Сундук с секретом

Домой мы вернулись другой улицей, постояв возле скамейки с сидевшими на ней тремя бабушками, и которыми мы опять были допрошены по всей форме, вплоть до того, откуда наши родители родом. Зато мы получили порцию интересной информации от Маргариты Ипполитовны, к которой недавно приезжала внучка с маленьким сынишкой.

– Приедут всего на неделю, и никак им дома не сидится. Всё бежать куда-то надо! – Сокрушалась Маргарита Ипполитовна – Я говорю ей, Оксана, давай шторы снимем, постираешь их и снова повесишь, я ведь на табуретку не могу уже залазить, голова кружится. А она мне, завтра, бабуля, так и уехала, всё завтра и завтра, только полы один раз мне помыла в избе. А я ведь и сама могу мыть, хоть и на коленках ползаю. А утром как возьмёт Тимофея, так только к обеду и возвращаются. А тут как-то приходят, я смотрю, а у него вся ручонка красная, как крапивой нажалена, говорю, надо помазать сметаной, то ведь жжёт мальчишке, чешется. А Оксанка только тогда красноту у него и увидела. Взяла сметану, хотела намазать, а потом говорит, что это не крапива, пупырышек нет, а как будто кожа счёстнута, сама удивляется, говорит, не падал, всё на глазах был. Я смотрю, правда, покраснела рука, но не от крапивы. Спрашиваем его, больно, он головой качает, нет, не больно. Оксанка начала снимать футболку и шортики с него, а из кармана выпала деревянная птица, свистулька. Оксанка её подняла, посмотрела и положила на лавку. Старая такая игрушка, и где он только её откопал, своих ведь полно машинок! Оксанка пошла стирать Тимофейкины вещи в баню. Я только усадила Тимофейку за стол, чтобы накормить, Оксанка из бани прибегает, у неё руки тоже красными стали! У Тимофейки-то краснота в тот же день к вечеру спала, хоть и кожа начала облазить, а у Оксанки до самого отъезда руки красными были.

Мы переглянулись, и Саша попросила Маргариту Ипполитовну принести эту свистульку, которую Тимофейка нашёл. Только предупредила, чтобы она не брала её голыми руками, а тряпкой закинула. Маргарита Ипполитовна удивилась, но за свистулькой сходила. Саша откинула тряпку и воскликнула:

– Да, это та самая птичка, которую мы… – Она не стала договаривать, но мы уже и так поняли, что это та самая свистулька, которую они со Светланой Ивановной положили в сундук.

– Маргарита Ипполитовна, а где Тимофей нашёл её? – Спросил Сакатов, кивнув на свистульку.

– А я почём знаю! – Ответила она – На берегу, наверное, или где по деревне подцепил. Так это ваша игрушка что ли? – Спросила она Сашу.

– Да, она у нас в доме лежала. Может они к нам во двор заходили?

– Не знаю, Саша, я не спрашивала. А что, какая такая в ней ценность? – Подозрительно сощурилась Маргарита Ипполитовна.

– Просто интересно. – Саша улыбнулась. – Я точно помню, что я ей в доме на лавке оставила. Да ладно, бог с ней, со свистулькой. Как там Оксана поживает?

– Да как поживает, плохо поживает. Вадик не может найти работу, я ей денег с собой дала, вижу же, что совсем похудела, нервная какая-то.

– Так хочется с ней поболтать! – Сказала наша хитрая Саша – Давно уже её не видела. Баба Рита, дайте мне номер её телефона, у меня сейчас много времени будет, хоть поболтаем. У меня тоже есть, что ей рассказать.

Она пошла вслед за Маргаритой Ипполитовной, и вернулась, помахивая бумажкой, на которой был написан карандашом номер телефона. Она не стала откладывать в долгий ящик разговор с Оксаной, и, когда мы дошли до дома, то уже знали, что в тот день Оксана с Тимофеем сначала прогулялись до большой лужи, где паслись все деревенские гуси, потом прошли до старой развалившейся кузни, а потом сидели на деревянном мостике возле мелководья. Где именно подобрал Тимофей свистульку, Оксана не заметила. Но мы знали теперь, по крайней мере, что свистулька из сундука появилась именно в деревне. А ещё Оксана сказала, что у неё так и не прошла краснота на руках, и что теперь у неё кожа на этом месте облазит, и она считает, что именно свистулька является причиной её заболевания, так как свистулька очень подозрительно пахла, чем-то протухшим.

Наконец-то мы увидели этот таинственный сундук. Небольшой, весь чёрный, даже при включенном свете очень надо было постараться разглядеть на нём те узоры, которые когда-то были нарисованы. Посреди крышки была кованая ручка, выполненная в виде вьющейся веточки с ягодами рябины. Наверное, когда сундук был новый, он был очень красивый. Он немного суживался книзу, и углы у него были оббиты фигурным железом, напоминающим крылья бабочки.

