Сущности. Эволюция

– Со Слушателем.

– Кто это? – Маргарита только недавно вернулась из другой страны, где провела последние двадцать лет, и её удивление Игорю было понятно. Выруливая со стоянки, он ответил:

– Городской всезнайка. Сам Зрячий, как ты понимаешь, но без допуска в библиотеку. Впрочем, он там долгое время был, научился всему, чему хотел научиться, и сдал пропуск. Сделал себе карьеру в качестве юридического консультанта, а параллельно создал некий культ имени себя, членов которого зовёт птенцами. Обрабатывает их, показывает фокусы, пристраивает на разные должности, и в итоге его сеть осведомителей есть почти везде. И платят ему многие просто за новости и информацию. Любит менять внешность, потому иногда приходится вылавливать на голос.

– Интересная фигура, – согласилась Маргарита, поправляя тёмные волосы и глядя на проносящиеся мимо дома. – Мне бы такой пригодился там, в Штатах. Что интересного он сказал?

– Он не слышал, что Сестрички в городе, зато сказал, что видели Гадалку, а также упомянул про странное поведение Сущностей в центре. Словно они начинают от кого-то иногда отстраняться. Но вычислить эпицентр он не смог.

– Сестрички… – Маргарита поморщилась. В отличие от личности Слушателя, эта троица была ей знакома и неприятна. – Это они министра обчистили?

– Да, мне как раз фото прислали, пока я шёл к этой курилке, – Игорь принюхался к своему пальто, поморщился и развеял сигаретный запах. – И чего люди находят в этой дурной привычке?

– Каждый своё, – пожала плечами женщина и снова вернулась к делам. – А что ты с ними сделать планируешь? Они всё-таки тоже Зрячие.

– Они нарушили закон, – твёрдо возразил Игорь. – Поймаю – накажу. Надо будет, посажу на пару лет под замок. Запру способности ритуалом.

– Ты его уже пробовал?

– Да, было дело кое с кем другим, – Князев свернул на дорогу к дому и покосился на Маргариту. – Ты же в курсе, что Зрячий – не равно хороший.

– В курсе, – женщина вздохнула, прикрывая глаза. – Гадалка в городе, а записи нет?

– Нет, её не объявляли.

– Ну, могут же у него быть и свои дела, – Маргарита коротко пожала плечами. – А вот разбегающиеся Сущности…

Машина въехала в открывшиеся ворота, Игорь припарковался в гараже, и там же его встретили радостные доберманы. Князев погладил собак, посмотрел на выглянувшего в окно Инея, улыбнулся ему и вместе с Маргаритой вошёл в дом. Иней подошёл ближе:

– Я сегодня получил пять, – дома он старался говорить на русском, и Игорь это стремление поддерживал, хотя всегда подчёркивал, что готов слушать подростка на любом языке.

– Ты молодец! – Маргарита тут же обняла Инея, и тот смутился: он до сих пор считал, что ласка – это нечто, не заслуженное им. Игорь повесил пальто на плечики и убрал в просторный гардероб, хмыкнув:

– Я в тебе не сомневался. Мне звонила твоя учительница, говорила, что ты очень старательно учишься.

– Мне надо много нового узнать, – кивнул Иней и, когда Маргарита, поцеловав подростка в щёку, ушла переодеваться, тихо сказал: – Надо поговорить.

– Давай поговорим, – Игорь тут же перешёл на английский, чтобы Инею было проще. – Что-то случилось?

– Я буду брать дополнительные занятия.

– По какому предмету? Тебе нужно найти преподавателя?

Бес и Бандит сели у ног Инея, преданно глядя на маленького хозяина. Тот неловко потрепал собак по голове и вздохнул, как в воду кинулся:

– Меня учат предсказаниям. Он не сказал, что нельзя говорить, а я не хочу от тебя скрывать.

Игорь прекрасно умел складывать дважды два, потому выводы сделал мгновенно:

– Гадалка.

– Да.

Князев сел на стул, поманил Инея к себе, и когда тот подошёл, серьёзно посмотрел в голубые глаза подростка:

– Спасибо, что рассказал.

– Ты не против?

– Если тебя учит Гадалка, значит, у тебя есть такие способности. Было бы глупо их не развивать. Но если он тебя обидит – скажи, я разберусь.

Игорю на мгновение показалось, что Иней что-то хочет сказать, но тот только чуть насупился и прерывисто вздохнул:

– Будем чай?

Игорь кивнул в сторону машины:

– Да, я там купил разного-вкусного. Принесёшь?

Иней тут же умчался в гараж, и собаки хвостами за ним, а Князев снял пиджак и галстук, занёс в гардероб и, выйдя, сел на стул в столовой.

Внимание Гадалки к подростку настораживало. Но с учётом того, что мальчик был «ценой» Ларниса за информацию, пожалуй, не удивляло.

Игорь сам принял решение усыновить Этана Райма, потому что…

Потому что считал это правильным, и он прекрасно понимал, что может дать подростку. Что он готов дать: безопасность, умение жить в этом мире и постоять за себя. И просто – дом, которого у Инея, выросшего в семье наркоманов, собиравшихся продать его неизвестно куда, не было.

Дом, уют, защиту, силу.

Конечно, Игорю хотелось, чтобы Иней относился к нему как к отцу. Но он ни в коем случае не торопил события – хуже обращения по имени было только принудительное «папа».

Подросток занёс в столовую пакеты с покупками, щёлкнул выключателем чайника и тихо-тихо спросил:

– Ты не злишься?

Игорь мысленно порадовался, что, хотя бы, отучил его выкать.

– А должен?

Иней нахмурился, сел рядом с Игорем и, помолчав, продолжил также тихо:

– Я не знаю. Может быть, я – неправильный. Ты же пригласил меня к себе, как нормального. А я…

Игорь никогда не считал себя несдержанным человеком, но сейчас ощутил настоятельную потребность сперва медленно сосчитать до пяти. Сосчитал. И спокойно ответил:

– Этан, ты – нормальный. Ты можешь заниматься с Гадалкой, можешь начать прогуливать уроки, можешь организовать свою рок-группу или увлечься компьютерными играми – ничего из этого не сделает тебя ненормальным. Я принял тебя таким, какой ты есть: и я отдаю себе отчёт в том, что мы знакомы всего полтора месяца. А это значит, что многие твои поступки, характер и мысли могут оказаться для меня сюрпризом. И для тебя тоже. Если Гадалка говорит, что ты – предсказатель, то это здорово. Если ты окажешься Зрячим – будет ещё лучше. Не окажешься – это тоже очень хорошо. Я не умею говорить всякие нежности и быть хорошим отцом, но я от тебя не откажусь.

Иней отвернулся, и Игорь понимал, что подросток прячет слёзы. Поэтому он, вздохнув, позволил себе то, чего ранее старался избегать, чтобы не напугать. Просто притянул к себе, разворачивая и обнимая.

И это простое и понятное действие неожиданно оказалось последней каплей: мальчик вцепился в рубашку Игоря и разрыдался, выплёскивая всю боль, страх и одиночество, которые скопились в нём за последние годы.

Мужчина, по-отечески крепко и тепло обнимающий подростка, сначала молчал, а потом негромко начал что-то говорить, утешать, поглаживая Инея по спине, он не мешал ему плакать и не обращал внимания ни на промокшую рубашку, ни на пиликающий где-то в холле телефон.