Супостатка

– Пить попросила. Чую: раньше полудня не отелится.

– Вс не ночью, - как-то рассеяно обронила мама, сверля меня взглядом.

– Ну, а ты, горюшко наше, как?- Женщина обратилась с улыбкой ко мне.- Оклемался?

– Что-то я ничего не помню...

Женщины тревожно переглянулись, присев на стулья, устроили мне перекрстный

допрос.

– Что именно не помнишь?

– Какой сегодня день?

– Кажется... 5августа 2006-го?

– Верно. Что у тебя закончился отпуск и завтра на работу, помнишь?

7

– А кем я работаю? Где?

– В девятом роддоме акушером-гинекологом, - ответила мама, сглотнув

подступившие слзы.

"Ну, это перебор!!! О таком я не мечтал... кажется... не помню, может в период

полового созревания..."

– А у меня... есть дети?

Мама качнулась на стуле, побледнев, потянулась к холодильнику. Вскоре в стакан с

водой закапали сердечные капли.

Женщина приблизилась ко мне, притиснулась бедром, приложила руку ко лбу:

– Ничего, ничего, это временное... Ему нужно хоть раз прилично выспаться...

"Судя по тональности голоса, эта женщина неровно дышит ко мне... Так жена или не

жена?"

– А вы... кто?

Мама всхлипнула, прикрыв рот.

Женщина нежно погладила мой затылок:

– Тща я твоя, любимая, Елена Юрьевна.

"Опана! Здесь у меня, похоже, с тщей шуры-муры..."

– А детки у тебя есть. Четверо обожаемых мною внучат.

"Скока, скока? Четверо? Ну, это уже ближе к моим мечтам. Когда-то, ещ в ранней

юности думал: женюсь, заведу не менее пяти детишек... Ладно, это годится. Но... акушер-

гинеколог... увольте!"

– Пошли, постелю тебе в гостевой,- решительно поднялась Елена Юрьевна.- Валя, у

тебя ещ осталось снотворное?

– Да, возьми там, на тумбочке, - мама тоже вскочила.- Может, съешь хоть

ватрушечку?

– И ватрушечку съест,- сказала Елена Юрьевна, выдернула откуда-то бумажную

салфетку, завернула в не три ватрушки.
– Пошли, пошли, горюшко луковое.

Вообще-то я уже был в норме, но сделал вид, что слабость ещ не преодолел.

Елена Юрьевна пихнула мне подмышку свою руку, подняла со стула и увлекла в коридор.

Миновали три двери, на закруглении коридора остановились у четвртой. Тща

оставила в покое мою подмышку, игриво ткнула пальцем в бок:

– Пороснок, ты чего удумал заболеть?

– Не думал... само. Устал, должно быть...

Взмахнула рукой, погладила мо плечо, пробежалась пальцами по щеке.

– Утомила я тебя... милый. Прости, эгоистку...

"Нет, это не я! Кто - то другой, похожий на меня... с тщей, когда рядом жена, мать...

Такой аморалки я бы не допустил... Назад! Хочу назад! Включайте "выход!"

– Засыпаешь? На, пожуй пока, а я схожу за снотворным,- сунув мне в руку ватрушки,

Елена Юрьевна скрылась за одной из дверей.

Я машинально стал кусать ватрушку.

Минут через пять я уже был в постели, приняв снотворное и дожвывая последнюю

ватрушку. Надо отдать должное, Елена Юрьевна ничего такого не позволила себе,

вопреки моим опасениям. Чмокнула в щчку, пожелала приятных сновидений, и

удалилась.

Я дожевал ватрушку, запил остатками воды из стакана и откинулся на подушку. С

огромным желанием поскорее заснуть, и проснуться ТАМ, в мом мире. Пусть там мне

51,нелюбимая жена, нелюбимая работа, нет коровы и роскошного дома... Там вс

привычное, срослось, а здесь... вс чужое... не хочу... не нужны мне такие дары

данайцев...

Проснулся там же, где и заснул.

Ощущение было такое, будто на минутку-другую прикорнул. Даже ванильный запах

ватрушек сохранился.

За окном, плотно занавешенным шторами, шумел дождь. Где-то далеко громыхало.

Сколько же я спал на самом деле?

В коридоре возник неясный шум. Приглушнный девичий голос шикнул:

– Тише вы, галчата! Папка спит.

8

– Бабушка сказала: хватит, идите, будите.

Лида?! Она-то каким боком здесь, если нет Любы?

Дверь скрипнула, приоткрылась, и заглянул... Максимка, бросил через плечо:

– Спит.

В следующее мгновение дверь распахнулась, и в комнату ввалились дети. Кроме

Лиды и Максима, которым на вид было лет 9-10,ещ две девчушки близняшки лет

четырх.

Я притворился спящим, полуприкрыв глаза. Дети приблизились к кровати, Максим

помог малышкам взобраться на не. В следующую секунду завопили в четыре глотки:

– Подъм!

А девчушки ещ и запрыгали в ногах, напевая:

– Подъм, подъм, кушать пойдм.

Лида включила свет. Я открыл глаза.

– Это что за табун лошадок?

– Папочка!
– взвизгнули девчушки, и плюхнулись по бокам, ткнулись личиками в щки.

– Это кто?- Я смотрел в упор на Лиду, сравнивая, по памяти, с той Лидой,10 лет, из

моего мира. Копия...

– Это твои дети,- усмехнулась Лида.

– Я - Верочка,- шепнули в левое ухо и спросили: - Хорошо поспал?

– Я - Наденька,- шепнули в правое ухо и спросили:- Головка больше не болит?

– Головка не болит. Поспал хорошо. Уже обед?

Лида с Максимом странно хмыкнули.

– Уже семь часов. На ужин зовут,- сказал Максим, знакомо кивнув головой. Тоже

стопроцентная копия ТОГО Максимки.

Как же так? Если у меня другая жена, другая тща, почему же дети те же? Максим,

вылитый я в детстве, тут без вопросов, но Лида-то похожа на Любу... Хотя тща всегда

говорила: копия прабабки...

Да, а есть в этом доме ещ мужики, - Максим не в счт,- или я один в бабьем

царстве? Гинеколог...

– Пап,- громко окликнула Лида.
– Ты чего? Опять засыпаешь?