Сумерки

Майк бережно обнял меня за плечи и повел в медпункт. Мы вышли во двор, и, убедившись, что за нами не следит мистер Баннер, я остановилась.

– Посижу здесь немного, ладно?

Ньютон помог мне присесть на поребрик.

– Только палец мне свой не показывай! – попросила я. Чтобы хоть как-то унять головную боль, я прилегла на поребрик и коснулась щекой прохладного бетона. Немного полегчало.

– Боже, ты совсем зеленая, – испуганно прошептал Майк.

– Белла? – откуда-то издалека позвал знакомый голос. О нет, только не он, мне послышалось!

– Что случилось? Ей плохо? – Не послышалось!.. Я крепко зажмурилась, мечтая умереть. Или хотя бы, чтобы меня не вырвало!

– Она чуть не потеряла сознание, – дрожащим голосом рассказывал Майк. – Не знаю, почему так вышло, ведь она даже палец не уколола!

– Белла! – уже спокойнее позвал Каллен. —

Ты меня слышишь?

– Нет, – застонала я, – убирайся! Эдвард усмехнулся.

– Я вел ее в медпункт… Но она не может идти!

– Я сам отведу ее, – объявил Эдвард. – Возвращайся в класс.

– Нет, – заупрямился Майк, – это мне велели ее отвести!

Внезапно меня оторвало от поребрика, и в немом ужасе я раскрыла глаза. Эдвард поднял меня на руки, словно я весила пять килограммов, а не пятьдесят пять.

– Отпусти меня! Отпусти! – закричала я. Господи, пожалуйста, пусть меня на него не вырвет!

Каллен будто не слышал моих воплей.

– Эй! – окликнул его Майк, отставший уже на целых десять шагов, но Эдвард не обратил на него внимания.

– Ты ужасно выглядишь, – усмехнулся он.

– Пожалуйста, отпусти меня, – чуть не плакала я. Меня так сильно мутило!..

Будто прочитав мои мысли, Каллен понес меня на вытянутых руках, не прижимая к груди, и все это без видимых усилий!

– Значит, не выносишь вида крови? – спросил он. Похоже, происходящее искренне его забавляло.

Крепко зажмурившись, я из последних сил боролась с тошнотой.

– Причем, вида чужой крови! – не унимался Эдвард, смакуя каждое слово.

Неизвестно, как он открыл дверь, ведь руки у него были заняты. Стало очень тепло, и я поняла, что мы в медпункте.

– О боже! – воскликнул женский голос.

– Она упала в обморок на уроке биологии, – объяснил Эдвард.

Я нерешительно открыла глаза. Мы были в медпункте. Каллен, как ни в чем не бывало, расхаживал перед стойкой, и это со мной на руках!.. Миссис Коуп, молодая рыжеволосая медсестра, раскрыла дверь в процедурную, а седая санитарка восторженно смотрела на юношу, который легко пронес меня через весь коридор и бережно положил на кушетку, покрытую хрустящей крахмальной простыней. С чувством выполненного долга он отошел за перегородку и присел на стульчик.

– Ее просто мутит, – успокаивал испуганную санитарку Эдвард. – Они определяли группы крови…

– Ну, девушки часто боятся крови, – глубокомысленно вздохнула санитарка. – Просто полежи минутку, милая, и все пройдет!

– Знаю, – вздохнула я. Тошнота уже отступала.

– И часто с тобой такое? – допытывалась санитарка.

– Бывает, – призналась я.

Каллен снова захихикал.

– Можешь возвращаться на урок, – сказала ему женщина.

– Мне велели остаться с ней! – Слова Каллена прозвучали столь убедительно, что санитарка не стала спорить, только недовольно поджала губы.

– Принесу тебе грелку со льдом, – пообещала мне она и вышла из процедурной.

– Ты был прав, – простонала я.

– Я часто оказываюсь прав. В чем на этот раз?

– Прогуливать иногда полезно, – размеренно дыша, напомнила я.

– Я так перепугался, увидев вас во дворе, – нехотя сообщил Эдвард, будто признаваясь в постыдной слабости. – Думал, Ньютон тащит твой хладный труп, чтобы закопать в лесу!

– Очень смешно, – не открывая глаз, отозвалась я. Силы возвращались ко мне с каждой минутой.

– Я серьезно! Даже у покойников цвет лица обычно лучше. Я подумал, что Ньютон тебя извел, и решил отомстить!

– Бедный Майк! Он так перепугался.

– Он ненавидит меня всем сердцем! – радостно сообщил Каллен.

– Откуда ты знаешь? – начала спорить я, а потом испугалась, что он прав.

– Раскрытая книга, забыла?

– Как ты нас увидел? Ты же прогуливал! – Наверное, слабость проходила бы быстрее, если бы я что-нибудь съела за ленчем. Впрочем, мне очень повезло, что желудок оказался пустым.

– Я сидел в машине и слушал диск, – с готовностью ответил Каллен.

Дверь открылась – санитарка принесла холодный компресс, который положила мне на лоб.

– Ну вот, – протянула она, – тебе уже лучше!

– Со мной все в порядке! – заявила я и попыталась сесть. Голова не болела, мятно-зеленые стены не кружились перед глазами, лишь немного звенело в ушах.

Сиделка собиралась снова уложить меня на кушетку, но в этот момент в процедурную заглянула миссис Коуп.

– Еще один гость! – предупредила она.

Я поспешила освободить место.

– Спасибо, мне больше не нужно, – поблагодарила я, сдирая со лба компресс и протягивая санитарке.

Тяжело дыша, Майк ввел мертвенно-бледного Ли Стивенса, на биологии сидевшего за соседней партой.

Мы с Эдвардом попятились, освобождая место.

– О нет, – пробормотал Эдвард. – Белла, тебе лучше выйти в приемную.

Я смотрела на него, крайне обескураженная.

– Выйди, прошу тебя.

Ничего не ответив, я вышла из процедурной. Кал-лен вышел следом.

– Неужели ты меня послушалась? – с наигранным удивлением спросил он.

– Просто почувствовала запах крови, – поморщила нос я. Наверняка Стивенс успел проколоть себе палец.

– Люди не чувствуют запаха крови, – не поверил мне Каллен.

– Я чувствую, меня от него тошнит. Кровь пахнет ржавчиной… и солью.

В глазах Эдварда застыло престранное выражение.

– Что такое? – поинтересовалась я.

– Так, ничего.

В приемную вышел Майк и встал неподалеку, глядя то на Эдварда, то на меня. Судя по всему, Кал-лен прав: когда Ньютон на него смотрел, голубые глаза темнели от ненависти. Похоже, мое поведение Майка тоже не радовало.