Сумеречный Обелиск
Шрифт:
– Дядька Ольд! Деда сказал, что ты привез мне подарок?!
А вот и первая испытуемая. Лия не вытерпела - сама прибежала. За спиной девчонки стоит Хруст, пожимает плечами, мол, ничего не смог поделать, одним словом – дитё.
Лицо, руки и одежда юного дарования, как всегда перепачканы краской. Смешной курносый носик кажется живет собственной жизнью. В изумрудно-зеленых глазах столько счастья и надежды, что руки сами собой торопливо начинают доставать из торбы все купленное ранее.
– Твой дедушка ошибся, - весело отвечаю я. – Не подарок, а подарки.
Пока
– Вот держи! – начинаю постепенно доставать художественные принадлежности.
По мере появления предметов, глаза Лии становились все больше и больше. Коробочка с красками и пенал с кисточками были встречены счастливым писком.
Каково же было мое облегчение, когда Лия, немного успокоившись, сказала фразу, собственно после которой я и понял, что мой план даст результаты.
– Дядька Ольд! «Спасибо огромное!» — сказала Лия, держа набор художника, словно великую драгоценность. – Жаль только я не смогу этим всем рисовать…
– Почему же? – задал я вопрос, уже зная ответ.
– Потому, что еще не умею пользоваться такими инструментами… - опустив глаза, сообщила юная художница.
Хруст стоит молча, боясь проронить хотя бы слово. По глазам вижу - ничего не понимает, но откуда-то знает, что все будет хорошо.
– Как же ты рисовала до этого? – поинтересовался я.
– Так это… - Лия торопливо сгрузила подарки на стол и достала что-то из маленького кармашка. – Вот!
– Что это?
– Это мне мама когда-то показала, как рисовать дикую лозу. И записала, вдруг я забуду, какими красками и кисточками надо пользоваться. И какие слова при этом говорить…
– Слова? – а вот это было для меня сюрпризом.
Тут пришел на помощь Хруст:
– Наговор это древний… Жена моя, ныне покойная, от бабки получила. Затем свою дочку научила, а та уже и своему дитю науку передала…
Хм… вот оно значит, как… Хитро… Профа с двойным дном… Мало нарисовать – еще и заговорить надо. Этот момент я как-то пропустил. Ну, мне простительно… Тут в этих профессиях сам черт ногу сломит… В следующий раз буду знать, что искать…
– Лия, не переживай, тот купец что продал мне твои краски дал мне вот это, - сказал я, доставая пять листков, свернутых трубочкой и перетянутых светло-зелеными лентами.
Девочка дрожащими руками взяла свертки и начала медленно разворачивать каждый.
Вот он момент истины… Любопытно, кто больше волнуется? Лия и или я?
Прошли томительных пять минут и закончившая чтение девочка, наконец, подняла на меня глаза.
– Что скажешь? – стараясь держать себя в руках, спросил я.
– Это эскизы, - ответила она. – Похожие на тот, что дала мне мама – только лучше и красивее нарисованные. Их очень легко повторить. Я теперь смогу такие же рисовать. И слова легко запоминаются.
Да! Да! Да! От счастья мне хотелось прыгать и улюлюкать! Но приходилось сдерживаться – еще испугаю ребенка. У меня получилось! Мы идем вперед навстречу прогрессу!
Стоп!
Не понял…– Какие еще слова? – быстро спросил я.
– Похожие на те, которые я уже знаю. После маминого наговора мой рисунок защищал и делал вещь крепче.
Супер! Значит наговор идет в комплекте неразрывно с эскизом. Фух… Одной головной болью меньше…
– А что с этими эскизами?
Девочка стала показывать пальчиком и объяснять:
– Если нарисую этот орнамент на дедовой телеге – она станет быстрее.
Вижу, как широко раскрылись глаза Хруста.
– С теми листиками на молотке – деда будет ловчее попадать по гвоздям и скобам. А вон те цветы на стенах шатра добавят тепла холодными зимними ночами…
Мда… Блеск! Великолепно!
– Огромное вам спасибо, дядя Ольд! – весело смеясь крикнула маленькая художница и выскочила в припрыжку со всеми своими сокровищами прочь из шатра.
Надо не забыть объявить всем, чтобы никто не препятствовал ребенку. Пусть рисует где хочет и на чем хочет. Пускай тренируется.
С Хрустом разобрался тоже быстро. Вручил ему инструменты, чертежи и кое-что из материалов. Тот долго благодарил за себя и за внучку. Затем мы пожали друг другу руки, и он поспешил в мастерскую начинать испытывать новые знания на практике.
Вот она первая капелька, от которой, я очень надеюсь разойдутся очень широкие круги…
До позднего вечера я ходил по лагерю и, как говорится, нес науку в массы. Чем здорово взбудоражил местное общество…
Уже перед сном, закутавшись в теплые шкуры, открыл панельку управления кланом. Кажется так и заснул, наблюдая со счастливым лицом, как грустный и безжизненный «серый» цвет стремительно вытесняется новым, веселым, дающим надежду, «зеленым»…
***
– Значится так… - потирая, густую рыжую бороду, начал Захарий. – Этот для стрелков… Этот для тех, кто со щитами первый натиск сдерживать будут… Ну, и последний – для копейщиков…
Крепкие ладони кузнеца, бережно поправляют разложенные доспехи и оружие на широком камне, который он загодя выбрал для демонстрации. Я, Дрой Клык, а также все парни из нашего отряда, включая выздоровевших Сита и Хорма – приемная комиссия. Надо было видеть рожи мужиков, восхищенно рассматривавших новую «зеленую» экипировку.
Обвожу удовлетворенным взглядом лица моих товарищей по оружию и громко говорю:
– У меня есть предложение!
Все разговоры прекратились, и мужики дружно уставились на меня.
– Каждый из трех комплектов, по моей просьбе, сделан специально для Дроя, Крима и Сита. Почему так, спросите вы? Все просто. Захарий объяснишь?
– Да чего тут объяснять-то, - начал кузнец. – Сами знаете, подгонка брони – дело важное и серьезное. А без дополнительных замеров, я мог сделать только на этих троих… Вот и все…
Как ни странно, обид на лицах нет. Все правильно, чай не барышни кисейные.
– Раз с этим вопросом решили, предлагаю тогда мужикам примерить обновки и опробовать, а мы посмотрим, что и как. Может найдем, что подсказать нашим мастерам.