Superстар

– Ты же помнишь, когда здесь в квартире человека убили?

– Да, помню. Нам зарплату в тот день дали. Это месяц назад было. Завтра опять обещают дать.

– Я на всякий случай спрашиваю: не попадались ли в тот день или на следующий при переборке мусора странные предметы?

– Знаешь, дорогой, каждый день странные предметы попадаются. Вчера телевизор выбросили. Большой такой. Включили, а он, шайтан, работает. Всё выбрасывают. Богатый дом, богатый город. У нас коней не выбрасывают.

– «Коней»? – переспросила Николь.

– Ага, коня в прошлом году выбросили. Большой такой, – он выставил ладонь на уровне своей груди.

– Пони, что ли? – снова поинтересовалась девушка.

– Зачем «пони»? Конь. Тяжёлый такой. Три нас его только смогли поднять, – он показал на пальцах количество участников подъёма лошади. – Из железа сделан. Но не из железа.

– Как это? – Николь так и не могла вникнуть в смысл его рассказа.

Дворник постарался объяснить:

– Из железа, но не из такого, из которого всё делают. Цвет другой. Не чёрный.

– Медный? – спросил участковый.

– Нет, другое слово.

– Бронзовый? – догадался Смильтон.

– Да! – обрадовался гастарбайтер. – Бронзовый. Мы его на металл отвезли. Нам много денег дали.

– Хорошо, хорошо, – решил вернуться к руслу расследования старик. – А вот камень в мусоре тебе случайно не попадался?

– «Камень»? Какой-такой камень?

– Булыжник. Ты в горах жил? Вот по берегам у вас там камней много.

– А-а-а, понял. Нет. Погоди, однако, был камень. Точно был. Помню. Я пакет потянул – он пустой, но тяжёлый. Думаю, странно, что такое? Смотрю в нём маленький пакет, а в пакете камень. Красный.

– Красного цвета? – поинтересовался Александр Яковлевич.

– Нет, кровь на нём.

– Куда дел?

– Не знаю, выбросил. А куда его?

Старик развернулся к Перескок:

– Да, вот вам и несчастный случай. Угу. Так-так-так… Так они и жили: спали врозь, а дети были…

…Александр Яковлевич давно не был в ресторанах. Он существовал на пенсию. И этим всё сказано. Антураж ему очень понравился. Всё сияло и светилось. Официанты шустрили. Сервировка была на высшем уровне. Алина сказала, что это ресторан друга семьи, поэтому с неё и её друзей здесь денег не возьмут. Но Смильтону такой расклад не очень понравился. Старик заказал скромно: борщ и котлету по-киевски. Всё то, что великолепно готовила его покойная супруга. Трапеза не впечатлила. Его Люся готовила несравненно вкуснее. Шестнадцать лет одиночества – жизнь постоянного сравнения «до» и «после».

Когда обед подходил к концу, Алина перешла к разговору:

– Тесть мне позвонил и обнадёжил на ваш счёт. Не будем тянуть. Что вас интересует?

– Хотелось бы для полноты картины непосредственно из ваших уст услышать, каким при жизни был Андрей.

Старик потягивал зелёный чай из широкой фарфоровой чашки и морщился при этом. Он от него давно отвык.

– «Каким»? – Тумашова взяла в руки салфетку и упёрлась взглядом в расфокусированную неопределённость. – Хм, даже не знаю с чего начать.

– Начните со знакомства.

– О, как вы глубоко своё любопытство погрузили.

– И всё-таки.

Алина была в деловом костюме, достаточно ярком и стильном. Стиль этот больше подходил для молодых бизнесвумен. Но Тумашову в безвкусии и в излишней смелости было трудно упрекнуть. Она не выглядела «женщиной под сорок». Скорее – чуть за тридцать. Стройная, подтянутая, энергичная, ухоженная. И в остальном – изящна и красива. Единственное, что выдавало в ней опытную, взрослую женщину – это взгляд. Проницательный, холодный, взвешенный. Она вытерла руки, отложила салфетку и слегка откинулась на спинку стула:

– Нашему сыну восемнадцать. Он второй год живёт в Лос-Анджелесе. Учится там. В январе следующего года мы с Андреем должны были отпраздновать двадцатилетие совместной жизни. Но кроме дня бракосочетания, мы всегда отмечали и день нашей любви. День его смерти совпал по трагической случайности с этим памятным днём. Эта дата всегда была для нас праздничной. Возможно, даже самой праздничной. Да… Двадцать лет назад 22 июля мы провели незабываемую ночь в одном старинном, шикарном отеле. Это была наша первая брачная ночь. Ночь любви. Тогда мы обручились навеки. Да… Судьба играет в совпадения. У-у-у… – она горестно вздохнула, но собралась с силами и продолжила: – Всякое бывало, но жили мы с ним хорошо. Просто замечательно. Он был настоящим мужчиной, человеком, отцом, супругом. Познакомились в университете. Я только поступила, а он перешёл на третий курс. У нас два года разница.

