Сумрак

– МакКланахан? – уточнил Дэймон.

– Ага.

Друг помедлил с ответом; отблески огня отражались в его глазах.

– Он не стал бы особенным, если бы не умер.

– Он был особенным до гибели. – Как и Майкл, Эдвард был капитаном. Самоотверженным лидером, борцом…

Никто доподлинно не знал, что случилось той ночью.

– Он бы не стал особенным, – повторил Дэймон. – Все меняются. Мы все взрослеем.

– Только не я.

Парень тихо засмеялся.

– Когда-нибудь тебе придется кем-то стать.

– Я стану Индианой Джонсом [10] .

Он лишь улыбнулся, не сводя глаз с пламени. В отличие от Майкла и Кая, Дэймон не предпринимал настойчивых попыток вернуть меня в реальность. Я понятия не имел, к чему стремился или кем хотел быть. Мне просто были нужны друзья и девушка мечты.

Девчонки захихикали. Дэймон, подняв взгляд, наконец заметил их.

– Ты идешь? – Он вздохнул.

Посмотрев туда, куда смотрел он, я начал разглядывать их шикарные ноги, волосы. Немного развлечься и выпустить пар будет так просто, только…

10

Вымышленный персонаж, герой серии приключенческих фильмов, телесериала, многочисленных книг, комиксов и компьютерных игр.

– Не знаю, – ответил я. – Ты никогда не думал, что этой фигней комфортнее заниматься в собственной кровати?

Я устал от игр в катакомбах, но Дэймону не нравилось играть в одиночку. Он нуждался во мне.

А я любил быть кому-то нужным.

– Почему всем запрещено заходить в твою комнату? – спросил я. – Мне. Майклу. Каю. Уж точно девушкам. Разве мы не можем проводить время в каком-нибудь уютном месте?

– Хочешь увидеть мою постель? – с издевкой произнес Дэймон.

– Хочу убедиться, что ты спишь не в гробу.

Он прыснул от смеха, и все же… на вопрос не ответил. Что Дэймон там прятал?

Снова подняв взгляд на девчонок, я ничего не почувствовал. Их тут словно и не было.

Сегодня мне не хотелось пустого веселья. Не хотелось развлекаться здесь.

Я бы предпочел заново пережить прошлую ночь, невзирая на то, что между мной и Эмери ничего, кроме ссор, не произошло.

Мои губы тронула улыбка. Вчера она уснула в очках. Я сам их снял. Мне нравилось, что ее галстук всегда был затянут кое-как, рукава – слишком длинные, манжеты – не застегнуты. А ее кожа в последнее время стала моей гребаной религией. Особенно кожа ее шеи.

Школу я ненавидел, но умирал от нетерпения в ожидании будущего понедельника. Когда проснулся утром, Эмери уже ушла, и теперь я думал, как она посмотрит на меня после вчерашнего.

Что-нибудь изменится? Колкость в ее глазах хоть немного смягчится?

– Ты недостаточно хорош для нее, – нарушив тишину, сказал Дэймон.

Я уставился на него. Как он понял, о чем я думал?

– И никогда не станешь достаточно хорошим, – подметил он. – Лучше, если услышишь это сейчас.

– Друг помог бы мне получить то, чего я хочу.

Дэймон умолк, а я принялся внимательно рассматривать его.

– Однако ты не хочешь, чтобы я получил желаемое. Ты не хочешь, чтобы Майкл и Кай получили то, чего хотят они.

– Я тоже не должен получить все, что хочу, – возразил парень. – Так ты рискуешь потерять то, что уже имеешь. Ничто не может встать между нами. – Он встретился со мной взглядом. – Идеальнее, чем сейчас, уже не будет. Мне не нравятся перемены.

Отвернувшись, Дэймон перевел взгляд на костер.

– Майкл слишком себя контролирует, – продолжил он. Его голос зазвучал тверже. – Я бы с удовольствием ему показал, в чем он действительно нуждается. С удовольствием бы увидел Кая в смятении и растерянности. По-настоящему съехавшим с катушек, мать его. Чтобы все мое навсегда осталось со мной. Они ведут себя так, будто мы им не нужны. Мне бы очень хотелось, чтобы они убедились в обратном.

Я знал, каким образом Дэймон приковывал к себе окружающих.

– Меня тоже трахнуть хочешь? – тихо спросил я. Уголки моих губ приподнялись в легкой улыбке.

Друг улыбнулся, не глядя на меня, но, к моему удивлению, ответил:

– Иногда.

Я замер.

– Порой я представляю, как она наблюдает за нами. Думаю, ей бы понравилось, только она бы возненавидела тот факт, что ей нравится.

Дэймона влекло не к человеку. Его прельщал контроль. Он любил заставлять других совершать поступки, которые они не совершили бы при обычных обстоятельствах. Все дело в давлении. Подобно рыболовному крючку, он вонзался в сознание людей и оставался там надолго, даже после того, как уходил.

Друзья – главная ценность для него. Дэймон бы пожертвовал жизнью ради нас, но пугало то, что это было не самым худшим из возможных вариантов.

– Эта девчонка никогда не займет в твоей жизни такое место, как мы: она слишком запуганная, слишком гордая, слишком скучная. – Он умолк и наконец посмотрел на меня. – Она никогда не полюбит тебя так, как ты того заслуживаешь, потому что не испытывает к тебе уважения. Ты для нее пустышка.

Тут я почувствовал, как мои внутренности съежились, рухнули, словно карточный домик, а вместо сердца осталась зияющая дыра. Я знал, что Дэймон прав. Пошел он.

Что Эмери увидит во мне?

И почему, черт возьми, меня это волновало? Я – Уильям Грэйсон Третий. Внук сенатора. Лучший бомбардир баскетбольной команды. Через десять лет она придет в мою компанию, выпрашивая грант на финансирование дурацкой теории об экономической эффективности теплиц с микроклиматом на крышах домов или еще какого-нибудь подобного дерьма.

Она мне не нужна.

Не заботясь, куда исчезли Кай с Майклом, я вытащил ключи из кармана и развернулся. Сами домой доберутся.

– Мне нужно идти.

– Уилл.

Но я не остановился. Вышел на улицу, запрыгнул в пикап и вырулил на шоссе. Плевать, если этот мудак Скотт снова меня остановит.

Я потер лицо и покачал головой, вспоминая наш разговор.

Эмери Скотт ненавидела меня, только она всех ненавидела. Значит, так просто она мне не уступит, заставит попотеть. Ну и что? Я был бы разочарован, если бы девушка поступила иначе. Эмми не уважала ни Майкла, ни Кая, ни Дэймона. Это не должно было ранить.

Но ранило.

Она всегда мне нравилась. Я всегда искал ее взглядом.

За годы, пока проходил мимо нее в коридорах, ощущал ее присутствие в классе, она стала чертовски сексуальной, и этого, похоже, никто, кроме меня, не замечал.

Боже, Эмери была невероятно остра на язык. Мне нравились ее норов и ярость. Я всегда был слишком теплым, поэтому немного льда не помешало бы.

Эта мысль заставила меня улыбнуться.

Однако я также замечал вещи, на которые никто другой внимания не обращал. То, как мило она спотыкалась о тротуарную плитку или врезалась в почтовые ящики, потому что засматривалась на деревья у себя над головой, вместо того чтобы смотреть, куда идет.