Сумерки в полдень

Гришаев и Антон вышли из автобуса у высокого каменного, почерневшего от времени и копоти здания агентства Рейтер. Привратник в темно-зеленой форме с цветной орденской колодкой на груди — бывший солдат, — увидев Гришаева, откозырял ему по всем правилам воинского ритуала, получив в ответ дружеский взмах руки.

— Хэлло, Рэндал!

На седьмом этаже Антон и Гришаев вошли в большой зал, разделенный на две неравные части: вдоль стены с дверьми тянулся длинный проход, отгороженный от зала деревянным барьером, за которым стояли ящики, полки, стеллажи, забитые книгами, папками, пакетами, и столы; за ними сидели женщины, безжалостно кромсавшие ножницами вороха газет и журналов. Вырезки, помеченные цветным карандашом, передавали дальше, их сортировали и раскладывали по пакетам и папкам.

— Это и есть то самое досье. — Гришаев широким жестом показал на зал. — Лучшее досье в Лондоне.

Он подошел к сидевшей за барьером миловидной женщине, поприветствовал ее с витиеватой галантностью и попросил дать ему досье на лорда Овербэрри. Женщина, приветливо улыбнувшись, поднялась и скрылась за шкафами. Она вернулась минуты через три.

— У нас семнадцать лордов Овербэрри, — сказала она не без гордости. — Все прошлые и все нынешние. Которые вам нужны?

— Нынешние, — решительно ответил Гришаев.

— У нас и нынешних шестеро. Кто же из них?

Гришаев повернулся к Антону.

— Как имя вашего лорда?

— Не знаю. — Антон растерянно взглянул на Гришаева.

Тот, обернувшись к женщине и все так же любезно улыбаясь, проговорил:

— Одну минутку! Сейчас мы уточним.

Он провел Антона в свою комнату, оказавшуюся в самом конце отделенного барьером коридора, и, показав на телефон, стоявший на большом столе, сказал:

— Узнавайте имя!

Антон подумал, что имя лорда Овербэрри могли знать Фокс, Лугов-Аргус, Анна Лисицына, Даули, не говоря уже об Ангелочке. Легче всего было бы спросить Фокса, и Антон, достав из бумажника его визитную карточку, набрал редакционный номер. Веселый мужской голос ответил, что мистера Фокса в оффисе нет и что он, по всей вероятности, находится, как обычно, в «Кафе ройял».

— Нет ли в оффисе мисс Овербэрри?

— Она здесь.

— Могу я поговорить с ней?

— Конечно. — И Антон услышал, как голос повелительно позвал: — Ангелочек! Ангелочек! Некий джентльмен жаждет поговорить с тобой!

Вирджиния удивилась, узнав, кто говорит с ней.

— Никак не ожидала, что вы осмелитесь позвонить мне, — призналась она, хихикнув. — Польщена! Польщена! И что же вы хотите мне сказать? Приглашаете куда-нибудь? На обед? Ужин? Или прием? Страсть люблю ходить на приемы…

— Я буду рад пригласить вас на обед, на ужин и на прием, — заговорил Антон, — но сейчас я только хотел бы знать имя вашего дяди лорда Овербэрри.

— Зачем оно вам? — Вирджиния засмеялась. — Хотите пригласить его вместо меня?

— Совсем нет! — воскликнул Антон. — Извините меня, но я недавно похвастался перед своими друзьями, что знаком с племянницей лорда Овербэрри, самой очаровательной девушкой Лондона. Они спросили, какого лорда Овербэрри, а когда я не мог назвать его имени, высмеяли меня, как враля. Представляете мое положение? Спасти меня можете только вы.

— Бедненький! — с насмешливой жалостью воскликнула Вирджиния и тут же деловито сообщила: — А дядю моего зовут Сидней. Сидней Артур Рэндольф Овербэрри.

Антон горячо поблагодарил девушку и вернулся в справочный зал. Подойдя к женщине, встретившей его блеском черных глаз, Антон назвал длинное имя лорда Овербэрри. Женщина ушла и, вернувшись через несколько минут, вручила ему большой пакет с наклеенной бумажной полоской, на которой заглавными буквами было напечатано: «Овербэрри, лорд, Сидней Артур Рэндольф».

— Могу я взять пакет на несколько минут в комнату мистера Гришаева? — спросил Антон женщину.

— Пожалуйста, — разрешила она.

В пакете хранились вырезки из газет и журналов разных лет: лорд Овербэрри был представлен на старых снимках в мундире офицера йоркширских стрелков, во фраке и цилиндре на похоронах своего отца, седьмого барона Овербэрри, в сером фланелевом костюме бизнесмена и, наконец, в твидовом пиджаке и светлых брюках в роли зрителя на собачьих бегах. На последних двух снимках он был неопровержимо похож на соседа Зюндера по столу в кафе «Метрополь». И все же для большей верности Антон достал из кармана конверт с фотографией, полученной из Брюсселя, и положил ее рядом с вырезками: да, он! На всякий случай спросил Гришаева:

— Взгляните, одно и то же лицо?

— Безусловно.

Антон вернул пакет женщине с еще большей благодарностью и, поспешно выбравшись на Флит-стрит, остановил такси.

— «Кафе ройял», пожалуйста!

В кафе, шумном и дымном, как обычно, Антон сразу увидел Фокса. Запасшись стаканом с виски, тот пробирался от стойки в дальний и еще более дымный угол.

— Эрик! — окликнул Антон.

Фокс обернулся. Недоумение на его лице сменилось улыбкой:

— А, Энтони… Пойдемте со мной, в углу освободился столик.

Официант, прибрав на столике и подвинув им кресла, услужливо склонился к Антону.

— Джин и тоник, — распорядился Антон и, вдруг почувствовав голод — он не ел с утра, — крикнул уходящему официанту: — И сандвич с ветчиной, пожалуйста! Большой сандвич! — Оглянувшись по сторонам, чтобы убедиться, что никто за ними не наблюдает, Антон достал фотографию и положил перед Фоксом. Пока тот рассматривал ее, Антон пояснил: — Уличное кафе отеля «Метрополь» в Брюсселе. Столик у самого окна. Левый — немец Зюндер, правый — лорд Овербэрри.

Фокс поправил очки и наклонился ниже, чтобы лучше рассмотреть снимок.

— Да, это лорд Овербэрри, — тихо подтвердил он, выпрямляясь. — Собственной сиятельной персоной…

Он взял фотографию и, спрятав ее во внутренний карман своего рыжего пиджака, заметил:

— Не очень убедительное доказательство, но при умелом использовании пригодится.

— Что вы имеете в виду? — спросил Антон. — Насколько я понял, вы хотели опубликовать эту фотографию, чтобы подтвердить ваши разоблачения.