Сущность Альфы

– А тебе бы понравилось, если бы твой омега был ментально сильнее тебя? – риторический вопрос, который Узумаки задавал другу уже не раз, и на который Итачи отвечал всегда одной и той же фразой

– Если бы любил – мне бы было все равно

Наверняка, Нагато хотел сказать что-то в ответ, причем сказать что-то заранее заготовленное, дабы опровергнуть точку зрения друга, но тут Минато, взяв слово, объявил о традиционном танце молодоженов, и, естественно, Итачи спешно ушел к своему супругу. Узумаки, раздосадованный предстоящей течкой и раздраженный чересчур повышенным к нему вниманием, не сдерживаясь, ментально стеганул очередного ухажера, да так, что тот аж пошатнулся и, неодобрительно зыркнув на строптивого омегу, демонстративно отвернулся. Нагато фыркнул: все-таки Итачи не прав – любовь преодолевает не все преграды.

Сасори наблюдал за тем, как два его лучших друга, уже законные супруги, кружатся в танце, улыбаются друг другу и о чем-то перешептываются. Пожалуй, если бы он был открыт, как альфа, то наверняка бы почувствовал ту ментальную возвышенность, которая царила в зале и которую создавали гости, любуясь столь красивой и гармоничной Парой. Но Акасуна даже и не мыслил о том, чтобы открыться, и не только потому, что все воспринимали его, как бету, но и потому, что видеть счастье влюбленных – это одно, а чувствовать его – совершенно другое. Сасори не мог упрекнуть себя в несдержанности и, тем более, скорее бы навредил себе, нежели омрачил друзьям праздник, но, тем не менее, рисковать он не хотел, да и в целом находился на празднестве только потому, что уважал Итачи и Дея и ценил их доверие.

Танец молодых супругов закончился бурными аплодисментами и страстным поцелуем Пары, увидев который, Сасори захотелось отвернуться, переключить свое внимание на что-то другое, занять себя чем-то отвлекающим, но он смотрел, заворожено так, затаив дыхание, позабыв о контроле, вот только на месте Итачи он представлял совершенно другого человека. Человека, который бы так же нежно и чувственно целовал, который бы так же бережно, но в то же время крепко обнимал, который бы назвал омегу своим, а после отвез его в новый дом, плавно опустил на широкое ложе и любил всю ночь, до умопомрачения, сгорая в пылу страсти и переживая эйфорию сцепки.

Акасуна резко поднялся, пожалуй, слишком резко как для беты, но, слава богам, этой секундной несдержанности никто из гостей не заметил, вновь поздравляя Пару и желая ей всех благ. Сасори понял, что пусть и на миг, но все же он потерял контроль, и это было… странно. Раньше, даже находясь радом с влюбленными, он всегда мог контролировать себя. Что же изменилось? Альфа прислушался к ощущениям и замер: внутри горело, кровь жадно пульсировала в висках, на лбу выступила испарина, угнетенная препаратами и силой воли сущность рычала и пыталась вырваться, чувствуя присутствие в ставшем в один миг душном помещении десятки свободных партнеров – это было начало гона.

Сасори сглотнул, глубоко дыша и пытаясь вновь взять под контроль свою сущность. Удавалось с трудом, ментальный щит трещал по швам, грозясь в считанные секунды освободить его биополе, которое вот уже многие годы было свернуто в тугой, практически неощущаемый комок, поэтому в данный момент красноволосый принял единое и явственно правильное решение – уйти, и чем скорее, тем лучше.

Акасуна, не медля и стараясь держаться на той самой грани, за которой его ожидает жар неистового в своем желании гона, подошел к молодоженам, благо они стояли поодаль от других, о чем-то тихонько переговариваясь.

