Сумма Теологии. Том VIII

Таким образом, у нас было бы налицо совершенное определение правосудности, если бы не то обстоятельство, что в нем вместо получающего свой вид от акта навыка, который подразумевал бы отношение к акту, говорится о самом акте. Поэтому в своей совершенной форме определение должно выглядеть так: «Правосудность — это навык, благодаря которому человек воздает каждому должное, являя в этом постоянную и нескончаемую волю». И в таком случае мы приходим к тому же самому определению, которое было дано Философом, сказавшем, что «правосудность есть такой навык, благодаря которому человек считается способным поступать правосудно по сознательному выбору»²⁰⁶.

Ответ на возражение 1. [В настоящем случае] под волей имеется в виду не способность, а акт. В самом деле, у [древних] авторов было принято определять навыки через посредство их актов, как, например, делает Августин, когда говорит, что «вера есть уверенность в невидимом»²⁰⁷.

Ответ на возражение 2. Правосудность есть то же, что и правота, но не сущностно, а каузально, поскольку она является навыком, который делает правым поступок и волю.

Ответ на возражение 3. Воля может быть названа нескончаемой двояко. Во-первых, со стороны бесконечно длящегося акта воли, и в этом смысле нескончаем один только Бог. Во-вторых, со стороны субъекта, а именно постольку, поскольку человек, так сказать, желает делать нечто всегда, а это как раз и является необходимым условием правосудности. В самом деле, условием правосудности не может быть чье-либо желание быть правосудным в данном конкретном вопросе или в данное конкретное время, поскольку вряд ли вообще найдется человек, который бы желал быть неправосудным всегда. Следовательно, необходимо обладать волей к тому, чтобы всегда и во всех случаях блюсти правосудность.

Ответ на возражение 4. Поскольку «нескончаемость» не подразумевает нескончаемости акта воли, то было нелишним указать также и на «постоянность», поскольку в то время как «нескончаемость» означает намерение блюсти правосудность всегда, «постоянность» указывает на уверенность и устойчивость этого намерения.

Ответ на возражение 5. Судья воздает каждому должное посредством предписания и определения, поскольку судья — это «олицетворение правосудия», а «начальник — его страж»²⁰⁸. С другой стороны, субъекты воздают должное друг другу посредством исполнения.

Ответ на возражение 6. Подобно тому, как любовь к Богу включает в себя любовь к ближнему, о чем уже было сказано (25, 1), точно так же и служение Богу включает в себя воздаяние каждому должного.

Раздел 2. ВСЕГДА ЛИ ПРАВОСУДНОСТЬ НАПРАВЛЕНА ОТ ОДНОГО К ДРУГОМУ?

Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что правосудность не всегда направлена от одного к другому. Ведь сказал же апостол, что «правда Божия чрез веру в Иисуса, Христа» (Рим. 3:22). Но вера не касается отношений одного человека с другим. Следовательно, не касается их и правосудность.

Возражение 2. Далее, согласно Августину, «правосудности надлежит определять человека к служению Богу посредством правильного распоряжения им всем тем, что подчинено его власти». Но чувственное пожелание подчинено человеку согласно сказанному [в Писании о грехе]: «Он влечет тебя к себе — но ты господствуй над ним» (Быт. 4:7). Следовательно, правосудности надлежит господствовать над собственным пожеланием, и потому она направлена на себя.

Возражение 3. Далее, правосудность Божия вечна. Но никто не может быть совечным Богу. Следовательно, сущностно правосудность не направлена к другому.

Возражение 4. Кроме того, отношения человека с самим собой должны быть столь же правыми, как и его отношения с другими. Но правосудность делает человеческие отношения правыми, согласно сказанному [в Писании]: «Правда непорочного уравнивает путь его» (Прит. 11:5). Следовательно, правосудность связана с нашими отношениями не только с другими, но и с самими собой.

