Сумерки империи. Российское государство и право на рубеже веков
Шрифт:
3. Усиление цензуры
27 августа 1882 года по инициативе П. А. Валуева, К. П. Победоносцева и С. Г. Строганова было принято положение «О временных мерах относительно периодической печати» [24] . Документом было установлено, что решение о прекращении или приостановке выхода «без определения срока» периодических изданий должно приниматься Верховной комиссией по печати в составе министров внутренних дел, народного просвещения и юстиции, а также обер-прокурора Синода.
24
Полное собрание законов Российской империи. Собр. 3. Т. 2. СПб, 1886. № 1072. С. 390–391.
Комиссия могла запретить редакторам и издателям заниматься их профессиональной деятельностью. Редакторов изданий, выходивших без предварительной цензуры, обязали сообщать по требованию министерства внутренних дел фамилии авторов вышедших публикаций. Для органов печати, издание которых временно приостанавливали три раза, устанавливали предварительную цензуру, причем цензор мог самостоятельно без всякого судебного
В период между 1883 и 1885 годами было закрыто девять изданий, среди которых очень популярные «Отечественные записки» М. Е. Салтыкова-Щедрина. В 1884 году была проведена еще и зачистка библиотек. Всего в 1881–1894 годы было запрещено 72 книги – от вольнодумца Л. Н. Толстого до вполне консервативного Н. С. Лескова. Из библиотек изымалась «крамольная» литература: сочинения Л. Н. Толстого, Н. А. Добролюбова, В. Г. Короленко, номера журналов «Современник» за 1856–1866 годы, «Отечественные записки» за 1867–1884 годы. К постановке было запрещено более 1300 пьес.
Глава 4. Корректировка реформ
1. Университетская реформа
Поскольку революционеры в значительной степени рекрутировались из студенческой среды, университеты не могли остаться без пристального внимания ретроградов. 23 августа 1884 года был издан «Общий устав императорских российских университетов» [25] , разработанный Д. А. Толстым еще в бытность его министром народного просвещения при активном участии М. Н. Каткова и профессора Н. А. Любимова.
25
Свод уставов ученых учреждений и учебных заведений ведомства министерства народного просвещения. Изд. 1893 г. и по прод. 1906, 1908, 1909 и 1910 гг. Электронный ресурс: http://letopis.msu.ru/documents/2761.
Университетская реформа 1884 года, по сути, пересматривала устав 1863 года. Осуществлял эту реформу министр народного просвещения И. Д. Делянов, который был славен тем, что на вопрос о причинах увольнения одного из профессоров ответил, что «у него в голове одни мысли» [26] .
Проект документа был отвергнут большинством членов Госсовета [27] , но тем не менее вступил в силу. «При новом устройстве все поводы к агитации и интриги в профессорских коллегиях прекратятся, в стенах университета водворятся спокойствие и дух, освобожденный от посторонней и притом дурной примеси. Надзор за студентами и их ограждение от вредных влияний может стать правдой только при новом уставе» [28] , – утверждал М. Н. Катков. Профессор Л. И. Петражицкий говорил об обратном: «Устав этот стал нарушаться тотчас после появления и разлагаться с ускоряющеюся быстротою. Теперь уже нет у нас в университетах никакого твердого законного порядка, никаких твердых правил, принципов и системы, а господствуют беспорядок, беспринципность и бессистемность. При этом ненормальная комбинация обломков Устава с различными отступлениями от него создала в некоторых направлениях явления, которые не только в храме науки, но и ни в каком благоустроенном учреждении никогда не должны были бы быть терпимы» [29] .
26
Ивкина Т. В., Подольская И. А. Система подготовки научно-педагогических кадров российских университетов по университетским уставам 1863 и 1884 гг. // Научный вестник Уральской академии государственной службы. 2009. Март. Вып. 1. Электронный ресурс:Пушкарёв С. Г. Россия 1801–1917: власть и общество. М.: Посев, 2001. С. 298.
27
В оппозиции к проекту были не только Д. А. Милютин, А. А. Абаза, М. Т. Лорис-Меликов, но и бывшие министры просвещения Е. П. Ковалевский, А. В. Головнин, А. П. Николаи, а также такие влиятельные сановники, как Н. X. Бунге, А. А. Половцев и даже сам К. П. Победоносцев. Все-таки Константин Петрович был крупным ученым, законоведом и устрашился столь полного принесения науки в жертву политическим целям, когда благонадежность фактически ставилась выше научного уровня преподавателя. Однако император уже принял решение: снижение уровня науки и образования представлялось ему не столь уж важной проблемой. Александр III в очередной раз принял сторону меньшинства, поддержав проект нового университетского устава.
28
Катков М. Н. Письма к Александру II и Александру III // Былое. 1917. № 4 (26). Окт. С. 3–32. Электронный ресурс: http://dugward.ru/library/katkov/katkov_pisma_k_alexandru2.html.
29
Петражицкий Л. И. Университет и наука (опыт теории и техники университетского дела и научного самообразования) // Университетский вопрос в России / Сост. и авт. вступ. ст. Е. А. Суханов. М.: Статут, 2017. С. 25.
Значительно расширилась власть попечителей округов в отношении университетов. Ректор не избирался советом, а назначался министром народного просвещения и отныне мог не считаться с мнением профессуры при назначении преподавателей и давать профессорам указания, делать напоминания и замечания. Жертвами нового устава, изгнанными из университетов за нелояльность, стали такие ученые, как М. М. Ковалевский, С. А. Муромцев, В. С. Соловьёв и др. Ученых с мировым именем, таких как Д. И. Менделеев, И. И. Мечников, А. С. Песков, выживали всеми правдами и неправдами.
