Сумма теологии. Том VII
Шрифт:
Раздел 3. ДОСТАТОЧНО ЛИ ДВУХ ПРЕДПИСАНИЙ ЛЮБВИ К ГОРНЕМУ?
С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что двух предписаний любви к горнему не достаточно. В самом деле, предписания даются в отношении актов добродетели. Но акты различаются посредством своих объектов. Поэтому коль скоро человек, как было показано выше (25, 12; 26), из любви к горнему должен любить четыре вещи, а именно Бога, себя, ближнего и свое тело, то похоже на то, что должно быть и четыре предписания любви к горнему. Следовательно, двух [предписаний] не достаточно.
Возражение 2. Далее, любовь – это не единственный акт любви к горнему, но есть ещё радость, мир и благодеяние.
Возражение 3. Далее, добродетель есть не только исполнение добра, но и избегание зла. Затем, для исполнения добра мы руководствуемся утвердительными предписаниями, а для избегания зла – запретительными. Следовательно, в отношении любви к горнему надлежало дать не только утвердительные, но и запретительные предписания, и потому двух предписаний любви к горнему не достаточно.
Этому противоречат следующие слова Господа: «На двух сих заповедях утверждается весь Закон и пророки» (Мф. 22:40).
Отвечаю: любовь к горнему, как было показано выше (23, 1), является своего рода дружбой. Но дружат всегда [как минимум] двое, по каковой причине Григорий говорит, что «не может быть никакой любви к горнему между менее чем двумя» [505] . К тому же нами уже было разъяснено (25, 4), каким образом из любви к горнему можно любить самого себя. Но коль скоро благо является объектом восхищения и любви, и коль скоро оно является целью или средством, то было достаточно дать два предписания любви к горнему: одно, согласно которому мы обязаны любить Бога как свою цель, и другое, согласно которому мы подвигаемся к любви к ближнему ради Бога как ради достижения нашей цели.
505
Hom. XVII in Evang.
Ответ на возражение 1. Как говорит Августин, «хотя из любви к горнему нам надлежит любить четыре вещи, в отношении второй и четвертой», то есть любви к себе и своему телу, «давать какие-либо предписания не было никакой необходимости. Ведь сколько бы человек ни уклонялся от истины, в нем все равно сохраняется любовь к себе и своему телу» [506] . И все-таки человеку должно было предписать модус такой любви, а именно что он должен любить себя и свое тело упорядоченным образом, что происходит благодаря его любви к Богу и ближнему.
506
De Doctr. Christ. I, 23.
Ответ на возражение 2. Как уже было сказано (28, 4; 29, 3), другие акты любви к горнему вытекают из акта любви как следствия из своей причины. Таким образом, предписания любви виртуально содержат в себе предписания других актов. Тем не менее мы видим, что специально для тугодумов были даны предписания в отношении каждого акта: в отношении радости: «Радуйтесь всегда в Господе» (Филип. 4:4); в отношении мира: «Старайтесь иметь мир со всеми» (Евр. 12:14); в отношении благодеяния: «Доколе есть время, будем делать добро всем» (Гал. 6:10). Кроме того, в Священном Писании есть предписания в отношении каждой из частей благодеяния, что легко обнаружить при более тщательном исследовании.
Ответ на возражение 3. Делание добра есть нечто большее, чем избегание зла, и потому утвердительные предписания виртуально содержат в себе запретительные. Впрочем, есть и явные предписания, направленные против тех пороков, которые противны любви к горнему Так, мы можем прочитать против ненависти: «Не враждуй на брата твоего в сердце твоем» (Лев. 19:17); против лени: «Не тяготись
узами ее» (Сир. 6:26); против зависти: «Не будем тщеславиться, друг друга раздражать, друг другу завидовать» (Гал. 5:26); против разногласия: «Чтобы все вы говорили одно, и не было между вами разделений» (1 Кор. 1:10); против соблазна: «Как бы не подавать брату случая к преткновению или соблазну» (Рим. 14:13).Раздел 4. НАДЛЕЖАЩИМ ЛИ ОБРАЗОМ ЧЕЛОВЕКУ ПРЕДПИСАНО ЛЮБИТЬ БОГА ВСЕМ СВОИМ СЕРДЦЕМ?
С четвертым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что человеку не надлежащим образом предписано, чтобы он любил Бога всем сердцем своим. В самом деле, как было показано выше (1), модус добродетельного акта не является предметом предписания. Но слова «всем сердцем твоим» указывают на модус любви к Богу. Следовательно, предписание о том, чтобы человек любил Бога всем сердцем своим, является ненадлежащим.
Возражение 2. Далее, «вещь является целой и совершенной, когда у нее ничего не отсутствует» [507] . Таким образом, если бы любовь к Богу всем сердцем была предметом предписания, то в таком случае кто бы и что бы ни сделал из того, что не относится к любви к Богу, он сделал бы нечто противное предписанию и, следовательно, совершил бы смертный грех. Но коль скоро простительный грех не относится к любви к Богу, то простительный грех был бы смертным грехом, что представляется нелепым.
507
Phys. III, 6.
Возражение 3. Далее, любовь к Богу всецелой полнотой сердца относится к совершенству, поскольку, согласно Философу, «быть целым – значит быть совершенным» [508] . Но то, что относится к совершенству, является предметом не предписания, а наставления. Следовательно, нам не должно было предписывать любить Бога всем нашим сердцем.
Этому противоречит сказанное [в Писании]: «Люби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим» (Вт. 6:5).
508
Ibid.
Отвечаю: поскольку предписания даются в отношении актов добродетели, акт является предметом предписания в той мере, в какой он является актом добродетели. Затем, акту добродетели принадлежит не только то, что он не должен уклоняться от присущей ему материи, но также и то, что ему должны сопутствовать надлежащие обстоятельства, благодаря которым он является достойным своей материи. Но Бога любят как конечную цель, с которой нужно соотносить все остальное. Поэтому в предписании любви к Богу надлежало упомянуть о своего рода целостности и полноте.
Ответ на возражение 1. Предписывающая акт добродетели заповедь не предписывает тот модус, которая эта добродетель получает от другой, более возвышенной добродетели, но она предписывает тот модус, который непосредственно принадлежит этой добродетели, и как раз на этот модус и указывают слова «всем сердцем твоим».
Ответ на возражение 2. Любить Бога всем чьим-либо сердцем можно двояко. Во-первых, актуально, когда все человеческое сердце всегда актуально устремлено к Богу, и таково совершенство небесной [любви]. Во-вторых, в том смысле, что все сердце человека устремлено к Богу по навыку так, что оно никогда не соглашается ни на что, что было бы противно любви к Богу, и таково совершенство [любви] странствующего [в этой жизни]. Простительный грех не противоречит последнему совершенству, поскольку он, не склоняя ни к чему противоположному, не уничтожает навык любви к горнему, а просто препятствует пользованию этой любовью.