– Ну, здравствуй, чудо чудное. – Сакатов присел перед сундуком – Ух ты, какими интересными гвоздиками он проколочен. Оля, посмотри, каждый гвоздик похож на солнышко. А под гвоздиками какие-то буквы. Посвети-ка мне фонариком, может, что и разгляжу.

Я включила фонарик на телефоне, и присела рядом с ним, сразу же почувствовав где-то внутри себя если и не беспокойство, то лёгкое предчувствие. Гвоздики раньше были накрашены красной краской, она ещё немного сохранилась между солнечными лучиками. И под каждым гвоздиком на тёмном дереве были светлые чёрточки и кружочки, действительно, напоминавшие то ли буквы, то ли какие знаки. Я увидела, что краска на одном из гвоздиков, была смазана, видимо об этом и говорила нам Светлана Ивановна.

– Может надо водичкой промыть? – Спросила я – Часть копоти и грязи смоется, будет, по крайней мере, видно, что там.

– А если вместе с копотью смоются и его магические свойства? – Засомневался Сакатов.

– Давай в одном месте попробуем. Только под одним гвоздиком и осторожно.

Саша взяла пустое ведро и побежала к колодцу, а я спросила Сакатова:

– А что не открываешь крышку?

– Это оставим напоследок. Пока так его рассмотрим. Ты сама-то что-нибудь чувствуешь? Не бойся, я до него уже дотрагивался.

– Я и не боюсь. Я сразу что-то почувствовала, только подошла к нему. – Я дотронулась до крышки сундука и тут же отдёрнула руку.

– Что, колдовство? – Спросил Сакатов.

– Да, и не малое. – Я снова прикоснулась к крышке, и острые иголочки заколотили по подушечкам моих пальцев – Сундук и на самом деле не простой. Но мы ведь и так это с тобой знали. Из простого сундука вещи не исчезают.

– Да, знали. И смотри, тут был какой-то механизм, наверное, защёлка. Да, сундук раньше закрывался на задвижку. Дырочки остались.

– Давай откроем. Посмотрим, как у него внутри.

Сакатов осторожно приподнял крышку и навалил её на стенку. Внутри дерево было светлое, как будто доски были свежие, ещё не успевшие почернеть от старости. В сундуке было пусто. Мы осветили все уголки его, но даже мелкого мусора там не было.

– Странно как-то это. – Сакатов провёл рукой по дну сундука – Пока что-то не положишь, ничего оттуда не появляется. А может надо попробовать еду сюда положить? А? Как ты думаешь?

– Откуда я знаю! Давай кусочек хлеба, положим, посмотрим.

– Мне кажется, что последнее послание в виде ветки, говорит о чём-то печальном, вроде как помощь требуется. Ветка травой обмотана, как защитным покровом.

– Тогда, может, одежду положить? Если буквально рассматривать ветку с намотанной травой, то логичнее будет передать тёплые вещи, ночи уже холодные, вдруг там кто-то мёрзнет.

– Оля, а вдруг там что-то злое сидит, а мы тут собираемся его утеплять и кормить? – Сакатов посмотрел на меня – Если то место, за сундуком, тюрьма какой-нибудь злой сущности?

– Я думаю надо положить хлеба немного, и написать послание. – Предложила я.

– О чём?

– О том, что Веры Тимофеевны больше нет, и спросить, кто там. И нужна ли наша помощь. Примерно так.

– А если оно не грамотное?

– Вот и узнаем. Положим рядом с посланием простой карандаш, и чистый листок бумаги.

Вернулась Саша, перелила в ковшик воды, поставила рядом с нами, дала чистую тряпку. Заглянув в сундук, спросила:

– Да, это правильно, насчёт карандаша и бумаги. Если он умеет читать и писать, мы узнаем всё про сундук.

– Если он захочет с нами делиться этим. – Неуверенно добавила я.

Я намочила чистую тряпочку водой и осторожно потёрла под гвоздиком знак. Тряпка моментально стала чёрной от грязи, и перед нашим взором предстал символ, напоминающий знак «параграф», только верхний крючок был наклонен вправо, и справа же была нарисована цифра «4», или буква «ч». Самому знаку моя влажная уборка не повредила, поэтому Саша принесла ещё одну тряпку, и мы с ней стали вдвоём оттирать грязь в верхней части сундука. Там оказались знаки не только под гвоздиками, но и ниже. Верхние знаки были написаны жёлтой краской, а нижние – коричневой. Несколько знаков были написаны красной краской. Но первый же знак, написанный красной краской, стёрся сразу же, как только я провела по нему мокрой тряпкой. Я расстроилась, когда нечаянно уничтожила один знак, и подумала, что таинственные свойства сундука из-за этого могут быть повреждены. После этого мы стали аккуратнее протирать сундук, внимательно разглядывая, какая краска просвечивает из-под чёрного слоя.