Сумерки Америки

Расширяя права ученика, вы урезаете права учителя.

Расширяя права работника, суживаете права работодателя.

Расширяя право на судебное разбирательство, сводите на нет права людей на защиту от вздорных судебных исков.

А чьи права уменьшаются, когда оба супруга получают право на лёгкий развод?

Исчезает, истаивает в воздухе право каждого новорожденного ребёнка на заботу двух родителей, на семейный очаг, на созревание под домашним кровом. Учитель, начинавший свою карьеру в 1967 году, сообщает, что тогда у них в школе был только один ученик, чьи родители развелись. Двадцать лет спустя их число перевалило за 50 % [64] .

64

Grant, Jim. The Death of Common Sense in Our Schools and What You Can Do About It! (Peterborough, NH: Crystal Springs Books, 2007), p. 19.

Сегодня можно считать счастливчиками тех детей, над чьей кроваткой склоняются и мать, и отец. Мы испытываем невольный толчок умиления, а порой и зависти, когда в воскресный день видим на улице супружескую пару с выводком ребятишек. Куда они направляются? Навестить дедушку с бабушкой? Послушать проповедь в церкви? Позавтракать в «Мак-Дональдсе»? Посмотреть кино?

А может быть, позагорать, искупаться, поиграть в мяч на природе? Ведь в Америке столько замечательных уголков устроены специально для отдыха мирных граждан.

Что ж, последуем за счастливой семьёй в ухоженный, цветущий, зеленеющий американский парк.

6 В парке

Сначала вымерли бизоны

На островках бизоньей зоны.

Затем подохли бегемоты

От кашля жгучего и рвоты…

Оцепенела вдруг собака,

Последним помер вирус рака…

И только между Марсом, правда,

И тихо умершей Землёй

Ещё курили космонавты

И подкреплялись пастилой…

Глеб Горбовский

У меня сохранилось много фотографий, сделанных во время семейных выездов в мичиганские парки в первый год нашего пребывания в Америке – 1979-й.

Вот наши дочери купаются в озере.

Вот младшая счастливо хохочет, раскачиваясь на качелях.

Вот я с гордостью сажаю её в надувную лодку, купленную на заработанные деньги, и мы готовимся уплыть в неведомые дали.

Вот моя жена, Марина, чистит пойманную мною рыбёшку, а я разжигаю костерок для священнодействия – варки ухи.

Если бы эти фотографии увидел сегодняшний страж парковых законов, рейнджер в зелёной форме и шляпе с полями, он насчитал бы в них с десяток грубых нарушений, за которые, по нынешним правилам, полагаются штрафы, судебные слушания, а то и лишение родительских прав за то, что подвергли детей смертельной опасности.

Начать с купания.

Сегодня оно разрешено только в тех местах, где присутствует дежурный спасатель. Он сидит на деревянной вышке и всматривается в гущу купальщиков, барахтающихся внутри тесного садка, размером с волейбольную площадку, огороженного канатами на пробковых поплавках. Глубина – не больше полутора метров. Заплыть за канаты – нарушение, сразу раздадутся свистки. Не послушаешься, откажешься вернуться – могут удалить из парка или даже оштрафовать.

Кругом – чудесный водный простор, но ты обязан довольствоваться бултыханием в густой толпе, где люди задевают друг друга локтями, плечами, пятками. Половина купальщиков – дети, которые вряд ли выполняют правило «не писать в воду». Ничего не поделаешь – безопасность отдыхающих превыше всего.

Если рабочий день спасателя кончается в пять часов, даже этот огороженный загон становится запретным. Вы хотели искупаться после работы? Забудьте и думать. Проезжая по шоссе, вы видите справа и слева то реку, то озеро. Можете быть уверены, что напоретесь на таблички «Проход запрещён», «Купание запрещено».

«Озеро Ларк Лэйк в Западной Вирджинии было открыто для рыбалки и пикников с 1993 года. Но компания, владеющая озером, заметила, что подростки, приезжающие туда на пикник, не отказывают себе и в купании. "Рано или поздно кто-нибудь утонет, и на нас подадут в суд," – решили менеджеры и закрыли доступ к озеру вообще. Люди покупавшие дома в окрестностях, были разочарованы, для многих близость к воде была решающим фактором в выборе места. Но что они могли поделать?» [65]

65

Howard, Philip К. The Collapse of the Common Good. How America's Lawsuit Culture Undermines Our Freedom (New York: Ballantine Books, 2001), pp. 4–5.

