Супербомба

Я опять изобразил застенчивою улыбку.

– Ты не понял меня, Олег Юрьевич. Я не угрожать пришел, и даже не разбираться. Если бы я желал «наехать», я бы уже вчера начал вести протокол, а сегодня с утра протокол был бы уже в прокуратуре.

– Мне до твоей прокуратуры так же мало дела, как до тебя.

Изот отчаянно старался показать мне, насколько сильная у него поддержка. И я знал, что поддержка у него в действительности сильная.

– Тебе – верю. Но ты, насколько я знаю, своих парней всегда вытаскиваешь. Интересно мне будет посмотреть, как ты Ростислава вытаскивать будешь, когда сразу трое ментов опознают его. Попытка убийства сотрудника милиции.

– Диктофон из кармана вытащи, – неожиданно предложил он.

Я слегка растерялся. Он знал о диктофоне. И мне не оставалось ничего другого, как вытащить диктофон и положить его на стол. Олег Юрьевич сам не побрезговал, руки протянул, нажал нужную клавишу, чтобы пленку вытащить, и выбросил кассету в свою корзину для бумаг. Демонстративно.

– Теперь «лепи» дальше.

– Я уже все сказал. Старший прапорщик Лисин, племянник полковника Бергера, сказал, что дядя познакомил его с твоим человеком – с Ростиславом и просил сделать так, как Ростислав скажет. Лисин сделал. В итоге был ранен старший лейтенант Соловьев.

– Ошибка произошла, – Олег Юрьевич вдруг сменил тон почти на добродушный и снизошел до объяснений. – Стрелять должны были в старшего прапорщика. Мне нужен был раненый мент. Лисин пошел на это добровольно. Я обещал твоему старшему прапорщику за это решить проблемы с жильем. В тесноте парень живет. А этот старший лейтенант сдуру пистолет выхватил. И получил. Ростислава тебе не найти. Он уже далеко. А я такого вообще не знаю. Ни фамилии, ни имени не слышал. Лисин от своих показаний откажется.

– Вот, Олег Юрьевич, – я удачно выбрал момент, чтобы показать свои намерения, но, к сожалению, уже понял, что в данной ситуации работаю бесплатно. То есть не совсем бесплатно, а обеспечивая собственную безопасность. А это тоже стоит немало. – Я для того и пришел к тебе, чтобы общими усилиями сделать это. Остаются в этом случае двое. Старший лейтенант Соловьев и капитан Вахромеев.

– Это кто такой? Последний.

– Капитан нашего СОБРа. Он вчера на допросе Лисина присутствовал.

– Что за тип?

– Трудно сказать. Туповат, грубоват. Что еще сказать? Можно, наверное, поискать, чем его прижать или прикупить. Я попробую.

В глазах Олега Юрьевича интерес появился. Он понял, что я напрашиваюсь в его команду, но не возразил против этого.

– Попробуй. К старшему лейтенанту в больницу мы сейчас съездим. Вместе съездим и поговорим. У него тоже могут быть квартирные проблемы, а старший прапорщик, поскольку без пули остался, ничего не заработал. Как он, этот Соловьев, можно с ним говорить?

– Думаю, получится. На него и Бергер нажмет. Договоримся.

– Значит, один вопрос решили, – Олег Юрьевич обе ладони на стол положил, словно первое дело прихлопнул. – Перейдем ко второму.

– Не совсем с первым разобрались, – прервал я его с улыбкой. – Меня еще интересует старший лейтенант Бравлинов. Что с ним и где он? Очень желал бы встретиться. Даже в неофициальной обстановке.

– Подумаем, – Изот не возразил против моего интереса, и это уже радовало. Значит, он пошел на взаимовыгодный контакт. Я не был уверен, что он на него пойдет, и на этот случай подготовил вариант с «несговорчивым» Вахромеевым. Но пока применять его не понадобилось. – Теперь давай по второму вопросу поговорим. Конкретно. За что тебе заплатил Джабраил?

Самый трудный вопрос. Но когда ответ бывает незамысловатым, он всегда кажется самым естественным и похожим на правду. Это я давно знаю.