Компетенция университетского совета и факультетских собраний была в значительной степени ограниченна. Деканы назначались попечителем, должность проректора упразднялась, уничтожался университетский суд.
Экзамен окончившим курс студентам производился в особых государственных
комиссиях. Как острили злые языки, храмы науки превратились в высшие полицейско-учебные заведения.Однако этим дело не ограничилось. В 1882 году после ухода военного министра Д. А. Милютина были закрыты женские врачебные курсы при Николаевском военном госпитале в Санкт-Петербурге, что означало уничтожение женского медицинского образования. В 1886 году были закрыты все женские курсы, кроме Бестужевских (высшие женские курсы в Санкт-Петербурге, одно из первых женских высших учебных заведений в России), причиной чему стало активное участие курсисток в революционном движении. С 1887 года для поступления в вуз надо было предъявить справку из полиции о благонадежности.
В 1886 году было введено ограничение на прием евреев в высшие учебные заведения: в пределах черты оседлости процентная норма составляла для мужских гимназий и университетов 10 % от всех учеников, в остальной части России – 5 %, в столицах – 3 % [30] .
В июле 1887 года был издан циркуляр министра просвещения И. Д. Делянова, призванный «урегулировать» социальный состав учащихся. Прозванный «циркуляром о кухаркиных детях», он предписывал не принимать в гимназию детей из «недостаточных классов населения» «за исключением разве одаренных необыкновенными способностями». Таким образом, путь в университет кухаркиным детям практически был закрыт. Это объяснялось отсутствием должного надзора за ними со стороны родителей и, соответственно, низким уровнем нравственности и культуры детей из таких семей, а также отсутствием у них необходимых условий для учебы.
30
Бирюкова Л. Черта оседлости. Электронный ресурс: https://geno.ru/article/5070/.
Как раз под действие этого закона попал будущий писатель Корней Чуковский, который в автобиографической повести «Гимназия. Воспоминания детства» [31] красочно описал, как кухаркиных детей выгоняли из учебных заведений.
Начальные школы передавались напрямую в ведение Святейшего синода (церковно-приходские школы). Для того чтобы крестьянский ребенок мог продолжить учится в гимназии, за него должен был ручаться кто-то из знатного сословия.
31
Повесть К. И. Чуковского написана и издана в 1938 году под названием «Гимназия. Воспоминания детства» (М.; Л.: Детиздат, 1938), переработана и вновь издана в 1961 году под названием «Серебряный герб» (М.: Детгиз, 1961).
2. Подчинение земств дворянству
В мае 1883 года Александр III выступил с речью перед представителями крестьянского самоуправления, волостными старшинами, в которой призвал их следовать «совету и руководству своих предводителей дворянства» и не надеяться на «даровые прирезки» к наделам крестьян. Понятно, что отмена крепостного права нанесла сокрушительный удар по могуществу дворянского сословия, лишившегося вотчинной власти, а вместе с ней и исторической перспективы. Александр III решил вернуть дворянам как основной опоре самодержавия часть утраченных позиций.
Император представлял себе земства чем-то вроде совета местных помещиков, которые, по-барски любя, опекают все остальные сословия и распоряжаются их жизнью. Объяснялось все желанием оградить крестьян от несвойственных им и потому утомительных обязанностей, связанных с самоуправлением. Якобы крестьяне по природе и образу жизни к таким обязанностям не приспособлены. Другое дело – образованные и высокоморальные дворяне.
Свои идеи император воплотил в следующих документах:
– Положение о земских участковых начальниках [32] 1889 года.
32
Полное собрание законов Российской империи. Собр. 3. Т. 9. СПб, 1891. № 6196. С. 510–524.
– Положение о губернских и уездных земских учреждениях [33] 1890 года.
– Городовое положение [34] 1892 года.
Земские участковые начальники теперь назначались только из дворян [35] и наделялись широкими полномочиями по надзору за самоуправлением крестьян и в судебной сфере. Они могли отменять постановления сельских и волостных сходов, подвергать крестьян телесным наказаниям и штрафам. Таким образом, практически возвращалась сословность и упразднялись сельские мировые суды (подробнее см. ниже).
33
Полное собрание законов Российской империи. Собр. 3. Т. 10. СПб, 1893. № 6927. С. 495–511.
34
Полное собрание законов Российской империи. Собр. 3. Т. 12. СПб, 1895. № 8708. C. 430–456.
35
Пункт 6. Положения: «На должности земских участковых начальников могут быть назначаемы:
1) лица, прослужившие в губернии не менее трех лет в должности предводителя дворянства;
2) местные потомственные дворяне, которые имеют не менее двадцати пяти лет от роду и окончили курс в одном из высших учебных заведений империи, или выдержали соответственное испытание, или же прослужили в губернии не менее трех лет в одной из следующих должностей: мирового посредника, мирового судьи, непременного члена присутствия по крестьянским делам или земского начальника; если притом они сами, жены или родители их владеют в пределах уезда на праве собственности пространством земли не менее половины того, которое определено для непосредственного участия в избрании гласных в уездное земское собрание, или другим недвижимым имуществом, оцененным для взимания земских сборов не ниже семи тысяч пятисот рублей…»