В 1997 году я приехал с визитом в Россию. Гуляя по набережной Невы, с изумлением увидел плывущего в воде человека. Он плыл широкими саженками, с явным удовольствием, метрах в пятидесяти от берега. Никакой спасательный катер не мчался ему наперерез, никакие полицейские трели не оглашали воздух. На пляже у стены Петропавловской крепости люди загорали, закусывали, входили в неогороженную воду и, видимо, даже не представляли, что это право кто-то может отнять у них, отравить запретами. Неужели американские отцы-основатели должны были внести в Конституцию пункт о праве каждого гражданина купаться во всех озёрах и реках своей страны, чтобы будущим бюрократам было невозможно лишить его этой радости?

Фотография дочери на качелях может вскоре стать таким же раритетом, каким для нас были фотографии бабушки в карете. По всей Америке детские площадки избавляются от каруселей и качелей. Горки для катания детей тоже нередко объявляются опасными и либо выбрасываются на свалки, либо продаются с аукциона местным жителям – этим «безответственным» родителям, готовым подвергать смертельному риску собственных малышей.

Фотография в надувной лодке изображает вопиющее нарушение правил: ни на отце, ни на дочери нет спасательного жилета. Так и ждёшь, что из-за обреза выскочит рейнджер и выпишет штрафной билет. Эти стражи порядка часто демонстрируют усердие, выходящее за рамки рационального. Их роль – поддерживать порядок, охранять мирных граждан. Но воры, грабители и насильники редко выбирают парк местом своих преступлений. Рейнджерам приходится отыгрываться на людях законопослушных, дружелюбных, благонамеренных. А это требует известной изобретательности.

Во время пикника в Харриман-парке, расположенном к северу от Нью-Йорка, наша приятельница устроилась со своим бутербродом в переносном кресле, поставив его у воды. Рейнджер пошёл к ней и приказал вернуться «в отведённое для еды место», то есть в густое и шумное скопление столов и дымных жаровен.

В другой раз рейнджер в Пенсильванском парке отыскал меня, сидящего с удочкой у ручья, и объявил, что моя машина неправильно припаркована на стоянке. Он заставил меня – семидесятилетнего – вскарабкаться обратно к месту въезда на довольно крутой холм и переставить автомобиль. Пикантность состояла в том, что на обширной стоянке других машин не было.

На фотографии с варкой ухи запечатлено деяние, за которое можно схлопотать обвинение в поджоге леса. Никаких костров! Огонь разводить только в специальных металлических коробках с решёткой наверху, установленных рядом с врытыми в землю столами и скамьями.

Действительно, гигантские лесные пожары случаются в Америке каждый год и приносят огромный урон. Но вот группа учёных лесоводов обратила внимание на интересный феномен: когда спиливают старое дерево, видно, что на срезе примерно каждый двадцатый круг темнее других. Была выдвинута теория, что это следы пожаров, пережитых деревом в соответствующий год. Эти ограниченные пожары, случавшиеся от чьей-то небрежности или от молнии, уничтожали мелкий валежник, кусты, сухостой, а крупные деревья выживали. Но решительная борьба с мелкими возгораниями привела к тому, что горы горючего материала накапливались в лесной чащобе годами.

Они-то потом и порождали огонь такой интенсивности, что воспламенялись и большие здоровые деревья, превращая округу в пылающий вулкан.

Однако даже в кострах и пожарах не содержится такого количества потенциальных «преступлений», как в кастрюльке с пойманной рыбкой. Ибо главным объектом преследований для рейнджеров являются охотники и рыболовы. Эти окружены таким количеством запретов, правил, ограничений, что обнаружить нарушение и покарать за него не составит труда. Гонения на охотников я знаю только понаслышке, но, будучи с детства страстным рыбаком, нахлебался в Америке унижений и угроз от рейнджеров без счёта.