– Итачи, Дей, - дыша неглубоко, через нос, чтобы не чуять запахов феромонов свободных партнеров, в том числе и супруга-омеги, который был ещё не помечен своим альфой, Сасори вежливо поклонился, - благодарю вас за приглашение и оказанную честь быть вашим свидетелем, но я вынужден уйти

– Как? Уже? – изумился Дейдара, уже в привычной для себя манере надув губки и состроив недовольную рожицу, которые всегда и безотказно позволяли ему манипулировать красноволосым

– Да, - Акасуна чуял запах свободного омеги и он кружил ему голову, кружил так, как никогда до этого, будто вокруг альфы не было ничего, кроме окутавшей его сладости. – Прости, Дей, - буквально прохрипел красноволосый, понимая, что своим поспешным уходом он действительно обижает друга, но так же и зная, что если он останется, то будет ещё хуже

– Простить?! – блондин резко отшатнулся от супруга и, сделав шаг вперед, встал точно напротив друга, буравя его гневным взглядом. – За что простить? За то, что ты остался бесчувственной сволочью? Или за то, что даже с нами, со своими лучшими друзьями, ты притворяешься, думая, что так нам всем будет легче? Или, может, за то, что у меня есть Пара, а у тебя нет? Что я причина того, что остался таким?

– За все, прости, Дей, - Сасори видел, знал, чувствовал, что вновь своими словами и действиями причиняет боль другу, но у него не было выбора: жар гона уже начал расползаться по венам, а близость омеги лишала его остатков рассудка, и он не сорвался до сих пор только потому, что цеплялся за одну единственную мысль – не навредить дорогому человеку. – Я должен уйти

– Ну, и ладно! – вспыхнул Дейдара, в пылу гнева не обращая внимания на то, как вокруг него начали сгущаться ментальные витки биополя чужого альфы, и как супруг старательно загораживает его ментальным щитом, дабы уберечь целостность его биополя. – Сначала один, теперь второй! – омега распалился не на шутку, вымещая на друге все накопившиеся за день негативные эмоции. – Что я вам всем такого сделал, что вы убегаете от меня, как от прокажённого?! В чем я виноват?! Почему вам, альфам, так нравится обрывать связи, которыми другие дорожат?! Почему вы так любите причинять боль тем, кто вам верит?! – Дейдара на миг замолчал, тяжело дыша и все так же неотрывно смотря на красноволосого, но, не заметив и тени изменения эмоций на его лице, поджал губы и порывисто выкрикнул. – Ну, и катитесь вы все в Преисподнюю!

Омега, резко развернувшись, в несколько широких шагов преодолел расстояние до двери и выскочил на улицу, так, наверняка, и не поняв, что все это время альфы пытались защитить его: один от лучшего друга, а второй от самого себя.

– Я вызову тебе такси, - Итачи спешно подошел к красноволосому, поддерживая его и ставя настолько мощный ментальный щит, что вихри биополя красноволосого, ударяясь об него, не могли дотянуться до других, а сам альфа перестал чуять какие-либо запахи

– Дей… - Акасуна сглотнул: стало немного легче, но лишь потому, что ему помогал и что его поддерживал другой альфа, пусть и не повязанный с ним, но которого его сущность принимала и которому уступала

– Я ему объясню, и он поймет, - поспешил заверить друга в благополучном разрешении конфликта Учиха, выводя его на улицу и позволяя прохладному воздуху слегка остудить жар гона альфы. – Тебе сейчас нужно домой

– Закажи мне… - Сасори все ещё было сложно говорить: у него уже более года не было гона, и, похоже, на этот раз его сущность решила отыграться на пару с предыдущим, насколько жгучим и практически неконтролируемым было желание к спариванию

– Закажу, - поддерживая друга одной рукой, второй Итачи уже набирал номер такси.
– Мальчика-омежку, я знаю

– И почему ты только до сих пор помогаешь мне?
– в судорожной полуулыбке выдохнул вопрос Акасуна, наконец-то кое-как обуздав свою сущность, но так и не избавившись от жадного томления, которое буквально сжигало его изнутри

– Мы – друзья, - Итачи посмотрел на друга не терпящим возражения взглядом, даже не давая возможности красноволосому оспорить сказанное, - а, как известно, друг – познается в беде

Сасори в ответ лишь кивнул, прислоняясь лбом к плечу брюнета и прикрывая глаза: когда-то он пообещал сам себе, что никогда не потеряет доверия и не предаст дружбу Итачи, и от этого обещания Акасуна не собирался отступать даже ради собственных интересов.