Сумерки эльфов
Шрифт:
– Как разжечь огонь? – крикнула она.
– Что? Ты нашла факел?!
– Скажи мне, как его разжечь? Я не умею!
– Э-э-э… ну, просто надо не давать ему погаснуть.
Фрейр презрительно фыркнул и ощупью направился к Ллиэн, идя на звук; её голоса, пока не заметил крошечные тлеющие угольки.
– Сейчас я этим займусь, – заявил он.
Варвар опустился перед угольками на колени, словно священник перед алтарем, потом оторвал полоску ткани от лохмотьев мёртвого гоблина и осторожно поднёс её к пламени, одновременно слегка раздувая его. Вскоре ткань задымилась, потом загорелась. Фрейр подобрал ещё один обломок факела, сделанного из связанных ореховых прутьев, и осторожно обмотал их горящей полоской ткани. Пламя начало потихоньку разгораться,
Теперь Фрейр и Утёр тоже смогли увидеть вокруг нагромождения камней, поднимавшиеся до самых сводов пещеры, и поняли, что им придётся карабкаться по ним, чтобы продолжать путь, – с риском вызвать новый обвал.
– Похоже, мэтр Цимми опять не рассчитал свои силы, – пробормотал Утёр.
Фрейр высоко поднял факел, освещая неповреждённый круг земли и горы каменных обломков. Но никаких следов Цимми не было видно.
Никаких…
Трое спутников долго молчали, словно оглушённые исчезновением Цимми, не в силах поверить, что он стал жертвой своего собственного колдовства. Утёр, который чувствовал, что в горле стоит ком, заметил свой меч, валявшийся на земле, и неверными шагами направился к нему. Он вложил меч в ножны, и металлическое бряцание глухо и мрачно отдалось под сводами туннеля. Потом обернулся к Ллиэн.
– Нужно идти дальше, – сказал он.
Стоя на коленях в пыли, рядом с изуродованным трупом гоблина, Ллиэн не шелохнулась с тех самых пор, как нашла факел.
– Без него это все не имеет смысла… Нам никто никогда не поверит, – прошептала она.
Рыцарь опустил голову – усталый, отчаявшийся, побеждённый, почти на грани слез. Без Цимми, без остальных гномов, которые вместе с ними отправились в это путешествие, без кольца Гаэля, доказывавшего его принадлежность к Гильдии, кто поверит рассказу королевы эльфов, сбивчивым речам варвара или его собственному свидетельству? Бедный влюблённый рыцарь, опутанный эльфийскими чарами…
– Нужно его найти!
Ллиэн и Утёр одновременно обернулись при этих словах Фрейра. Размахивая факелом, который бросал отблески на его всклокоченную шевелюру и искажал грубые черты его лица, выпрямившись во весь рост и с вызовом глядя на сплошную массу камней, варвар медленно указал пальцем в какую-то точку среди обломков.
– Там.
В том месте, куда он указывал, ничего не было. Все то же самое, что и вокруг: земля, камни, хаос.
– Цимми здесь, – уверенно сказал Фрейр. – Нужно копать.
Утёр переводил глаза с варвара на огромную массу камней. Неужели им придётся разгребать завал, рискуя вызвать оползень, который погребёт под собой их всех?
– Это бесполезно, – тихо проговорил он.
Но Фрейр не отвечал. Он воткнул свой факел в расселину и вытащил первый камень из завала. Когда он отшвырнул его, раздался страшный грохот, докатившийся до самого свода, и тонкие струйки песка поползли с высоты каменных нагромождений, словно ручейки.
– Это бесполезно, Фрейр! – резко повторил Утёр.
Варвар с проклятием схватил следующий камень и обернулся к рыцарю. Его лицо покраснело от напряжения и было залито потом. Ничего от прежней весёлости в нём не осталось.
– Только смерть бесполезна! – закричал он, бросая камень к ногам Утеря. – Помогай!
Утёр почувствовал, как в нём нарастает гнев. Он бросился к варвару, схватил его за руку и швырнул на землю.
– Цимми мёртв, пойми ты это, болван несчастный! И мы тоже умрём, если ты не успокоишься!
Фрейр одним прыжком вскочил на ноги. Он потёр щеку, очищая её от грязи, и начал медленными шагами, словно боец перед началом поединка, приближаться к рыцарю, выставив вперёд руки с раскрытыми ладонями, явно собираясь вцепиться ему в горло.
– Слушайте!
Оба повернулись к Ллиэн, услышав её голос, и затаили дыхание. Вначале они ничего не услышали. Затем до них донёсся слабый шорох, понемногу становившийся все отчётливее, и наконец он превратился в глухой стук, ритмичный и непрерывный, доносившийся из глубины завала.