Этому противоречит сказанное Туллием о том, что «объектом правосудности является удержание людей в сообществе и во взаимном общении». Но это подразумевает отношения между одним человеком и другим. Следовательно, правосудность направлена исключительно на наши отношения с другими [людьми].

Отвечаю: как уже было сказано (57, 1), само имя правосудности, означая некоторое справедливое равенство, указывает этим на сущностное отношение к другому, поскольку нечто сравнивают не с ним самим, а с чем-то другим. И коль скоро именно правосудности, как было показано выше (II-I, 113, 1), надлежит делать человеческие действия правильными, это различие, которого требует правосудность, необходимо должно наблюдаться между теми, кто способен действовать. Затем, в строгом значении слова действовать приличествует «подлежащему» и целому, а не частям, формам или способностям. В самом деле, мы, строго говоря, не скажем, что бьет рука, но — что [бьет] человек своей рукою, ни что теплота нагревает вещь, но — что [нагревает] огонь посредством теплоты, хотя подобные выражения и допустимо использовать метафорически. Поэтому и для правосудности в строгом смысле слова необходимо различие «подлежащих» и, следовательно, она направлена исключительно от одного человека к другому. Впрочем, и об одном человеке мы можем — с точки зрения его различных начал действия, например, разума, раздражительности и вожделеющей части, — метафорически говорить так, как если бы речь шла о нескольких действователях. Поэтому метафорически можно сказать, что в пределах одного и того же человека наличествует правосудность в той мере, в какой разум предписывает раздражительности и вожделеющей части, а те повинуются разуму а если говорить в целом — то в той мере, в какой каждой части человека усвоено то, что ей приличествует, и это та правосудность, которую Философ называет «метафорической»²⁰⁹.

Ответ на возражение 1. Та правосудность, которую соделывает в нас вера, является тем, посредством чего оправдывается нечестивый, и состоит она, как было показано выше (II-I, 113, 1), когда мы вели речь об оправдании нечестивых, в правильной упорядоченности частей души. По сути же она есть не что иное, как метафорическая правосудность, которая может быть обнаружена даже в том, кто живет совершенно один.

Сказанного достаточно для ответа на возражение 2.

Ответ на возражение 3. Правосудность Божия вечна со стороны вечности воли и намерения (в чем по преимуществу и состоит правосудность), однако она не вечна со стороны её следствий, поскольку ничто не может быть совечным Богу.

Ответ на возражение 4. Отношения человека с самим собой могут быть достаточным образом исправлены путем исправления страстей посредством других нравственных добродетелей. Но его отношения с другими нуждаются в особом исправлении не только в отношении действователя, но и в отношении того, к кому они направлены. Поэтому для такого рода отношений существует особая добродетель, а именно правосудность.

Раздел 3. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ ПРАВОСУДНОСТЬ ДОБРОДЕТЕЛЬЮ?

С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что правосудность не является добродетелью. Ведь сказано же [в Писании]: «Когда исполните все повеленное вам, говорите: «Мы — рабы, ничего не стоящие, — потому что сделали, что должны были сделать"" (Лк. 17:10). Но добродетельное дело не является ничего не стоящим, поскольку, по словам Амвросия, «выгода, которую мы ищем, оценивается не денежным прибытком, а накоплением благости». Следовательно, делание того, что должно делать, не является добродетельным деланием. Но такое делание является актом правосудности. Следовательно, правосудность не является добродетелью.

Возражение 2. Далее, все, что делается по необходимости, не заслуживает награды. Но воздавать человеку должное, как того требует правосудность, необходимо, и потому не заслуживает награды. А между тем мы заслуживаем награду именно благодаря добродетельным поступкам. Следовательно, правосудность не является добродетелью.

Возражение 3. Далее, всякая нравственная добродетель связана с предметами действий. Но делаемые вовне вещи, как явствует из сказанного Философом в девятой [книге] «Метафизики», являются предметами не поведения, а искусства. Следовательно, коль скоро правосудности надлежит исполнять то, что является правосудным как таковое, вовне, то похоже на то, что правосудность не является нравственной добродетелью.