Супружеские измены

Константина сменил Ив Монтан, затем Джон Гарфилд. Но ни один из возлюбленных не пощадил знаменитую певицу. Так, через много лет после смерти Пиаф Эдди Константин, ставший популярным эстрадным исполнителем благодаря своей именитой любовнице, заявил во всеуслышание, что его интимная связь с Эдит была ошибкой молодости.

В 1952 году Пиаф вышла замуж за певца Жака Пиля. Брачная церемония состоялась в одной из нью-йоркских церквей, а свидетельницей невесты была знаменитая киноактриса Марлен Дитрих. Позже она вспоминала: «В день церемонии я пришла к Эдит рано, чтобы помочь одеться. Я нашла ее обнаженной в своей постели. Так требовал обычай. Она верила, что, если сделать так, счастье будет сопутствовать молодоженам. Она надела маленький изумрудный крест, подаренный мною. Совсем покинутой, одинокой казалась она в этой печальной комнате вдали от своего дома».

Однако семейная жизнь Пиаф и Пиля не сложилась. Виделись они очень редко, проводя большую часть времени в разъездах по странам Европы и Америки. Однажды в один из свободных вечеров Эдит заглянула перед концертом к супругу в гримерную. Фраза «Мсье Пиль, не забудьте снять обручальное кольцо перед выходом на сцену», оброненная гримершей Жака, заставила «воробышка» усомниться в верности мужа. Да и он не мог полностью доверять своей ветреной супруге. Через пять лет совместной жизни брак двух звезд распался.

И снова Эдит начала пить. В употреблении спиртных напитков она находила спасение и забвение. «Я пила, чтобы забыть того или иного человека, причинившего мне страдания. Я знала, что разрушаю себя, но удержаться не могла», – вспоминала позже певица.

В одном из номеров газеты «Либерасьон» за 1960 год была опубликована статья следующего содержания: «В течение недели, каждый вечер, две тысячи зрителей наблюдают самоубийство Пиаф. Оно происходит под звуки оркестра, вспышки магния и аплодисменты публики. Вчера в Дьепе, сегодня – в Лионе, завтра...

После двух катастроф, нескольких операций, напичканная медикаментами, Пиаф приняла решение отправиться в турне по городам Франции, несмотря на просьбы друзей и настоятельные рекомендации врачей. «Я буду петь до конца!» – говорит она. На вопросы радио– и тележурналистов, следующих, как тени, за самой великой французской певицей, Пиаф отвечает: «У меня все превосходно!». И в ее смехе не слышно слез.

Она выходит на сцену, сменив голубой свитер и красную юбку на всегдашнее черное короткое платье, ее походка напоминает движение автомата. Зал взрывается аплодисментами прежде, чем она откроет рот. «Салют, моя красавица!» – кричит кто-то. Она в самом деле красавица, несмотря на изуродованные ревматизмом руки, отекшее от антибиотиков лицо, безжизненные волосы. Когда Пиаф поет, с присущим только ей пафосом и страстью, это Любовь отстаивает свои права. В гримерной ее ждет мужчина, неважно, как сегодня зовут объект привязанности Эдит Пиаф. «Я пролила много слез, чтобы иметь право любить», – поется в одной из ее песен. «Кого хочу, как хочу и когда хочу!» – добавляет она.

После концерта, после пережитого экстаза, она похожа на боксера, одержавшего победу, но до предела вымотанного. Чтобы сделать несколько шагов, Пиаф вынуждена опереться на чью-нибудь руку...»

Больная раком, со скованными артритом руками и вечной бутылкой в них величайшая певица XX века продолжала очаровывать мужчин. В возрасте 47 лет она вышла замуж за 26-летнего парикмахера греческого происхождения Теофаниса Ламбукаса. Этот мужчина с грубыми чертами лица, вечно взлохмаченной темной шевелюрой, толстыми губами и томным взглядом черных глаз производил впечатление мягкотелого, слабохарактерного, услужливого увальня. Он нуждался в сильной женщине, и ею стала Эдит Пиаф.

Свадьба состоялась 9 октября 1962 года, Эдит казалась по-настоящему счастливой – в костюме розового цвета от Шанель, рядом с высоким стройным мужчиной, страстно любившим и боготворившим ее. «Тео Сарапо» (в переводе с греческого звучит как «я тебя люблю») – так называла Эдит молодого супруга.

Тео был довольно талантлив, он обладал чудесным голосом, и Пиаф даже успела представить его широкой публике, но сделать из него настоящую эстрадную звезду ей было не суждено. Осенью 1963 года Эдит Пиаф умерла. Тео, горячо любивший свою жену, несколько часов не выпускал ее остывающее тело из рук.

Легендарную певицу похоронили на кладбище Пер Лашез в Париже, а когда суматоха с похоронами улеглась, новоявленному вдовцу пришлось выплачивать долги (около 45 миллионов франков) своей звездной супруги. По странной прихоти судьбы через 7 лет Теофанис Ламбукас погиб в автокатастрофе. Его похоронили в одной могиле с Эдит.

