Сумерки героя

Он пробирался сквозь толпу, мрачный и полный решимости.

Нездешний посмотрел, как юноша идет через зал. Телохранитель Гаспир шел за ним по пятам. Элдикар тоже курсировал по залу, беседуя с гостями и расточая улыбки. Его длинное одеяние мерцало и меняло цвет на каждом шагу. Складки одежды, на первый взгляд серебристо-серой, переливались розовыми, красными, лимонными и золотыми бликами. С тех пор, как Нездешний был здесь в последний раз, в зале произошли перемены. Лестницы снабдили дверьми, и арку, ведущую в библиотеку, тоже загораживали тяжелые дубовые створки. Нездешнего больше устраивал прежний стиль, более открытый и приветливый.

Слуга предложил ему напитки, но он отказался и вернулся в зал. Юный Ниаллад разговаривал с отцом и высоким, стройным князем Руаллом. Мальчику, видимо, снова стало не по себе — Нездешний заметил у него на лице испарину.

Подойдя к новым дверям библиотеки, Нездешний попытался открыть их, но они оказались запертыми с той стороны.

Элдикар подошел к нему.

— Как вы элегантны нынче, сударь. Рядом с простотой вашего наряда другие мужчины походят на павлинов, включая и меня.

— Ваше платье тоже весьма необычно.

— Мое любимое. Соткано из нитей шелкопряда редкой породы. Тепло и освещение заставляют его менять цвета. На ярком солнце оно становится золотым. Превосходная вещь. — Маг подступил поближе к Нездешнему и понизил голос: — Вы обдумали то, о чем мы с вами говорили?

— Обдумал.

— И согласны стать другом Куан-Хадора?

— Боюсь, что нет.

— Очень жаль. Впрочем, это можно отложить на потом. Желаю вам приятного вечера. — Маг легонько похлопал Нездешнего по плечу, и того вдруг пробрало холодом. Его чувства обострились, сердце забилось чаще. Элдикар между тем снова скрылся в толпе.

«Пожалуй, пора убираться отсюда», — подумал Нездешний.

Он двинулся обратно к террасе и увидел, что Ниаллад поднимается по лестнице. Мальчик шел медленно и как будто непринужденно, но Нездешний чувствовал, как он напряжен. Ниаллад поднялся на галерею и повернул направо, в свою комнату. Нездешнему стало грустно.

— Такой веселый вечер и такое мрачное лицо, — сказал подошедший Шардин.

— Мне вспомнилось прошлое.

— Должно быть, прошлое у вас не из приятных.

Нездешний пожал плечами:

— Если человек живет достаточно долго, у него наряду с хорошими накапливаются и тяжелые воспоминания.

— Это верно, мой друг, хотя у одних их больше, чем у других. В таких случаях всегда полезно помнить о всепрощении Истока.

— Мы здесь одни, святой отец, — засмеялся Нездешний, — и никто нас не слышит. Вы не верите в Исток.

— С чего вы взяли? — понизил голос Шардин.

— Вы не побежали от демонов и показали себя храбрым человеком, но в вас не видно было веры, что ваш Бог сильнее наступающего Зла. Я знал когда-то одного священника — вот он верил. Меня не проведешь.

— Ну а вы? Вы-то верите?

— Верю, священник, верю — сам того не желая.

— Почему же тогда Исток не поразил демонов, хотя я молился об этом?

— Кто сказал, что он этого не сделал? — улыбнулся Нездешний.

— Их победил Элдикар Манушан, а я, хотя сам далеко не святой, тоже способен различать, кто свят, а кто нет.

— Вы думаете, Исток выбирает для своих целей только хороших людей? Я был свидетелем иного. Я знавал как-то одного человека, убийцу и грабителя, имевшего такие же моральные устои, как крыса из сточной канавы. Однако он отдал за меня жизнь и способствовал спасению целого народа.

— Можно ли сказать с уверенностью, что именно Исток руководил им? Где же знамение, где божественный свет и сходящие с неба ангелы?

— Мой отец однажды рассказал мне историю о человеке, который жил в долине. Поднялась сильная буря, и река вышла из берегов. Долину затопило. К дому того человека подъехал всадник и сказал ему: «Поехали со мной, ведь твой дом скоро зальет». Человек отвечал ему, что не нуждается в помощи, ибо его спасет Исток. Вода между тем прибывала, и человек приютился на крыше. Два пловца крикнули ему из воды: «Прыгай в воду, и мы поможем тебе добраться до суши». Он снова отказался, заявив, что его спасет Исток. Когда он сидел уже на трубе, мимо проплыла лодка, и гребец крикнул ему: «Прыгай сюда». Человек снова отказался. Немного времени спустя вода накрыла его с головой, и он утонул.

— В чем же мораль этой истории? — спросил Шардин.

— Дух этого человека предстал перед Истоком и возопил в гневе: «Я верил в тебя, а ты меня обманул». — «Сын мой, — молвил Исток, — я посылал тебе всадника, двух пловцов и лодку. Чего же тебе еще?»

— Остроумно, — улыбнулся Шардин. — Надо будет вставить это в свою проповедь.

Во время их разговора Элдикар, князь Арик и князь Панагин прошли в дверь, ведущую на лестницу. Другие, в большинстве своем сторонники Панагина, тоже потихоньку покидали зал. Лицо Нездешнего сделалось суровым: он почуял неладное. Продвинувшись к дверям на террасу, он увидел, что через сад идут солдаты.

Пятеро из них поднялись на террасу. Нездешний взял удивленного священника под руку и увлек во мрак. Солдаты, не обращая на них внимания, закрыли тяжелые двери и заложили их брусом, а потом ушли.

— Что вы делаете? — спросил Шардин. — Как же мы теперь попадем обратно?

— Поверь мне, священник: возвращаться туда тебе ни к чему. Я нечасто даю людям советы, но на твоем месте я бы ушел отсюда прямо сейчас.

— Не понимаю.

— Все выходы из зала заперты, лестницы перекрыты. Это уже не праздничный чертог, священник, — это арена для бойни.

И Нездешний, не сказав больше ни слова, исчез в ночи.

У западной калитки он оглянулся на дворец. В нем вспыхнул гнев, но Нездешний совладал с собой. Все, кто остался в зале, обречены. Их перебьют, как скот.

«Не потому ли ты хотел, чтобы я пришел сюда, Ориен? Ты намеревался отомстить мне за убийство твоего сына?»

Но эта мысль, не успев явиться, тут же покинула его. Это не в духе старого короля. Нездешний убил его сына, а Ориен дал ему случай найти Бронзовые Доспехи и тем, хотя бы частично, искупить свои прошлые грехи. Зачем же тогда старик приходил к Устарте? В мире не осталось больше волшебных доспехов, поиск которых требует отваги и самопожертвования. Придя на праздник, Нездешний исполнил все, что от него требовалось.

Зачем же Ориен просил об этом?

Нездешний вновь увидел перед собой мальчика, который боится толпы и живет в вечном страхе, что его убьют. Внука Ориена.

С тихим проклятием он повернулся и побежал обратно к дворцу.

В зале пропела труба. Все разговоры прекратились, на северной галерее появились князь Арик и Элдикар Манушан.

— Дорогие друзья! — воскликнул Арик. — Настал тот миг, которого все вы, равно как и я, ожидали с таким нетерпением. Наш друг Элдикар Манушан покажет вам чудеса, которых никто еще не видывал.