Сунгай

Отбомбившись, самолёты улетели, стихло. С запада доносилась громкая артиллерийская канонада. Там безуспешно пытались отбиться от наседавших фашистов пограничные войска.

Юрий выглянул из своего укрытия. Площадь была изрыта воронками и усеяна телами убитых и раненых бойцов. Кто-то стонал и звал на помощь, кто-то пытался ползти, не понимая, куда и зачем он это делает. Неподалеку от здания штаба Палин увидел лежащих на земле разводящего и бойцов наряда, которые шли на смену караула. Они были мертвы. Юрий побежал к уцелевшей части казармы, где размещался его взвод…

Через полчаса после налёта удалось осмыслить масштаб произошедшего. Командир, начальник штаба полка и командир третьего батальона были убиты, командир первого батальона тяжело ранен. Командир второго батальона майор Соколов, оценив обстановку, взял на себя командование полком. Немедленно выставили боевое охранение на западном, северном и южном направлениях, выявили раненых и оказали им первую медицинскую помощь, провели инвентаризацию уцелевшей техники, похоронили убитых в братской могиле. Потери были огромны, от полка в строю осталось не более половины. Вестовой, прибывший из штаба дивизии, передал приказ – занять оборону на западной окраине Гродно.

Для перевозки тяжело раненных была сформирована колонна из уцелевших машин, которая направилась в сторону Минска под охраной отделения красноармейцев, однако во время движения она была уничтожена при очередном налёте немецких бомбардировщиков…

Майор Соколов был комбатом Палина. Юрий доложил ему про знамя полка.

– Молодец, боец! Сохранил знамя – сохранил честь полка. Как фамилия?

– Рядовой Палин, товарищ майор.

– Будешь при знамени и при мне. Из какого батальона?

– Из второго.

– Моего, значит. Кто командир роты и командир взвода?

– Старший лейтенант Терещенко и лейтенант Прокофьев.

– Передай старшему лейтенанту, чтобы он выделил отделение бойцов из взвода Прокофьева непосредственно в моё распоряжение для охраны знамени…

Удержать Гродно не удалось, немцы уже на второй день овладели городом. После оборонительных боёв за Гродно от полка майора Соколова осталось человек триста. 25 июня был получен приказ об отходе в направлении Минска. Теснимые противником с севера и запада остатки 3-й армии с боями отходили к Барановичам, но 28 июня немцы замкнули кольцо и начали зачистку «котла». Полк майора Соколова предпринял попытку прорыва в районе реки Зельвянка, но лишь двенадцати бойцам во главе с лейтенантом Прокофьевым удалось переправиться через реку и вырваться из кольца. Палин был в этой группе. Перед прорывом майор Соколов приказал Юрию снять знамя с древка и обернуть его вокруг груди.

Отряд Прокофьева двинулся на восток следом за стремительно отодвигающейся линией фронта. Шли лесами и просёлочными дорогами преимущественно в тёмное время суток, избегая основных дорог, чтобы не напороться на немцев. Днём прятались в лесу, выставив дозорных. Голод заставлял красноармейцев заходить во встречающиеся по пути небольшие населённые пункты, чтобы запастись продуктами у сердобольных жителей: хлебом, картошкой, овощами, молоком, – что дадут. Эти заходы не обходились без стычек. Несколько раз они натыкались на местных полицаев и небольшие гарнизоны немцев, вступали с ними в перестрелки, в которых были убиты два бойца.

Самая большая стычка произошла под Вязьмой в начале октября. Наступление немецких войск замедлилось, отряд Прокофьева приближался к линии фронта. Добывать продовольствие стало значительно труднее, так как почти в каждом населённом пункте стояли немецкие войска. В одном из сёл они напоролись на большой гарнизон немцев и кинулись бежать. Фашисты большими силами стали преследовать и почти настигли отряд, тогда лейтенант Прокофьев принял решение задержать немцев, приняв бой. Он и ещё четыре бойца прикрывали отход остальных пятерых красноармейцев, в числе которых был Палин со знаменем. Лейтенант и четверо красноармейцев погибли, а оставшимся удалось оторваться от преследования.

Стали передвигаться ещё медленнее и осторожнее, голодая и сведя до минимума заходы в деревни. К голоду добавился холод, был уже октябрь. Палину было легче, его грело знамя, которое, как оберег, защищало его от пуль и согревало. Решили нести знамя по очереди, обматывая его вокруг груди под гимнастёркой. Зайдя в очередную деревушку, выпросили у хозяйки еды и две драные телогрейки.

