Сундук с тремя неизвестными

– Да, – отплевываясь, сквозь зубы согласилась я. – Движение – это жизнь. Вот как раз сейчас по мне двигается несметное количество микробов. Ох, ну и живут же они в свое удовольствие! Мне нужно срочно под душ.

– В данный момент могу предложить только мойку автомашин, мы к ней как раз приближаемся, но она внутреннему содержанию «Шкоды», частью которого ты являешься, не поможет. Терпи до Светкиного совмещенного санузла. Минут пять осталось, продержишься. Бывало и хуже.

Оно, конечно, так. Но, направляясь к подъезду дома Светланы Константиновны, я поняла, что худшее еще впереди. Это ж надо было сподобиться прикатить в столь омерзительном состоянии, требующем немедленного очищения Московской водопроводной замечательно хлорированной водой, именно в эту скорбную минуту. Полностью погруженные в свои мысли, мы даже не заметили машину «скорой помощи», рядом с которой припарковались.

Не успела я протянуть руку к двери подъезда, как она, жалобно скрипнув, открылась сама. На доли секунды мне показалось, что от чувства отвращения к моему видочку. И этот скрип не что иное, как вопиющая просьба не трогать ее руками. Но тут из двери показалась полусогнутая фигура пятящегося задом мужчины в синем костюме с надписью, свидетельствующей о принадлежности к «скорой помощи». Он оглянулся, отметил цепким взглядом три ступеньки, по которым ему надлежало спуститься, и осторожно продвинулся с площадки к первой из них. Следом за ним показались сооруженные из тонкого байкового одеяла носилки, в которых, как в гамаке, лежало прикрытое простыней тело человека с обмотанной бинтами головой. Тело неопределенно стонало. Так стонать могли и женщина, и мужчина. И только когда носилки поравнялись с нами, мы с Наташкой одновременно поняли, что ключи Раисе Афанасьевне в данный момент возвращать бестактно.

Я мигом забыла про свое негигиеничное состояние и хотела рвануть следом за носилками, но была решительно остановлена Наташкой.

– Стоять, ходячая инфекция! – приказала она и сама потрусила к носилкам. – Скажите, что случилось с женщиной? – заискивающе поинтересовалась она у второй синей спины человека, с тем же клеймом «скорой помощи».

«Спина» сделала вид, что не услышала вопроса.

– Ч-черт! – страдальчески ругнулся первый, с усилием забираясь в машину. – Вчера на даче радикулит заработал. А тут и за водителя, и за грузчика. Надо было взять в помощники того, говорливого рыжего…

С огромной силой меня потянуло домой. Я начала понимать, что с Раисой Афанасьевной произошел отнюдь не несчастный случай. Но Наташка, доверчиво делившаяся с пыхтящими от натуги «скоропомощниками» своим личным мнением по поводу неквалифицированного подхода к транспортировке больной – следовало использовать специализированные носилки, отмахнулась от моего призыва немедленно возвращаться.

– Умойся сначала! У меня не мусоровозка.

А следом раздался громкий хлопок двери подъезда и издевательски-приветливое «Здра-а-ассте!..», возвестившее о том, что торопиться домой нам с подругой пока не стоит. Знакомый по вчерашним событиям следователь, от радости встречи забыв вытянуть из пачки сигарету, во все глаза смотрел то на меня, то на Наташку. Нет, мне, пожалуй, было уделено больше внимания.

– Я так понимаю, у вас неодолимая тяга к этому месту. Добро пожаловать! – Он слегка посторонился, и пачка «Кинга» описала пригласительный полукруг.

– Почему именно тяга? – вздернула я подбородок. – Вот, проезжали мимо, да, Наташа?

– И просто не могли не заехать, – Наташка оставила в покое бригаду «скорой помощи» и сделала пару неуверенных шагов по направлению ко мне. – Ирине Александровне отмыться надо. Неужели не видите, в каком она состоянии?

– Котлован штурмовала! – догадался следователь.

– А вот и не угадали. В обмен на глоток свежего воздуха, настоенного на аромате выхлопных газов, меня дорожными помоями окатило, – поеживаясь от липких воспоминаний, пробурчала я. – За все надо платить. Вот и решили заехать, смыть, так сказать…

– К Раисе Афанасьевне?

Вопрос был задан деланно-равнодушным тоном. К тому моменту Наташка окончательно подобралась ко мне и, вдохновленная запахом исходящей от меня сырости, рявкнула, опередив меня на несколько секунд:

– Нет, господин следователь! Мы направлялись в квартиру Светланы Константиновны, чтобы заодно с Ириной Александровной полить ее зеленые насаждения.

– А ключи откуда?

– Вчера Раиса Афанасьевна передала.

– Зачем?

– Да затем же! Цветочки поливать.

Следователь хмыкнул и мотнул головой:

– Интересно… А ей, значит, это не по пути.

– Да все путем! – окончательно разозлилась Наташка. – Просто… – И осеклась. – Хотите сказать…

– Хочу сказать, что ключи вы у нее выманили обманным путем. – Голос следователя посуровел. – С ее домашнего телефона зафиксирован телефонный звонок на мобильный телефон гражданки Ефимовой, непонятно зачем нарядившийся в маскарадный костюм утопленницы. Может, боялась быть узнанной здесь кем-нибудь из соседей?

Он не дал нам ответить. Захлебываясь от собственной догадливости, поведал, что после звонка Раисы Афанасьевны отмечены входящие на ее номер с городского телефона все той же гражданки Ефимовой.

– Как вам хочется вывалять нас в грязи! – отпустила язвительное замечание Наташка, первой подчиняясь решительному предложению следователя пройти с ним.

Я молча поплелась следом. На лестнице нам пришлось потесниться – сверху спускалась группа оперативников и лиц, одетых так, как будто их только что доставили с дачных угодий. Среди них выделялся импозантный мужчина, начальственный вид которого вызывал полное доверие.

Наташка не выдержала:

– И когда только сотрудники правоохранительных органов и прокуратуры научатся ловить настоящих преступников?!

Мужчина невольно шарахнулся в сторону, и сразу обнаружилось, что он прикован наручниками к одному из оперативников.

– Вам не знаком этот господин? – поинтересовался следователь.

Возникла всеобщая невольная задержка в передвижении.

– О как! – Наташкин голос выдавал искреннее удивление. – В рядах правоохранительных органов и прокуратуры началась чистка. Свои своих же «чистят». Лично мы с вашими «своими» не знакомы.

Я аккуратно оттеснила в сторону мокрые сосульки волос, еще раз взглянула на личность, результатов опознания которой с интересом ждал следователь, и, несмотря на осенившую меня догадку, подтвердила слова подруги:

– Не знакомы, не знаем! И знать не хотим уголовников.

– С какой стати я должен терпеть оскорбления от какой-то алкоголички? – возмутился импозантный мужчина, с отвращением глядя в мою сторону. Под маской брезгливости стразу же скрылись приятные до этого момента черты физиономии. Я решила, что в старости он будет страшноватым.

– А с какой стати этот козел обзывается? – оскорбилась за меня Наташка.

– Это не «козел», – скучно пояснил нам следователь. – Это Владимир Аркадьевич Серов – бывший муж Серовой Светланы Константиновны. – И задрав голову вверх, сказал соратникам: – Значит, так, ребятки, я здесь еще задержусь на полчасика, потом девушки меня подкинут. Они на машине.

– Здра-а-авствуйте, Владимир Аркадьевич! Будем знакомы, я Наташа… – пролепетала Наташка, пытаясь улыбнуться задержанному господину, но следователь, подхватив ее под локоток, настойчиво увлек за собой наверх.