Сущность
Шрифт:
Мир вокруг неё вдруг сузился, утратив звуки и краски. В этом тесном пространстве осталась только она и лежавшее перед ней тело мёртвого мужа. И густой запах крови. Лера закричала, страшно и безнадёжно, вложив в этот крик всю свою боль и отчаяние, не ощущая собственного голоса. Она не слышала, как загремели открывающиеся двери соседей, встревоженных её криком. Кто-то пытался поднять её, тянул за руки, тряс за плечи – она яростно сопротивлялась, не сводя остекленевших глаз с лица Димы. Крик постепенно превратился в хрип, но Лера не чувствовала и не замечала этого в вязкой тишине, окружавшей её. Наконец она перестала бороться, бессильно обмякла. Соседка из квартиры напротив увела её к себе и усадила на диван. Лера видела её встревоженное лицо, шевелящиеся губы, но не различала ни звука. Фельдшер скорой помощи, бледная тоненькая девушка в синем медицинском костюме, качая головой
Постепенно мир стал приобретать былые очертания, вернулся слух, видимо, под действием лекарства. Он услышала причитания соседки, гул мужских голосов где-то в подъезде. Не проходило только чувство ирреальности. Лера ощущала себя статистом в каком-то страшном фильме. Казалось, что вокруг суетятся актёры, старательно играя свои роли. Он с нетерпением ждала, когда невидимый режиссёр скомандует – «Стоп, снято», все разойдутся и Дима выйдет к ней, смеющийся, живой. Такой, каким она видела его последний раз в аэропорту. Но этого всё не происходило, мучительная постановка продолжалась. Входили и выходили какие-то люди, с сочувствием поглядывая на неё и негромко переговариваясь между собой, шелестели бумагами, хлопали дверями. Безумная мысль молнией озарила мозг – «Что, если Дима жив? Может, я ошиблась? Вдруг я перепутала? Это кто-то другой, не Дима. Это не мог быть он, не должен…Как же я сразу не поняла. Нужно проверить и убедиться, что это не Дима».
Лера вскочила и рванулась к двери, боковым зрением отметив удивлённо вытянувшиеся лица соседки и мужчины, стоявшего рядом с ней. Внезапно её остановили чьи-то сильные руки.
– Отпустите! Где мой муж? Мне нужно проверить… – хрипела Лера, пытаясь вырваться из цепких рук.
– Успокойтесь. Его уже увезли, – державший её за плечи человек говорил сочувственно, но твёрдо.
– Куда? Куда увезли? Зачем? – она посмотрела в серые глаза мужчины и увидела в них жестокий ответ.
– Нет. Нет. Я не верю, – прошептала Лера, зажмурившись, с горечью осознавая, что смерть мужа – реальна. Это был он. Его волосы, лицо, пижама. И теперь ей предстоит жить в этой реальности. Без Димы… Грудь снова больно стянуло тисками.
Мужчина подвёл её к дивану. Усадил уже не упирающуюся Леру и присел рядом.
– Моё имя Валентин Михайлович Егоров. Следователь. Вы жена погибшего? Я вам сочувствую, понимаю ваше состояние, но вы должны сейчас проехать в отделение полиции. Мы вынуждены опросить вас как свидетеля и потерпевшую.
Лера покорно кивнула, с трудом поднимаясь. Ноги налились свинцовой тяжестью и слабостью, как в предутреннем кошмарном сне. Каждый шаг причинял невыносимую боль, ружейным выстрелом отдающую в сердце и голову. Она вышла в подъезд и застыла, глядя на полуоткрытую дверь своей квартиры.
– Валерия. Нужно, что бы вы вошли в квартиру и посмотрели, всё ли на своих местах. Деньги, ценные вещи. Так нужно, – следователь распахнул дверь.
Коридор, залитый кровью, выглядел как вход в ад. Тела мужа не было. Лера задержала дыхание и вошла, зажимая рот рукой и стараясь не смотреть вокруг. «Деньги и ценности…» – звучал в ушах голос следователя. Она обвела глазами комнату. На тумбочке лежали наручные часы мужа. У смятой постели открытый чемодан, рядом валялись небрежно брошенные носки, словно их хозяин ненадолго вышел из комнаты и вот-вот придёт обратно. Лере вспомнилось, как она всегда ворчала на Диму за эти носки – он постоянно разбрасывал их, где попало.
Она резко отвернулась, подошла к мебельной горке, заглянула в шкафчик, где хранились деньги, пара золотых серёжек и колец – она не любила золотые украшения. Всё лежало на своих местах. Взгляд вновь упал на неразобранный чемодан. Лера рванулась к выходу, хватая воздух ртом, не в силах больше смотреть на вещи, ожидающие мужа, который не вернётся никогда. Ноги не слушались, она едва не рухнула посреди комнаты. Следователь, ходивший за ней по пятам, подхватил под руки и вывел к подъезду. Усадил Леру на скамейку, а сам встал рядом, щёлкнул зажигалкой, прикуривая сигарету. Подъехал полицейский автомобиль, тревожно моргая разноцветными леденцами ламп на крыше. Лера покорно села в душный салон, пропахший мужским потом и прикрыла веки.