Несмотря на осторожность, бойцам не удалось избежать новых стычек с фашистами. После одной из них погибли ещё два красноармейца. Остались в живых Палин и два его товарища.

В конце октября Палин с товарищами догнали остановившуюся линию фронта. Решили прорываться к своим во время боя, желательно в тёмное время суток. Когда 27 октября советские войска перешли в очередную контратаку, Юрий и его товарищи, перебегая от одной воронки к другой, вплотную приблизились к немецким окопам. Для создания видимости, что их много, они одновременно стали стрелять и с криками «ура» побежали навстречу наступавшим советским войскам. Группа Палина первой заскочила в фашистские окопы. Не ожидавшие нападения с тыла и не знавшие их численности, немцы пришли в замешательство, что облегчило наступление советских солдат. Завязалась рукопашная схватка. Палин побежал вдоль окопа в одну сторону, а два бойца в другую. Первых двух встретившихся ему фашистов он убил выстрелами из автомата. Третий вырос перед ним словно из-под земли. Юрий нажал на курок, но выстрела не последовало: закончились патроны. Отбросив ставший ненужным автомат, Юрий прыгнул на фашиста, сбив его с ног. Немец попался дюжий, в руках у него появилась финка. Неизвестно, как бы закончилась эта схватка, если бы запрыгнувший в окоп красноармеец из числа наступавших не ударил немца прикладом по голове…

Палин с товарищами вышли из окружения западнее Кубинки, где оборону держала 5-я армия. По просьбе Юрия его с товарищами отвели в штаб полка, где он сдал знамя, которое сначала спас от фашистов, а потом знамя спасало Юрия от пуль и холода. Лейтенант Прокофьев и красноармейцы, выходившие из окружения вместе с Юрием, ценой своей жизни выполнили приказ майора Соколова – охранять знамя и знаменосца.

Выслушав доклад Палина, командир полка поблагодарил бойцов, но передал их в Особый отдел НКВД. Контрразведчики конвоировали красноармейцев на один из фильтрационно-проверочных пунктов Западного фронта в Москве. Последовали допросы Палина и вышедших с ним из окружения бойцов, каждого в отдельности с требованием подробно описать выход из окружения. Контрразведка изначально ставила под сомнение правдивость их рассказов и хотела убедиться, что они не диверсанты, посланные с захваченным знаменем советской части для лёгкого внедрения в ряды советских войск. Вырваться из окружения, просочиться через зачищаемые фашистами «котлы», пройти по тылам фашистских войск пешком более тысячи километров – это настораживало контрразведку

Наконец-то, находясь в фильтрационно-проверочном пункте, Юрий получил возможность написать письмо любимой Пелагее. Он писал, что не имел возможности сообщить о себе, так как находился в окружении и только что вышел к своим, что жив и здоров, чего и им желает. Спрашивал как здоровье у его Паночки (так ласково Юрий звал жену – Пелагею), дочки и других родственников. Писал, что часто, насколько позволяют жизненные обстоятельства, думает о своей Паночке, любит её и надеется на скорую встречу после окончания войны. Письмо было коротким, так как знал, что Пелагея малограмотна, едва умеет читать и писать. Кроме того, он строго соблюдал запрет сообщать секретную информацию.

Показания Палина и других бойцов сравнивались на предмет отсутствия разногласий. Следователь требовал уточнений, если описанный эпизод был в одном показании и отсутствовал в других. Так продолжалось в течение месяца, а потом их перестали вызывать на допросы. Следователь послал запросы в военкоматы по месту призыва в армию и в местные органы советской власти для получения сведений о родителях и других родственниках. В начале января 1942 года Юрия Палина и его товарищей до получения ответов на запросы отправили в фильтрационный лагерь в Ивановской области [21] ²¹.

21

Случаи выхода советских солдат и офицеров из окружения были массовыми. 27 декабря 1941 года Государственный комитет обороны издал Постановление «О создании фильтрационных пунктов» за подписью И. В. Сталина. Спецконтингент, проходивший проверку и фильтрацию в спецлагерях, делился на три учётные группы: первая – военнопленные и окруженцы; вторая – рядовые полицейские, деревенские старосты и другие гражданские лица, подозреваемые в изменнической деятельности; третья – мужчины призывных возрастов, проживавшие на территории, занятой противником. С момента организации спецлагерей НКВД в конце 1941 года и до 1 октября 1944 года через них прошла 421 тысяча человек, в том числе 354,6 тысячи человек по первой группе учёта. Из этой группы учёта было проверено и передано в ряды Красной армии 249,4 тысячи человек.