Сумеречный судья

Оставалось понять, сможет ли он вернуться сам, без помощи магов.

Червяк выполз на руническую панель, изгибаясь и вытягиваясь. За ним оставался блестящий слизистый след.

Аларонд взмахнул головой, отгоняя ненужные мысли. Первым делом он посадит дирижабль — а потом разберется, что делать с этой тварью.

Пойдем дальше, Гэбрил. Мы ведь не останемся здесь, в этой консервной банке? Да ни за что на свете.

Мы выпустим капсулу и улетим, а потом выпьем холодного пива.

Он думал о тех, кто ждет его дома.

5

Франсуаз спрыгнула на землю, поднимая дождь мелких грязевых брызг. Тяжелые ботинки пригибали к земле пожелтевшую траву.

— Похоже на митотавровый выпас, — заметила девушка, подбирая под кепку каштановые волосы.

Приземистая машина переваливалась по неровной дороге.

— Кто это, Майкл? — спросила Франсуаз.

— Наверное, доктор Селебриэн, — ответил я, наклоняясь и поднимая предмет, привлекший мое внимание. — Будет проверять, не привез ли с собой «Глендаар» лекарство от глупости. Хочешь погрызть шишку, Френки?

— Замолчи.

Машина остановилась, туфли вышедшей из нее сильфиды глубоко увязли в мокрой земле.

— Оделась не по сезону, — констатировал я. — Да и машина для леса не подходит. Как думаешь, может, она захочет погрызть шишку?

— Здравствуйте, — сказала доктор Селебриэн.

Сильфида не смогла подъехать ближе, и ей приходилось повышать голос.

Ее светло-голубые глаза быстро скользнули по крепкой фигуре Франсуаз и остановились на тяжелых ботинках девушки. Френки нравится подобная обувь — с того дня, как она убедилась, что в ней очень удобно выбивать окружающим зубы.

Светлые туфли-лодочки доктора Селебриэн дважды подломились, прежде чем она смогла подойти к нам.

— Моя, — резко сказала Френки.

Девушка вырвала у меня из рук шишку и засунула ее в карман.

Доктор раскрыла застежку кожаной папки, которую держала в руках.

— Дирижабль должен упасть здесь, в лесах Ородгорма.

Ее сухой палец провел по очерченному на карте кругу.

— К утру тело центуриона Аларонда будет предано земле.

6

Мотель назывался «Мифриловый меч и оркская зубочистка». Номер оказался небольшим и довольно грязным, чем привел Франсуаз в непонятный для меня восторг.

— Не ворчи, — довольно промурлыкала Франсуаз. — У нас еще пара часов до падения дирижабля, и я хочу, чтобы ты по достоинству оценил это место.

Девушка лежала на широкой кровати, подложив под себя руки и согнув ноги в коленях.

— Разве ты не видишь, как здесь прекрасно.

— Только блохокрабы могут с тобой согласиться, — ответил я, оставляя попытки запереть дверь. — Если замок не работает, значит, все в городе честные или такие прорвы, что запирать бесполезно?

Франсуаз выгнула спину, лениво наблюдая за мной.

— Френки, и что ты нашла хорошего в этом клоповнике? Не будь он ближайшим мотелем к месту крушения — я и во двор бы сюда не зашел.

— Как ты не понимаешь, — Франсуаз с наслаждением потянулась. — Разве ты не чувствуешь запах леса, близость природы? И не надо корчить такие рожи.

— Мне казалось, тебя интересует только один тип близости, — заметил я, набирая номер мобильного. — Да, проконсул. Мы на месте. Здесь столько клопорлингов, что вы смогли бы натренировать из них целый батальон. Да, и он был бы не хуже того, которым вы в свое время командовали. С каким праздником?

Я закрыл трубку рукой.

— Спрашивает, поздравили ли мы его жену с днем рождения.

— Гарда послала ей свирфнебблинскую книгу рецептов, — бросила девушка.

— Да, мы не забыли. Вам того же.

Я отсоединил связь.

— Френки, я тебе говорил, что она не знает свирфнебблинский?

— Тогда пусть смотрит картинки. А ты еще брюзжал, что у меня противные знакомые.

— Бурковиц — зануда, но благодаря ему мы находимся здесь. Чем будем заниматься до того, как придет фургон? Держу пари, кабельного здесь нет.

— Мы не станем смотреть телевизор, — девушка строго посмотрела на меня. — Не так уж часто мне удается вытащить тебя за город. Тебе нужно больше гулять. Пошли.

— Френки, я же не собака, чтобы меня выгуливать.

— Ты хуже. А разве ты не хочешь осмотреть заброшенный акрополь, куда должен был вернуться «Глендаар»? Он до сих пор засекречен.

— У меня нет ни малейшего желания. Ребятишки из соседнего города наверняка давно играют там в мяч.

— Тогда будешь осматривать его без удовольствия.

Черви начали просыпаться.

Они чувствовали егоиздалека. Их разделяло огромное расстояние, — которое не могли преодолеть их маленькие склизкие тельца. Но ондвигался, двигался к ним.

Они знали, что он возвращается.

Гэбрил Аларонд понял, что не может управлять дирижаблем.

Он проверил системы несколько раз. «Глендаар» сошел с курса, и теперь перемещался в Циарре, подхваченный каким-то неизвестным Гэбрилу астральным потоком. Рейнджер не знал, где находится.

Толстый жирный червяк не двигался. Он лежал на панели управления, закрывая своим телом несколько датчиков.

Гэбрил не решался дотронуться до него. Странно, что этой твари не нужен кислород.

Казалось, червяк спит или уже умер — как и весь огромный дирижабль под ним. Система эвакуации не пострадала при аварии, но какой теперь от нее толк. Капсула вылетит в Алмазную Циарру и потеряется там так же, как и сам «Глендаар».

Вот почему молчат чародеи Черного Круга. Они слишком далеко.

Червяк на рунической панели вновь задвигался. Значит, он все еще жив. Отчего-то Гэбрилу стало приятно при этой мысли. Рейнджер успел привыкнуть к червяку, словно к члену экипажа.

— Ты еще меня переживешь здесь, блестящий, — тихо произнес Аларонд.

Откуда все-таки он взялся?

Гэбрил закрыл глаза. Больше нет смысла ничего делать. «Глендаар» не создан для долгих перелетов в Циарре, и сидевший в нем эльф был совершенно беспомощен.

Аларонд представил себе лицо дочери.