Суровая нежность

От выражения холодной ярости у него на лице затылку Хелен стало холодно. С запозданием осознала она свою ошибку. Ее гнев задел самое опасное место: его гордость.

– Я не хотел оскорбить вас, миледи.

Челюсти его были плотно сжаты, но глаза так прожигали ее, что она тут же почувствовала угрызения совести.

– Прости, Дональд. Я тоже не хотела обидеть тебя. – Она положила ладонь ему на руку, но он отшатнулся. – Ты тут ни при чем. У меня просто нет желания выходить сейчас замуж.

Пусть и высказанная с добрыми намерениями, это была ложь, и он не преминул уличить ее в ней.

– Может, я и дурак, но не слепой. Думаешь, я не вижу, как ты вешаешься на Маккея? Не знаю, почему он вдруг решил поплясать под твою дудку, но если ты думаешь, что он женится на тебе, ты еще глупее, чем я.

– Что-то не так?

Магнус! Господи, как же она рада его видеть.

Двое мужчин стояли лицом к лицу и мерили друг друга взглядами. На секунду она испугалась, что дело может дойти до драки. Оба одинаково упрямые и гордые, и ни один не склонен отступать перед вызовом.

Но, к ее удивлению, Дональд сделал шаг назад.

– Нет, мы закончили, не так ли, миледи?

Хелен так обрадовалась, что драки не будет, что лихорадочно закивала.

– Да. Спасибо, Дональд. Сожалею.

Она замолчала, не зная, что сказать. Ей не хотелось поставить его в еще более неловкое положение. Она уже видела, как потемнели его глаза.

Он улыбнулся одними губами.

– Желаю вам доброй ночи. – И, коротко кивнув, зашагал назад к лагерю.

Магнус положил ладонь ей на руку. Она была удивлена, как расстроило ее то, что произошло, и его твердое, утешающее прикосновение оказалось успокаивающим.

– Ты как?

Она сделала глубокий вдох.

– Нормально.

Он приподнял ее голову за подбородок, заставив встретиться с ним взглядом.

– Хелен?…

Она растаяла от озабоченности в его теплых карих глазах. Один уголок ее рта изогнулся в улыбке.

– Правда, все в порядке.

«Теперь, когда ты пришел». И так было всегда. Господи, как же она его любит!

– Это было так же неприятно, как ты боялась?

– Все закончилось, – твердо сказала она.

Он, казалось, раздумывал, продолжать ли говорить об этом, но секунду спустя опустил руку.

– Уже поздно. Тебе пора ложиться спать. Завтра нас ждет трудный день.

Последнее он произнес с такой озабоченностью, что она не удержалась и поддразнила его:

– Надеюсь, завтра мы не будем ехать так же быстро?

Магнус усмехнулся.

– Негодница. – Он шлепнул ее по заду и подтолкнул к лагерю.

Несмотря на заверения Хелен, Магнус на следующий день все еще беспокоился. Монро расстроил ее. Одному Богу известно, что она нашла в этом дуболоме, но она явно считает Монро другом и переживает, что пришлось отказать ему, – чересчур, на его взгляд.

И если сегодня, по мере того как они со скрипом тащились – вот именно, тащились – по болотистым холмам и лесам, ее настроение было не таким приподнятым, как в предыдущий день, Магнус точно знал, кто в этом виноват.

И этот ублюдок со своей с трудом скрываемой яростью ничуть не улучшал дела.

Когда Магнус не ехал впереди, помогая тащить повозку по болоту (он надеялся, они поедут быстрее, как только доберутся до скалистых мест Шгур-Мора и Бен-Берга), или не старался всячески ускорить их продвижение, он отвлекал ее, называя леса и горы, которые они проезжали: Бен-Уайвис, Гарбэт, Карн-Мор, Бен-нан-Юн и Страт-Раннох справа от них и Корьемойли, Карн-на-Ду-Шойль и Инчбаи – слева.

Но только когда они остановились на ночь на берегу озера Лох-Гласкарнох, улыбка, как будто освещающая изнутри это прелестное личико, вернулась. Она подошла к нему, как раз когда он закончил руководить водружением королевской палатки, держа одну руку за спиной.

– Угадай, что нашел мой брат?

– Другой кортеж для путешествия?

Она закатила глаза и, протянув руку, медленно разжала кулак.

– Морошка!

Магнус улыбнулся. Англичане называют эту красно-оранжевую ягоду северной, но как ни назови, она восхитительно вкусная. Прежде чем она успела убрать руку, он взял одну ягодку у нее с ладони и бросил в рот. Радуга вкусов апельсина, яблока и меда взорвалась на языке.

– Эй! – возмутилась она, отдернув руку.

– Спасибо, что поделилась, – подмигнул он. – Мальчишкой я, бывало, объедался ею до дурноты, когда удавалось найти. Она растет только здесь.

Хелен съела последнюю ягодку, пока он не попытался схватить ее – что намеревался сделать.

– Ты отведешь меня туда, где можно найти еще? Мне бы хотелось преподнести королю сюрприз. Полагаю, он предпочтет ее гороху, который кухарка готовит на ужин.

Он состроил гримасу.

– Надо думать. А где твой брат нашел ягоды?

– В нескольких милях позади. Жаль, что он не догадался упомянуть об этом раньше. Но поскольку полянка близко к дороге, он сказал, что там ее уже почти нет. Не знаешь, где еще можно поискать?

Он задумался на минуту.

– Она растет на болотах и в лесах вокруг Бен-Уайвиса, но можно посмотреть в одном месте неподалеку. Правда, боюсь, твой сюрприз королю – если мы что-нибудь найдем – придется отложить на более поздний срок. Я пока не могу улизнуть.

Она нахмурилась, заметив, что брат наблюдает за ними с другого края королевской палатки.

– Улизнуть – это ты правильно сказал. А не мог бы ты отправить моего брата с Дональдом на задание куда-нибудь подальше? В Ирландию, к примеру?

Он хмыкнул.

– Посмотрим, что можно сделать. Но насколько я помню, ты всегда неплохо умела ускользать от них.

Губы ее проказливо дернулись.

– Кажется, у меня ужасно разболелась голова.

К счастью, прибегать к головной боли не потребовалось. Сазерленд и Монро сами вызвались отправиться на разведку, и Магнус, выполнив свои обязанности и оставив Макгрегора охранять короля, нашел Хелен с ее служанками у озера. Под предлогом того, что, должно быть, понадобилась королю, она убежала так быстро, что бедные женщины не успели ее остановить.

Летние дни длинные, и оставался еще час-другой дневного света, когда Магнус повел ее из лагеря в лес вдоль склонов Бен-Лиат-Мор. Она, как бывало, болтала, а Магнус слушал. Это так напоминало те, прежние дни, что ему приходилось сдерживаться, чтоб не взять ее за руку, напоминая себе, что теперь все по-другому и уже никогда не будет прежним.

Но если рука его задерживалась на ее руке, когда он помогал ей преодолевать болотистые и неровные участки, он говорил себе, что просто обязан позаботиться, чтоб она не споткнулась. Это же так естественно.