До конца своих дней Пиаф оставалась «воробышком», девчонкой с улицы, не привыкшей к милостям судьбы. Но в то же время она была «великой девчонкой», неслучайно Кокто, боготворивший Эдит, писал: «Посмотрите на эту маленькую женщину, чьи руки подобны ящерицам. Взгляните на ее лоб Бонапарта, на ее глаза слепца, который обрел зрение. Как она будет петь?.. Как вырвутся из ее узкой груди великие стенания ночи? И вот она уже поет, или, точнее, на манер апрельского соловья пробует исполнить свою любовную песнь. Слышали ли вы когда-нибудь, как трудится при этом соловей? Он старается. Он раздумывает... Он задыхается. Устремляется вперед, отступает. И внезапно, найдя то, что искал, начинает петь. И потрясает нас».

Джими Хендрикс

Джими Хендрикс родился в 1942 и умер в 1970 году. Его настоящее имя Джеймс Маршалл. Фактически он был одним из тех людей, кто своим оригинальным стилем игры сильно повлиял на такие музыкальные течения, как рок и джаз. Он сам писал песни и исполнял их под гитару. При жизни, став легендой рок-гитаристов, Джими выпустил четыре альбома.

Хендрикс быстро вошел в число американских секс-символов. О нем слагали и продолжают слагать легенды как об одном из самых сексуальных рок-гитаристов Америки. На редкость красивого и сексапильного молодого человека многочисленные поклонницы буквально обожествляли.

Все детство Джими прошло в атмосфере подавления чернокожего населения. Но сам он редко задумывался над тем, что относится к негроидной расе, до тех пор, пока однажды в школе не произошла неприятная сцена. В год его 17-летия он был отчислен из школы, за то что «во время урока держал за руку белую девочку». Несмотря на этот эпизод, Джими, подбирая друзей, не обращал внимания на цвет кожи или вероисповедание.

В 18 лет он посвятил себя спорту и прыжкам с парашютом. Шестнадцатый прыжок стал неудачным: молодой человек получил перелом. Из-за сломанной лодыжки Джими не взяли в армию, и он не попал во Вьетнам. С 1959 года юноша начал свою музыкальную карьеру в рядах таких знаменитых исполнителей, как Сэм Кук, Оттис Реддинг, Би Би Кинг, Джо Текс, Джеймс Браун и Литтл Ричард, Айк и Тина Тёрнер. Через 6 лет завершился этот период. Триста концертов прошло перед его глазами. Джими учился привлекать внимание и завоевывать симпатии публики. В свое время он занимался варьированием известных композиций Чака Берри и «Битлз».

Хендрикс поселился в Гринвич-Виллидж в 1966 году. Там он и начал создавать основу своей будущей группы. Он назвал ее «Блу флеймз». Джими каждый вечер ходил играть в «Уа». Эти небольшие выступления давали ему возможность получать за вечер до 10 долларов. Именно там на него обратил внимание Чес Чандлер. Этот бывший гитарист группы «Энималз» и увез Джими в Лондон.

Для того чтобы пополнить состав вновь созданной группы, музыканты дали объявление в газету. На него ответили два белых парня – Мичел и Реддинг. Новую группу решили назвать «Джими Хендрикс икспириенс». Чандлер стал ее менеджером. В 1967 году они выпустили свой первый альбом, который назывался «Есть ли у вас опыт?». С прическами африканских аборигенов, в цветных рубашках и с невероятными шейными платками, Джими Хендрикс и его товарищи поразили публику Англии. Их нестандартный вид и своеобразная музыка покорили население и заокеанской Америки. Эрик Клэптон ахнул: «Никогда не слышал ничего подобного!». Это был несомненный успех.

Их популярность быстро росла. На первых порах Хендрикс прекрасно чувствовал себя в роли рок-звезды. Ему импонировал успех. Во время проходившего в Монтерее поп-фестиваля в 1967 году Джими первый раз публично сжег свою гитару. Он плеснул на нее спирт из карманной зажигалки. Поклонники были в восторге. Это публичное сожжение инструмента стало своего рода обычаем. Восхищенная публика это только приветствовала.

Джими был самобытным, ни на кого не похожим музыкантом. Человек настроения, как называла его пресса, Джими мог спокойно и вежливо разговаривать или же кричать и буянить. В одно мгновение он был образцовым джентльменом, в другое – разгневанным дикарем. Нельзя сказать, что находились люди, которые хорошо понимали Джими. Он и сам себя понять не мог. Его необычный стиль принес ему огромный успех, и этого было достаточно. Более того, Хендрикс мог совершенно невероятными способами исполнять на гитаре свои произведения – локтями, зубами и языком. Однако вскоре музыкант утомился от разнообразных сенсаций и экстраординарных выходок. Его мечта обрела другие формы.