– Я прикрыл его парней. Пустяк. Два трупа, и трупы даже не найдены. И свидетель, оказывается, был пьян, и спьяну ему что-то померещилось. Может, белая горячка, может, еще какая-то гадость... Померещилось, и все.

Олег Юрьевич усмехнулся.

– «Штуку» баксов за это. Больше не стоит. Никак не пятьдесят. Джабраил не из тех, кто деньги на ветер бросает. Они ему нелегко даются. Он со своих заработков тридцать процентов отчисляет в Чечню. Не знаю уж, на что. Все серьезные чеченцы со своего дела отчисляют тридцать процентов. Иначе не проживут. Значит, откровенного разговора не желаешь?

– Платил не Джабраил, – постарался я запутать ситуацию и, по возможности, «подставить» еще одного человека. – Платил некий высокий прибалт. «Залетный» и не из бедных. Но делал это через Джабраила. И Джабраил сам сказал мне, сколько следует спросить. Наверное, и себе что-то оставил. Посредник.

– Еще и прибалты появляются. Интересно. Что-то я слышал о высоком прибалте. Даже слова чьи-то в голове вертятся. «Баскетбольного роста». Вспомню, спрошу. Пока оставим вопрос открытым. Давай займемся старшим лейтенантом Соловьевым. Тебя к нему в больницу пустят?

– Я еще ночью был. И сейчас, думаю, проблем не будет.

– Не называя меня. Для персонала. А со старлеем я сам познакомлюсь.

– Идет. Едем.

Я был рад, что разговор перешел с нежелательной темы на более актуальную для самого Олега Юрьевича, и с удовольствием приготовился ехать. Даже встал, показывая свою готовность.

Изот нажатием одной клавиши позвонил секретарше.

– Я выезжаю. Пусть машину готовят.

И встал тоже.

* * *

В приемной нас уже ожидало трое охранников. Интересные у всех охранников лица. Всегда невозмутимые и одновременно всегда настороженные. Мне вообще-то сдается, что они больше «рисуют» свою настороженность и потому постоянно держат такое выражение лица. Причем все без исключения, сколько я их ни встречал. Они и меня взглядами ощупали. Привыкли никому не доверять.

Мы спустились по лестнице к выходу.

– Я на своей машине поеду, за мной пристраивайтесь, – сказал я на крыльце и начал спускаться. Навстречу мне человек поднимался, парень незнакомый, и по его испуганным глазам я понял, что за моей спиной что-то происходит. Я полуобернулся и все понял.

Реакция сработала. Я прыгнул за подошедшую машину Изота и услышал, как стукнула пуля в бетонную колонну, разделяющую входные и выходные двери. Она явно мне предназначалась, эта пуля. Но звука выстрела я не слышал и не видел человека с оружием впереди себя. Значит, стреляли из винтовки с глушителем, издалека. Упал охранник, которому сразу три пули досталось, потому что он пытался прикрыть собой Олега Юрьевича. Конечно, охранники в бронежилетах ходят, но не в тяжелых, способных защитить даже от автоматной пули, а в бронежилетах скрытого ношения. Такой если и выдержит выстрел из «ПМ», то это счастье. Но ребра все равно будут сломаны. А пуля снайперской винтовки Драгунова, например, и тяжелый боевой бронежилет пробивает, и человека насквозь, потом отскакивает от второй стенки бронежилета и снова, кувыркаясь, в человека, начинает на себя кишки наматывать.

Крыльцо опустело моментально, хотя больше не стреляли. Остались только раненый Олег Юрьевич и охранники. Да еще несколько человек выскочило, стали охранников и Изота собой прикрывать. Эти, как я понял, тоже из охраны. Изота занесли. Я дождался, когда проход откроется, и быстро проскочил в дверь. Но в спину мне уже никто не стрелял. Снайпер понимал, что на месте ему задерживаться опасно.

– Ты, мент, цел? – спросил меня невысокий сухощавый человек, что распоряжался на крыльце.

– Еле успел за машину спрятаться. Пуля в колонну попала, – показал я пальцем за спину.