Они инстинктивно попятились
и прижались к стене пещеры, охваченные тревогой, слушая шорох осыпающихся камней, которые подкатывались к их ногам, и глухой стук, нарастающий с каждой минутой.Вдруг каменная преграда задрожала, и вниз обрушились камни самых разных размеров – от маленьких до огромных, в человеческий рост. Но вместо того, чтобы полностью рассыпаться, обломки, кажется, ещё сильнее сплотились, а потом раздвинулись, образуя проход между двумя каменными стенами.
Трое спутников, стоя вплотную друг к другу, нерешительно улыбались, не осмеливаясь поверить в свои ожидания, поражённые и охваченные вновь вспыхнувшей надеждой. И наконец показался Цимми, весь покрытый пылью, белый как привидение. Он улыбнулся им, откинул капюшон и отряхнул свои короткие каштановые волосы и бороду.
– Неужели вы поверили, что мастер-каменщик может погибнуть под каменным обвалом? – смеясь, спросил он. – Это, право, было бы…
Он не договорил. Чёрное лезвие сабли вонзилось в его шею с нечеловеческой жестокостью, разрубая плоть и погружаясь в сердце.
Цимми умер, даже не вскрикнув. Он так и не увидел огромного гоблина, который неожиданно вырос над ним, не услышал крик ужаса, вырвавшийся у королевы Ллиэн, и не почувствовал жестокой боли от удара. Он начал медленно оседать, потом рухнул на землю, вырвав саблю из руки гоблина.
Фрейр издал звериное рычание и бросился на гоблина. Он схватил его за уши и изо всех сил ударил о скользкую стену. Послышался ужасающий хруст, и на стену брызнула чёрная кровь монстра. Однако тому удалось нанести удар когтистой рукой по животу варвара, оставив на нём тройной кровоточащий след. Затем гоблин выпрямился и заревел. Он представлял собой страшное зрелище – из его ран струилась кровь, впитываясь в серую пыль под ногами, одежда была разорвана в лохмотья, и он больше напоминал дикого зверя. Фрейр бросился на гоблина, но тот вцепился ему в горло, вонзив свои кривые когти в кожу варвара, отчего из шеи Фрейра тут же брызнула кровь, словно сок из переспелого плода.
– Эгле орк кеосан эльф аэтэлинг!
Гоблин швырнул Фрейра на землю, как; тряпичную куклу, и обернулся к королеве эльфов. Ллиэн перехватила его взгляд и вытянула вперёд руку.
– Хаэль хлистан!
Но заклинание, древнее, как эти горы, которому не мог сопротивляться ни один монстр, на сей раз не подействовало. В два прыжка гоблин оказался рядом с Ллиэн и уже тянул когти к её шее. Утёр с яростным воплем выхватил меч, и удар, нанесённый им, был настолько сильным, что оружие едва не вылетело из рук. Он собирался вонзить меч в шею гоблина, но тот оказался проворнее, и лезвие отсекло лишь его кисть, упавшую на землю, словно огромный отвратительный паук. Ллиэн тоже бросилась вперёд и вонзила в грудь гоблина серебряный кинжал. Монстр рухнул на колени, обливаясь кровью. Потом он скорчился, словно огромный узловатый древесный корень, и затих. Ллиэн вырвала кинжал из раны.
Никто не произнёс ни слова. Не прозвучало ни крика победы, ни вздоха облегчения.
Упав на колени возле Цимми, Фрейр зарыдал. Слушать это было невыносимо. Ллиэн тоже опустилась на землю рядом с варваром и попробовала хоть как-то перевязать порезы от когтей гоблина. Затем Утёр осторожно поднял тело Цимми и положил его в центре защитного круга. Он скрестил руки гнома на груди и вложил в них гоблинскую саблю, убившую его. Гномы верили, что никому не дано без оружия в руках войти в Валгаллу – рай для воинов. Цимми, конечно, не мог с полным основанием считаться воином, но Утёр не знал, как ещё оказать ему посмертную честь. Он жалел, что раньше не изучил погребальные ритуалы гномов, чтобы воздать своему товарищу последние почести, достойные его ранга, его доблести и его дружбы… Но к чему теперь сожаления?.. Он заметил кольцо Га-эля на левом мизинце гнома и вспомнил, что Цимми едва не погиб из-за этого кольца в Гврагедд Аннвх. Утёр осторожно снял его с пальца мёртвого гнома и, не глядя, сунул за пазуху. Разве могло оно теперь иметь какую-то ценность?..