– Вы хорошо посмотрели, ничего не пропало? – голос
следователя звучал словно откуда-то издалека, из другой реальности.– Всё на месте, – тихо ответила Лера, не открывая глаз, с трудом проталкивая звуки сквозь саднящее горло.
Автомобиль, скрипнув тормозами, остановился возле двухэтажного здания, облицованного гладкими гранитными плитами.
– Приехали, – мрачно сказал водитель.
Они прошли сквозь рамку металлоискателя на входе, поднялись на второй этаж по широкой лестнице с выщербленными ступенями. Валентин Михайлович открыл обитую потёртым от времени дерматином дверь небольшого кабинета, с двумя стоящими посередине столами и несколькими стульями. Расположился за столом, зашуршал бумагами, махнул рукой Лере на стул рядом. Она присела, щуря глаза от солнечного света, бившего ей прямо в лицо сквозь большое зарешеченное окно. Следователь задавал ей какие-то вопросы о семейном положении, работе, на которые она отвечала односложно и механически. Ледяная пустота, образовавшаяся внутри, при мысли о муже наливалась острой болью, мешала дышать. Следователь писал, не поднимая головы и не глядя на Леру
– Расскажите, при каких обстоятельствах вы обнаружили тело вашего мужа? – задал он новый вопрос. Поднял голову, увидев наконец, что Лера морщится от солнца.
– Извините, сейчас закрою жалюзи, – спохватился он, поднялся и начал дёргать за верёвочки сбоку окна, что-то сердито ворча себе под нос. – Чёрт, сломались, похоже, – выругался он. – Бар-рдак…
– Ничего… – прошептала Лера. – Я уже привыкла, не беспокойтесь. Давайте я расскажу вам всё, что знаю и видела.
Лера говорила медленно, запинаясь, морщась от острой боли в груди. Рассказала о странной смерти пса и своём бегстве к сестре. О том, как нашла убитого мужа. Умолчала только о игрушке дочери, что так напугала её ночью.
«Если я расскажу ему это сейчас, он точно примет меня за сумасшедшую. Ещё решит, что это я во всём виновата» – с тоской подумала она, глядя на сосредоточенное лицо следователя, склонившего голову над листом бумаги. Он поднял глаза вверх, задумчиво сверля взглядом стену и Лера поймала себя на мысли, что его черты кажутся смутно знакомыми. Склонила голову набок, немного отвернувшись от солнечного света и внимательней присмотрелась к мужчине. Ему было лет пятьдесят – шестьдесят на вид. Худощавое лицо, глаза светло-серого цвета, густые тёмные брови с налётом седины, на голове такого же цвета волосы, только изрядно поредевшие. Две глубокие морщины, похожие на автомобильную колею, пролегали между бровей. Прямой нос с широкими ноздрями. Рот скрывался под густыми седыми усами. «Я точно его видела когда-то» – мысли путались, она не могла вспомнить, откуда знает следователя, но то, что уже встречалась с ним, знала точно. Внезапно он сам разрешил мучивший её вопрос.
– А вы меня не узнаёте, Валерия? Я ведь был когда-то женат на вашей тёте, Любе. И вас помню ещё подростком. Жаль, что довелось встретиться при таких обстоятельствах, – мужчина вздохнул и Лера наконец вспомнила…
Они с Катей рано осиротели, отец и мать погибли в один день в автокатастрофе на загородной трассе, возвращаясь с дачи. Сестра тогда только поступила в институт, а Лера училась в школе в седьмом классе. Когда это случилось, их тётка была в очередной раз замужем. Правда, они редко виделись, отец почему-то недолюбливал сестру жены. Лера с Катей походили тогда на испуганных птенцов, которых неожиданно выбросили из тёплого гнезда на жёсткий асфальт. Они совершенно не понимали, как теперь быть и что делать. А тётка очень помогла, взяв на себя все хлопоты и расходы по организации похорон и поминок. Оформила опекунство над Лерой, утешала и поддерживала их с Катей, как могла. Она была замужем, но как-то быстро развелась, и Лера всегда подозревала, что они с сестрой были тому виной. Наверное, муж тётки не готов был разделить с ней новую роль опекуна сирот, пусть и достаточно взрослых. Впрочем, тётка, несмотря на свою доброту и желание всем помочь, всегда отличалась взбалмошным характером, и причина, возможно, была другой. Как бы там ни было, но её бывшего мужа, Валентина, Лера с тех пор не видела.
– Дядя Валя… Валентин Михайлович, я всё смотрела на вас и не могла понять, откуда знаю. Кажется, раньше вы были без усов, – глаза защипало, сдавило горло. Слёзы хлынули из глаз, тёплыми дорожками стекая по лицу. Воспоминания о детстве, родителях, их внезапной потере, сочувствующий взгляд бывшего мужа тётки, образ изуродованного тела мужа, – всё смешалось в сознании, породив поток безостановочных рыданий. Следователь налил ей воды и попытался утешить, вызвав этим новый прилив слёз. Растерянно поглаживая Леру по голове, он бормотал взволнованно: