Сумерки богов

Почему Сова был в ящике? Потому что он упорно сопротивлялся и никак не хотел выбираться из «змеиновой ямы», когда обнаружил, что сверху его пытаются поймать длинные мохнатые руки. Сова упал на пол, перекатился за парализованную ужасом змею, но рука поймала его за ногу и потащила наверх. Сова был против того, чтобы его куда-либо тащили, но люди предусматривали такую развязку и запихнули его в заранее приготовленный ящик с надписью «Гожественные гайки». Всю дорогу гайки ругались, умоляли, угрожали, и вообще, вели себя неподобающе.

Ящик открыли, уже привыкнув быть в постоянной темноте, Сова подслеповато озирался в поисках подходящего проходика-туннельчика для быстрого и, желательно, безболезненного побега, все его тело было покрыто бесчисленными синяками от ушибов, причиненных ему до и во время путешествия в ящике, из которого догадливые носильщики не потрудились вытащить гайки, и сильно ныло.

Но он обнаружил совсем не это. Он обнаружил людей, стоящих вокруг, взирающих на него сверху в странно видоизмененной пакетно-мешковой робе. Все люди были одеты в стандартные униформы, а, как известно, нет ничего более индивидуального, чем спецодежда: тут подшить, там подрезать, и вот, вы уже отличаетесь от всех. Но более всего их отличал глубокий капюшон, скрывающий лицо. Судя по тому, что все были одеты в подшитые и подрезанные одежды, эти люди были нигилистами.

– Здравствуйте, – сказал щегольски подрезанный здоровяк.

Сова промолчал.

– Мы ваши друзья, – продолжил он.

– Не скажу, что мне нравится боль, но и отрицать не стану, – сказал Сова.

– С нами связался гожественный разум, его посланника зовут Ракушка. Да, именно так оно и назвалось. Странно, да?

Если говорить откровенно, Сова уже стал подзабывать те веселые времена, когда они все вместе путешествовали, все это, казалось, было так далеко, как будто с тех пор прошли тысячи лет.

– И что оно хочет?

– Оно попросило нас спасти вас из змеиновой ямы, но мы слегка задержались. Большие человеко-пробки на улицах в часы пик.

Человеко-пробка – это понятие означало улицу, полностью поглощенную односторонним движением людей, двигающихся настолько плотной толпой, что это исключало любое встречное движение.

– Могу я поговорить с ним?

– Думаю, да, точнее, конечно, да! Оно как раз сейчас ждет вас! Следуйте за мной.

И они пошли по мрачным коридорам, переходящим в не менее мрачные коридорчики, наверняка, очень мрачного здания. Впереди шел Здоровяк, за ним Сова, замыкали конвой несколько человек, наружности которых совсем не хотелось довериться. Складывалось впечатление, что они специально плутали кругами, чтобы произвести впечатление грандиозности повстанческих подземелий, но, судя по всему, это было не так. Довольно долго проплутав, они вошли в зал, красочно оформленный выцветшей серой тканью для мешков, в которых возят местные корнеплоды и используют в качестве одежды. На ткани, от руки, были нарисованы какие-то знаки. Посреди зала сидело нечто ржавое. Такого старого робота Сова еще не видел. Ржавчина проела его бока, тут и там торчали оголенные детали, суставы скрипели, но в окулярах его объективов еще теплилась электронная жизнь. Вольнодумцы с почтением разошлись по периметру комнаты, оставив его одного напротив ржавой громадины.

– Здравствуй, Сова.

– Здравствуй. Ракушка, верно?

– Да, не ожидал?

– Откровенно говоря, нет. Как ты, как Геакрн?

– Геакрн – нормально, днем работает, ночью копает туннель, но давай ближе к делу. Мы должны убираться отсюда и чем быстрее, тем лучше.

– Полностью согласен, но у нас даже намека на надежду нет, в этой системе общедоступный вид транспорта – гужевые повозки, а на них к порталу не выйдешь.

– Мы заберем у них твой корабль, возможно с трофеями, но над тем, чтобы вытащить арктурианца из плена, придется сильно подумать. Он у них в чулане лежит до сих пор, слава гогу, они не додумались его препарировать.

– Ладно, говори, что делать.

Пока Сова был рабочим-рабом, Ракушка не висела без дела, а разрабатывала план действий, стараясь не выдать себя, что было достаточно несложно, учитывая то, что все электронные устройства системы были крайне устаревшими. Банки данных либо давно не дополнялись, либо были заполнены до краев всякой гожественной чушью. Приходилось буквально по крупицам доставать нужные данные. Будучи в корабле, она несколько раз подумывала о том, чтобы угнать его, но это было бесперспективно, потому что корабль после угона невозможно было спрятать. Поэтому она решила найти радикально настроенных шизофреничных фанатиков и явиться к ним под личиной некоего незначительного, но гожественного духа, упоминание о существовании которого она где-то обнаружила. Несколько недель она обшаривала все пространство в поисках хотя бы намека на бесхозную электронику, которую можно было бы одушевить, но таковой не было. Все, что удалось обнаружить, – это старую коротковолновую радиостанцию, которая была все еще подключена к сети.

Удивлению рабочего, выполняющего свою бумажную работу, не было предела, когда из старого, запыленного динамика послышались звуки, отдаленно напоминающие человеческий голос. Следуя еще оставшимся инстинктам и движимый чувством алчности, он разобрал завал, состоящий из старых сгнивших остатков мебели и диванов. Смахнув пыль, стал изучать обнаруженный странный приборчик. Остатки разума подсказывали ему, что за него можно получить много маггоги. Тыкая пальцами во все щели черной коробочки, он случайно коснулся сенсорной панели. Ракушка тут же радостно отметила контакт с другой стороны, говоривший о том, что приемник оказался еще и передатчиком, но это мог быть кто угодно. Ракушка, положившись на счастливый случай, решила, что на другом конце волны разумное, или, на худой конец, полуразумное биологическое существо.

Несколько дней Ракушка пыталась втолковать варварски образованному новоявленному рабу смысл ручек и лампочек, которые, по обрывочным описаниям рабочего, могли быть на этом приборе. Первые философские слова, переданные ею, были все равно, что гожественное провидение, явившееся много лет назад правителю, – шизофреник. После этого дело пошло быстрее. Ракушка каждый день давала лекции, утверждающие ее гожественность и опровергающие гожественное происхождение погрязших в роскоши правителей. Члены новой секты раболепно верили, группа приверженцев росла как на дрожжах. Ракушка, как могла, следила за верностью ей, пугая ужасными последствиями для всех участников в случае разглашения их тайны, начиная с вечных мук от болей в желудке и заканчивая змеиновой ямой. О смертельных муках от болей в желудке ходили самые страшные слухи, которые были недалеки от истины. Учитывая скудный дневной рацион простого рабочего, о змеиновой яме ужасающих слухов было еще больше, хотя достоверность их предавалась некоторому сомнению, но даже самый отъявленный скептик оказаться там не хотел, разве чтобы разнообразить свое пищевое меню змеиным ядом. Учитывая весь почерпнутый опыт писателей романтических историй в области секретных обществ и закрытых клубов, Ракушка создавала устав общества с жестоким и запоминающимся посвящением и мнимыми льготами от членов клуба. Зал помпезно был украшен лозунгами на задрапировывающих его стягах из мешковины.

Особым благом Ракушка считала добытые где-либо механические и электронные механизмы, складываемые членами группы в центре комнаты. За каждую принесенную вещь она поощряла своих питомцев, сообщая по выделенной линии редкие секретные приказы, подделывая голос начальства, за это ее подопечного на день снимали с работ или, что бывало достаточно редко, переводили на более спокойный участок. Об этих приказах высокопоставленные работники так никогда и не узнали, благодаря своей феноменальной лени, уклонению от обязанностей, коррупции и полной уверенности в своей гожественной бюрократической неуязвимости.

Влияние Ракушки быстро росло, ее усилиями члены группы упорно ползли по служебной лестнице и вскоре у нее были уже несколько верных охранников, которые в один прекрасный солнечный день привезли на тачке тело старинного ржавого робота со сквозной коррозией оцинкованного кузова. Благодаря своим связям, они совместно день за днем чинили и чистили механизм, пока робот не ожил и не заговорил с ними, развеяв все нехорошие предчувствия братьев, которые не верили в существование роботов, считая все это лишь выдумками выживших из ума стариков. По этому поводу был устроен праздник-маскарад с распитием большого количества неиспользованного протирочного спирта, разведенного сточной водой, а на закуску, по традиции, были бульонные кубики магоги. Это было опрометчиво, так как на следующий день Ракушке пришлось потрудиться, чтобы освободить всех с работы, поскольку все мучились сильнейшей головной болью, общим токсикозом и пищевым отравлением. Ракушка знала, где все это время находился Сова, но зная его ненадежную и легкоранимую натуру, решила пока Сову не трогать ради всеобщей безопасности предприятия, лишь изредка присматривая за тем, чтобы охранники его били не так жестоко.

Этой ночью Геакрн, наконец-то, прокопал туннель до захламленного ангара, он уже давно связался с Ракушкой и знал, что делать. Помещение ангара было традиционно огромным, многоэтажным строением. Со времени своей постройки, во время расцвета местной цивилизации, отсюда постоянно вылетали космические корабли разных рас, процветала торговля и наука. Так было до заката научной цивилизации и появления цивилизации новой. После появления всей этой религиозной мишуры посланцы других цивилизаций перестали посещать этот сектор, потому что никому не понравится, когда у тебя отбирают корабль, а тебя самого делают рабом сомнительной секты. Остановилась внешняя торговля, остановилась промышленность, работающая в этом направлении, всех ученых согнали в лагеря и больше их никто не видел. Но кое-кому это было «на руку». Пиратам приглянулся этот отчужденный мирок, и они заключили с местным правительством договор, получив право на создание своей орбитальной базы за небольшой процент от их сделок. Так что заграничные товары все равно прибывали, хотя и в небольшом количестве, ровно столько, чтобы обеспечить нужды в роскоши только правящей верхушки.