Суперфадж

Я поплёлся наверх и снова залез в постель. «Убью, — думал я. — Порву на куски…» Я ворочался и ёрзал, но без толку, заснуть не получалось. Проснулась Тутси, забалаболила на своём языке. Я зашёл к ней в комнату. Она сидела в кроватке, по одной выкидывая на пол игрушки. Увидев меня, встала и потянула ко мне руки. Я вынул её из кровати.

— Фу! Ну и запах. — Я положил её на стол и поменял подгузник. — Ну и ну!

Самое гадкое в детях — это подгузники. Вытер ей попу, посыпал детским тальком.

— Фю! Ню-ню, — сказала Тутси.

— Точно, — говорю.

Я отнёс её в кухню, усадил на детский стул и насыпал ей в плошку хлопьев.

Фадж сунул нос в дверь чёрного хода, заметил меня и рванул назад. Но я его настиг, взвалил на плечо и понёс к дому.

— Я буду кричать! — предупредил он.

— Только попробуй — и ты покойник.

— Сделаешь мне больно — расскажу родителям, — сказал он.

— Ябеда. — Я толкнул ногой дверь кухни.

Увидев висящего вниз головой Фаджа, Тутси захлопала в ладоши и засмеялась. От этого висения лицо у него сильно покраснело.

— Поставь меня! Поставь! — заорал он.

— Разбежался!

— Это была шутка! Ты что, шуток не понимаешь?

— За такие шутки…

Фадж лягался и выл:

— Опусти-и-и!

— Скажи «пожалуйста».

— Пожалуйста.

— Что — пожалуйста?

— Опусти меня, пожалуйста!

— Скажи: я больше никогда не стану будить тебя по субботам.

— Я никогда больше не стану будить тебя по субботам.

— И воскресеньям.

— И воскресеньям, — повторил он.

— И в праздники.

— И в праздники.

— Теперь скажи, как ты раскаиваешься в том, что сделал.

— Раскаиваюсь.

— Как раскаиваешься?

— Очень.

— Очень-очень? — уточнил я.

— Да. Очень, очень, очень раскаиваюсь!

Я поставил его на пол и наблюдал, как меняется цвет его лица — с малинового на обычный.

— Ха-ха, — вдруг запел он, кривляясь. — А я всё время держал за спиной скрещённые пальцы. Так что всё, что я наобещал, — неправда! Ха-ха-ха! — И он снова выбежал за дверь.

Я помотал головой.

— Ню-ню! — сказала Тутси. И швырнула на пол плошку с хлопьями.

— Чего это ты подскочил в такую рань? — спросила мама спустя час. Она куталась в халат и зевала.

— Долгая история, — вздохнул я.

— Что ж, денёк чудесный. Жаль тратить время на сон. — Она налила Тутси молока. — А где Фадж?

— На улице, с Черри.

— Он ранняя пташка.

— Ранняя пташка червячка клюёт.

Мама кивнула и приготовила себе кофе.

Я пошёл к Алексу.

— Давай сегодня сделаем что-нибудь классное, — сказал я.

— Например?

— В том-то и беда, — говорю. — Не могу придумать.

— Можем накопать червяков для миссис Малдор, — предложил Алекс.

— Нет, для червяков ещё слишком рано. Я ей сказал, что самыми жирными они будут ближе к осени.

— Ну, тогда… что тогда?

— Надо подумать, — сказал я.

Следующий час мы провели перед телевизором, глядя тупые мультфильмы. В середине «Человека-паука» меня осенило.

— Как насчёт пикника? Отличный день для пикника.

— А где мы его устроим? — спросил Алекс.

— Не знаю.

Алекс вскинул голову.

— Может, на озере? Будем есть и смотреть, как тренируется университетская команда по гребле.

— Да, классная идея, — обрадовался я. — А что у тебя есть из еды?

— Скорее всего, ничего. Мама как раз в субботу ездит за покупками. — Мы пошли в кухню, Алекс открыл холодильник. — Так и есть, — сказал он, захлопывая дверцу. — Пусто.

— Папа закупается по пятницам, — сказал я. — Пошли поглядим, что есть у нас.

У нас дома нашлась холодная курица, помидоры, ржаной хлеб, свежие фрукты и замороженный лимонад.

Я принялся сооружать бутерброды, Алекс наполнил термос лимонадом.

— Не забудь соль, — сказал он.

— Точно. И майонез.

— Майонез нельзя класть в бутерброды, когда идёшь на пикник, — возразил Алекс.

— Почему это?

— Всё запачкает. К тому же от него может тошнить.

— Кто это сказал?

— Мама однажды отравилась в походе картофельным салатом.

— Но у нас не будет картофельного салата.

— Это из-за майонеза в салате, — пояснил Алекс.

— К тому же мы не в поход идём, а просто к озеру, — сказал я.

— Не хочу никакого майонеза, — твёрдо сказал Алекс. — Ни капли.

— Ладно. Хорошо, — сказал я и намазал майонезом свои два куска хлеба.

— И не забудь соль.

Я взял солонку с подставки, подержал в руке, а потом сыпанул немного Алексу на волосы, просто из вредности.

— Очень смешно, — оскалился он, тряся головой.

Хлопнула входная дверь: вернулся Фадж с Черри. Пёс ринулся к миске с водой и принялся жадно лакать.

Фадж огляделся.

— Что это вы делаете?

— А на что это, по-твоему, похоже? — спросил я.

— Готовите еду, — сказал Фадж.

— Угадал. Собираемся на пикник.

— Мы идём на пикник? — обрадовался Фадж.

— Не мы. А только я и Алекс.

— Где вы устраиваете пикник?

— На озере.

— Я тоже пойду.

— He-а, не пойдёшь, — сказал я.

— Почему это?

— Тебя не звали, вот почему.

— Но мне нравятся пикники. И озеро нравится.

— Да, жизнь — сплошные огорчения.

— Я же извинился, помнишь? — сказал Фадж.

— Ага, — говорю. — А ещё сказал, что держал за спиной скрещённые пальцы, значит, все твои обещания — ложь, от первого слова до последнего.

— Да я пошутил! — крикнул Фадж. — На самом деле я их не скрещивал!

— Знаешь, что бывает с детьми, которые врут? — спросил я.

— Нет. А что?

— Вот как раз и узнаешь.

Он побежал в комнату, вопя:

— Мамочка… Мамочка… Можно я поеду к озеру с Питой, пожалуйста!

— Нет, — отвечала мама.