Свадьба дракона

Рион не сводил восторженного взгляда с хрупкой фигурки девушки, которая держалась очень уверенно находясь под таким внимание. Мирабель было не привыкать к тому, что с нее не сводят взгляда. Ее поклонники постоянно бросали восторженные и влюбленные взгляды, только они не трогали сердечко драконицы. А вот горячий взгляд лорда художника зажигал что-то невероятное в ее груди и маленькое сердечко трепетало от волнения и предвкушения чего-то огромного, как ей казалось, ожидающего девушку впереди. Признаться себе в том, что ее ожидает впереди всепоглощающее чувство любви, Мирабель не могла, но замирала в ожидании.

Герцогиня физически чувствовала приближение этой огромной волны чего-то странного, волнующего, необъяснимого и томительно желанного. Мирабель ощущала подъем сил, казалось, что и у души тоже есть крылья.

Все это понимание пролетело в какие-то мгновения, пока приносили завтрак.

— Мирабель, ты меня радуешь своим настроением и хорошим аппетитом, — произнес уже за завтраком Рион, наблюдая, как герцогиня доедает очередное пирожное.

— Видимо, вчера нервы сказались, аппетита не было, — пожала плечами Мирабель.

Неожиданно для самих себя они перешли на «ты», оставив церемонии. Легкость общения задавал Рион, и девушка подхватила этот стиль. Ее уже не смущало то, что они друг друга называют по имени. Слишком многое их связывало после вчерашнего.

Мирабель старалась не вспоминать о поцелуях, пусть случайном вчера и сегодня утренних, когда Рион целовал ее руку, но невольно возвращалась взглядом к его губам и прикусывала в задумчивости свою.

— Думаю, у родника будет самое место, — говорил в это время художник, — Там ложатся такие загадочные тени. Твои карие глаза будут смотреться по особенному рядом с искрящейся водой.

— Что же такого в них будет особенного? — улыбаясь, спросила Мирабель.

— Твои глаза сияют сегодня, и мне уже не терпится нарисовать это! — восторженно воскликнул художник.

— Куда нам торопиться? Ведь герцог Винзор надолго уехал, — грустно закончила Мирабель и перевела взгляд с веселого Риона на окно столовой. Именно с этого места улетел ее муж к варварам, оставив свою жену на попечение своего друга.

— Ты скучаешь по нему? — неожиданно спросил художник.

— Нет, я почти его не знаю, — со вздохом ответила Мирабель и вернулась взглядом в комнату.

Вокруг было летнее утро, столовая утопала в солнечном свете и запахе цветов из ваз и из сада, этот аромат из широко распахнутых окон заносил легкий ветерок.

Рион смотрел внимательно на Мирабель, и девушке показалось, что во взгляде художника мелькают всполохи ревности. Моргнув от неожиданности, герцогиня удивленно посмотрела на мужчину. С чего ему ревновать? Она замужем за его другом и потом никакие чувства, тем более любовь, не могут так быстро зародиться в душе дракона. Или могут?

Мирабель отрешенно стала обдумывать свои чувства. Что она испытывает к своему мужу? Ничего, она сама только что сказала Риону, что почти не знает его. Не знает и не понимает всех его поступков. Когда ей кажется, что для нее стало что-то понятным, герцог обязательно поступает так, что ставит ее в полное недоумение. О чувствах ли тут говорить?

А вот присутствие Риона ее волнует с каждым разом все сильнее. Она уже не может представить, что наступит такой миг, когда его не станет в ее жизни. И дело здесь не только в красивой внешности дракона. Да, он покорил ее своими карими глазами с первого взгляда, но этого не достаточно, чтобы родилось какое-то более глубокое чувство. А вот за эти два дня, что они знакомы, у Мирабель появилась такая сильная привязанность, казалось, она прикипела душой к этому веселому и словоохотливому художнику. И с каждой минутой, словом, действием девушка привязывается к Риону все сильнее.

И хотела бы остановиться, оглянуться, отказаться от этой «дружбы», да только тянет к этому дракону, как к родному. Будто связывает их что-то невидимое и очень сильное, что не в силах разорвать она или он. Интересно, а Рион чувствует это?

На этой мысли Мирабель стала внимательно рассматривать дракона, сидящего перед ней. Он что-то рассказывал, она вроде что-то отвечала.

Нет, не может он ничего такого чувствовать. А Мирабель всего лишь интересно с этим весельчаком, потому что тут поговорить больше не с кем. Успокоившись на этой мысли, герцогиня кивнула на эти свои доводы. Только вот сердце почему-то замирало в предвкушении чего-то огромного, которое подбирается к ней, и было ощущение, что волна эта сметет всю ее жизнь, до основания потрясет все понятные и принятые с детства устои.

От этого ощущения было тревожно, предвкушающее, как всякий дракон Мирабель обожала борьбу стихий и вообще борьбу, а так же томительно сладко изведать что-то новое и необъятное.

Герцогиня решила открыть свое сердце и смотреть во все глаза, чтобы встретить то опасное и такое притягательное, что уже несется к ней. Она это чувствовала.

Когда завтрак был окончен, Рион, как и вчера собрал с собой корзинку еды, попутно подшучивая на отсутствие крыльев, и они отправились в парк. Кроме корзинки художник захватил с собой кисти, краски, мольберт и хост. Корзинка была торжественно вручена Мирабель, с обязательством донести ее до места написания портрета, а не съесть все запасы по дороге. Веселый тон и шутливые слова неслись по парку всю дорогу.

Рион рассказывал забавные анекдоты о жителях городка и самом герцоге. Хотя о нем он говорил не очень много, больше о Рише, все же он их общий друг. Мирабель смеялась над неудачными любовными похождениями молодого лорда, который часто попадался на глаза строгим отцам его возлюбленных. И то, что он ближайший друг герцога его вины не умаляло, а потому Винзор, как справедливый правитель своего края наказывал любвеобильного дракона.

— Иначе бы, считай в каждом третьем доме бегали золотисто-зеленые драконятки и тянули бы ручки с криком: «Папа!» на встречу Ришу, — ответил Рион на вопрос Мирабель: «Отчего так строг герцог со своим другом?».

— Да, уж. Тогда бы точно населения прибавилось в городе, — смеялась герцогиня, — Учту опыт своего мужа.

— Эрган, строг, но справедлив, — кивнул, подтверждая слова Мирабель Рион.

Родник был в тени. Несмотря на то, что солнце подбиралось к зениту, здесь было еще свежо и прохладно. Рион стал расставлять мольберт, натягивать холст. Мирабель, не зная, что ей делать, поставила корзинку на траву и присела на каменный уступ запруды родника. Опустив одну руку в прохладную воду, поболтала ею, а потом, сложив ладошку лодочкой поднялся к губам, чтобы напиться.

Вода была сладковатая на вкус и очень приятная, холод слегка ударил по зубам, а потом прокатился вниз, даря прохладу и отдохновение от жары.

— Ах, — прокомментировала Мирабель прохладный вкус.

— Вода здесь вкусная, — раздался рядом с ней низкий голос Риона, — напоишь меня водой.

— Ой, а мы не захватили бокалов, — оглянулась герцогиня на корзинку.

— Ничего, — улыбаясь, проговорил художник и стал наклоняться к девушке, — Я напьюсь из твоих рук.

Дракон взял ладони герцогини и сложил их лодочкой. Мирабель опустила моментально загоревшиеся руки в прохладу и зачерпнула воды. Рион ожидал очень внимательно рассматривая девушку. Легкая тень от деревьев не могла скрыть румянец, выступившей на щеках герцогини.