– Извините за нескромный вопрос, но я обязан его задать. Вы любили друг друга?

– Это вы меня извините. Вопрос немного глупый. Вы, умудрённый жизнью человек, должны понимать, о чём спрашиваете. Конечно, мы любили друг друга. Как иначе?

– Я это спрашиваю потому, что некоторые давно готовы разбежаться и живут вместе, пока дети не выпорхнут из гнезда. Так бывает.

– Но не в нашем случае. Я понимаю, о чём вы спрашиваете. Вы проверяете версию ревности и раздела имущества при вероятном разводе. Сразу скажу: я ревнивая. Но Андрей повода не давал. Раздел же имущества не мог меня сильно волновать. Я зарабатываю достаточно много. И даже больше, чем просто «много». Я никогда не была нахлебницей и приносила в семейный бюджет не меньше, а чаще даже больше, чем Андрей. Я человек самостоятельный. Самостоятельного человека не очень интересует раздел. В нашем случае это тоже никак не может быть поводом для мотива. Я же понимаю, вы меня проверяете на мотив преступления. Можете не отвечать. Так вот, у нас не было брачного договора, поэтому всё наше имущество делилось бы поровну. В любом случае, квартира, дача, машина, дом в Черногории и квартира в Москве записаны на моё имя. Бизнес? Да, Андрей был владельцем трёх фитнес-центров. Доход довольно большой. Стабильно большой. Но в случае продажи – выручка пустяковая. Тем более, что есть вероятность вообще понести убытки. Сколько ещё продлится коронавирус? Так вот, все помещения наших фитнес-центров – это аренда. В плюсах только оборудование, вымуштрованный коллектив и реноме престижного заведения, которое Андрей зарабатывал годами своими талантами и старанием. Теперь, всё что осталось после него, я запишу на сына. А бизнесом будет руководить управляющий, назначенный мной. Это заместитель Андрея, который трудится с ним… трудился… Который работает в фирме уже десять лет.

– Понятно, – старик сделал запись в книжечке. – Другими словами у Андрея была только семья, ну и работа.

– Можно сказать и так.

– Вы не обижайтесь, я нащупываю ниточки, потянув за которые, можно размотать весь этот путанный клубок. Хорошо. А хобби у него было?

– «Хобби»? Что вы имеете в виду?

– Уж точно – не коллекционирование или увлечения типа рисования. Уходил ли он из дома без вас для встречи с друзьями и партнёрами?

– Никогда.

– На рыбалку, в сауну.

– Ничего подобного.

– Так-так-так, сказал бедняк, – вздохнул старый опер. – В последнее время он себя вёл, как всегда?

– Да. Ничего необычного. Мы планировали путешествовать по Америке. Оформляли визы, покупали билеты, бронировали отели. Сын ждал нашего приезда первого августа.

– На работе было спокойно?

– Всё, как обычно.

– Конкуренты. Кто-нибудь хотел отжать у него бизнес? Говорите всё, не взвешивая серьёзности событий. Любая информация, которая кажется вам пустяковой, может стать зацепкой.

– Нет. Я точно знаю, что в этом направлении у него не было угроз.

– Кто-нибудь звонил вам после смерти мужа, предлагал выкупить бизнес?

– Нет.

– Точно?

– Влад, это друг Андрея, обмолвился, что он был бы не против выкупить у меня фитнес. Но дела у него идут сейчас совсем плохо. Кредит ему никто не даст.

– Так-так-так-с. С этого места поподробней.

– Да нет там никаких особых подробностей. Андрей и Влад крепко дружили в университете. Затем вместе стартовали в бизнесе. Поднялись здорово. Затем разбежались. Так часто бывает, что бывшие совладельцы крупного бизнеса разбегаются. И не всегда по-доброму. Но не в нашем случае. Они без проблем разделили всё пополам. Без обид. Андрею достался фитнес, а Владу рестораны. Но с ресторанами в нашем городе стало совсем плохо. Конкуренция, коронавирус, надзорные органы и другие проблемы. Поэтому со временем Влад сильно просел в материальном плане. Сейчас у него уже ничего нет. Месяц назад он закрыл свой последний ресторан. Говорит, что с этой пандемией скоро таксовать пойдёт. Но обвинить Влада хоть в чём-то я не могу. Для этого нет ни малейшего повода. Первые 10-12 лет, пока он не развёлся с Лерой, мы вообще постоянно встречались и каждый год вместе в отпуск ездили. Хорошие были времена. Безмятежные.