Супермен должен умереть

Кстати, как вы думаете, зачем я вам так подробно обо всем этом рассказываю? Есть у вас какие-то версии, нет? Хорошо бы, чтоб были, потому что если вы думаете, что это история о молодом человеке, которому так нравился звук собственного голоса…

Ну, вы в курсе, да? Можно уже не повторять?

Глава 23

И, как назло, в шесть вечера Безопасник созвал нас на планерку.

Оно всегда так бывает, когда у тебя планы к конкретному времени привязаны. Вот заходишь ты, например, в магазин, чтобы купить замороженных пельменей и пива на ужин, и успеть к футбольному матчу с участием команды, за которую ты болеешь. И вот ты уже все выбрал и на ленту выложил, а перед тобой старушка мелочью рассчитывается и каждую монетку отдельно в кошельке минут по пять ищет. Или мужчина карту раз за разом к терминалу прикладывает, а она не проходит. А когда проходит, мужчина замечает в чеке лишнюю позицию, предъявляет ее кассирше и та орет на весь торговый зал: «Зин, у меня отмена! Несите ключ!», и ты стоишь и ждешь, пока Зина найдет ключ, кассирша разберется, как вернуть деньги на карту обратно, а там какой-нибудь мадридский «Реал» команде, за которую ты болеешь, уже три банки закатил, а ты все еще трезвый.

Безопасник начал с того, что раздал нам рюкзаки с обещанным снаряжением. Там оказались легкие бронежилеты, которые нам рекомендовалось постоянно носить под одеждой, переговорные устройства с беспроводной гарнитурой для втыкания в ухо, целеуказатель для американского ракетного крейсера (маленькое устройство, подозрительно похожее на лазерную указку), и по две светошумовых гранаты на брата.

— Живем, — прокомментировал Жонглер.

— Что-то не так? — спросил Безопасник.

— Этот броник только пульку из пневматики остановит, — сказал Жонглер. — Любой автомат прошьет его насквозь.

— Не хочешь, не надевай, — сказал Безопасник. — Убьют, жаловаться не приходи.

В заключение он выложил на стол перед нами четыре пистолета и по две запасных обоймы к каждому. Вот, кажется, и на моей улице грузовик с печеньками наконец-то перевернулся. Только не знаю, радоваться мне из-за этого или тревожиться.

Стеклорез и Жонглер молча сцапали предложенное оружие и принялись им щелкать, клацать и что-то там передергивать. Айболит покачал головой.

— Мне не надо.

— Возьми, Рома, — удивительно мягко сказал Безопасник. — В бою всякое бывает.

— Я медик.

— Ты — военный медик, — сказал Безопасник. — Возьми и будем надеяться, что он не пригодится.

Айболит взял.

— А ты чего телишься? — мягкость из голоса Безопасника улетучилась буквально в один момент.

— Поражаюсь оказанному доверию, — сказал я, забрал пистолет со стола и сунул в свой рюкзак. Тоже буду надеяться, что не пригодится. — В крайнем случае, застрелюсь.

— Ты, если решишь, не тяни с этим, — посоветовал Жонглер. Похоже, никто тут меня не любит.

— Делегации начнут приезжать уже завтра, — сказал Безопасник. — Мы с американцами обсудили расписание постов и график дежурств, я скинул его вам на планшеты. Обновленная информация по объекту тоже там. Еще раз напоминаю, наша цель — помочь американцам ликвидировать Ветер Джихада. Спасение гражданских, драка с Сынами Ветра, если они появятся, и прочие геройства — строго по обстоятельствам. Я хочу, чтобы вы все вернулись домой живыми, парни.

— Даже я?

— Даже ты, джокер, — сказал он. — Вопросы?

Я понадеялся, что вопросов не будет, но они, конечно же, были.

Стеклорез и Жонглер принялись выспрашивать какую-то муть про тактику и взаимодействие и тактическое взаимодействие, про огневую поддержку, про боевые характеристики главного калибра американского авианосца, про то, как быстро американцы смогут развернуть полномасштабную общевойсковую операцию, если ситуация вдруг совсем выйдет из-под контроля, в общем, несли какой-то бред, как будто им не все равно.

Как будто это имеет какое-то значение. Как будто, когда дело дойдет до реального рубилова с бородатыми суперменами в бурнусах, они все еще будут про все это помнить.

Я делал вид, что слушаю, украдкой поглядывал на часы и надеялся, что Док не будет строить из себя истеричную дамочку на первом свидании и обязательно меня дождется.

Сборище закончилось ближе к половине восьмого. Безопасник напомнил нам, что сегодня последний спокойный вечер, а завтра начнутся суровые трудовые будни, пожелал нам хорошенько отдохнуть и отпустил восвояси.

Я забросил рюкзак со снаряжением в номер и уже собрался было отчалить по своим темным делам, как ко мне прицепился Стеклорез.

— Ты куда?

— Смотреть верблюда, — сказал я. — Пойду поплаваю.

— Я с тобой.

— Эм… Это вряд ли.

— Почему вдруг?

— Ну, я тут на самом деле сегодня днем возле бассейна познакомился кое с кем, — сказал я, и пока еще это была правда, ведь сегодня около бассейна я действительно познакомился с американцем по имени Боб. Дальше начиналось вранье. — И мы с ней договорились вечерком поплавать вместе, если ты понимаешь, о чем я.

— Офигеть ты мастер, — восхитился он. — Прямо гуру пикапа.

— Да, я такой, я могу, — сказал я. — И мне действительно пора, негоже заставлять даму ждать.

***

Бар был полон народу.

Это и неудивительно, вечером в барах всегда полно народу, даже если это охренительно дорогой бар на последнем этаже самого высокого отеля в мире. Тут было полно арабов в белоснежных одеяниях и с золотыми цацками на шеях, тут было полно арабов в строгих европейских костюмах, тут было полно женщин в боевой раскраске, вечерних платьях и блеск их бриллиантов отражался от глянцевых экранов айфонов, принадлежавщих их кавалерам. Попадались, конечно, и нормальные люди, но я в своих потертых джинсах, линялой футболке и выцветших кедах был тут так же уместен, как стриптизерша на итоговом собрании акционеров Газпрома.

Когда я прочитал в рекламном буклете о наличии бара, я почему-то не подумал, какой контингент в этом баре обычно напивается.

Ладно, если спросят, буду выдавать себя за эксцентричного миллионера. Марка Цукерберга в молодости, например.

Я подошел к барной стойке, уселся на табурет и заказал себе минералки, сразу расплатившись за нее ключом от номера.

Потом передумал и заказал себе еще и мартини. Если уж играть в Джеймса Бонда, то по полной.

Конечно, я немного нервничал. Док был представителем Лиги, а Лига Равновесия обладала очень плохой репутацией с фракцией суперменов, которую я представлял. И когда я прошлый раз встречался с ее членами, в мою сторону все время кто-то палил из автомата.

Выпил мартини, закусил оливкой, заказал еще порцию и посмотрел на часы. Пять минут девятого. Что-то как-то не складывается, и даже не позвонить, не предупредить…

На соседний со мной табурет взгромоздился какой-то араб в европейской тройке, лакированных туфлях и с «роллексом» на запястье. Заказал кофе, потер стильную остроконечную бородку и внезапно, не поворачивая головы, обратился ко мне на чистом русском языке без всяческих следов акцента.

— Скучаешь, джокер?

Не слишком остроумный ответ (ты не в моем вкусе, приятель) уже вертелся на кончике моего языка, когда до меня дошла абсурдность ситуации.