нож у моего горла медленно дернулся, кожу защипало, и по шее поползла теплая струйка крови — показательно пустили кровь.

Мои оборотни едва сдерживались. Боялись, но не барсов-староверов, а потерять меня. Это легко читалось в их потемневших глазах. Егор не отрываясь смотрел на меня и сходил с ума от страха. Наконец он сделал шаг назад, выпуская жертву, и презрительно бросил стилет. Чужаки мгновенно выставили пики, вынудив его отступить. Теперь друзья оказалась под нацеленными на них арбалетами и пиками.

— Вы нарушили правила гостеприимства и поединков. И себе же усложнили жизнь, — судя по эмоциям, Святослав мысленно потирал ладони от удовольствия. Хотя голос его звучал грозно и демонстративно печально. Выживший из ума старый пень играл на публику из своих соклановцев. Он перевел внимание на меня и торжественно произнес: — Если ты заявишь право сильного на своего ягуара, будешь насмерть биться за него с Геллой. Выиграешь — заберешь всех троих. Значит, так решили боги!

— А если проиграю? — судорожно сглотнула я, посмотрев на Геллу.

Она без стеснения разделась, и через мгновение я увидела ее кошку: почти такую же крупную, как самец барса. Моя рысь рядом с ней — котенок.

— А если откажешься от битвы или проиграешь, на них оденут ошейники подчинения. Гелла выберет себе из них самца… по нраву. А остальные умрут.

— Ошейники подчинения? — выдохнула я потрясенно. — Умрут?

И тут же ощутила застившую разум ярость Глеба. Сава невероятным усилием прижал друга к себе, удерживая от попытки прорваться на свободу. Хотя, стоило тигру увидеть плотоядный взгляд гренадерши, обращенный к нему, передернулся.