Свадьба

— Добрый вечер, Аллегра, я очень рад, что вы смогли прийти.

Он легонько обнял ее за плечи и повел через комнату к другой группке гостей. Здесь Аллегра узнала еще несколько знакомых лиц — владельца крупной галереи, о котором когда-то читала, известную фотомодель и молодого художника. Публика была на редкость разномастная, именно этим Аллегре и нравился Нью-Йорк, и именно поэтому жители Нью-Йорка так неохотно переезжают на запад. Жизнь в Нью-Йорке бьет ключом, волнующая, захватывающая, такого нет ни в одном другом городе.

По мере того как они продвигались по комнате, Андреас знакомил Аллегру с гостями, объясняя каждому, что она адвокат из Лос-Анджелеса и работает в сфере шоу-бизнеса. Казалось, все были рады с ней познакомиться. Оставив Аллегру с новыми знакомыми, Андреас исчез. Какая-то немолодая дама сказала Аллегре, что она движется как балерина. Аллегра призналась, что в детстве действительно восемь лет занималась балетом. Кто-то другой спросил, не актриса ли она. Два очень красивых молодых человека, представляясь Аллегре, сказали, что работают на Уолл-стрит, в конторе братьев Леман. Еще несколько человек оказались сотрудниками крупной юридической фирмы, в которой Аллегра, еще учась в университете, была на собеседовании. От обилия новых лиц и имен у Аллегры слегка закружилась голова. Она поднялась на второй этаж, чтобы полюбоваться великолепным видом из окна, и здесь познакомилась еще как минимум с десятком гостей. Когда она снова спустилась вниз, часы показывали девять, но вечеринка была в самом разгаре. Более того, вскоре прибыли еще несколько пар гостей — мужчины в деловых костюмах, похожие на бизнесменов, и нарядные, прекрасно одетые женщины, все как одна с безукоризненными прическами, некоторые — в меховых шапках. В Лос-Анджелесе Аллегра привыкла видеть светлые волосы, молодящиеся лица с признаками подтяжки. Здесь все было по-другому, волосы темнее, меньше косметики и вообще меньше искусственности, дорогая одежда, блеск драгоценностей, серьезные, вдумчивые лица. Правда, и здесь попадались лица со следами подтяжки и фигуры, своей худобой напоминающие карандаш, но в основном у Вейсмана собрались люди, которые достигли вершин в своей области и которые влияют на мир уже одним только фактом своего существования. Аллегра слушала их с восхищением.

— Это впечатляет, правда? — произнес чей-то голос за спиной у Аллегры.

Она оглянулась и увидела незнакомого мужчину, разглядывающего ее точно так же, как она сама разглядывала остальных гостей. Высокий, поджарый, темноволосый незнакомец имел аристократический облик истинного ньюйоркца. И одет он был соответствующим образом: белая рубашка, темный костюм, консервативный галстук от «Гермеса» двух оттенков синего цвета. И все-таки что-то в его облике было нетипичным, Аллегра не могла понять, что именно — то ли загар, то ли искорки в глазах, то ли открытая улыбка. В каком-то смысле он даже больше походил не на жителя Нью-Йорка, а на калифорнийца, и то вряд ли. Аллегра не могла его разгадать, но и он, окидывая ее оценивающим взглядом, был заинтригован не меньше. Вроде бы она прекрасно вписывалась в обстановку, но в то же время что-то в ее облике подсказывало ему, что она нездешняя. Ему нравилось бывать в гостях у Вейсмана: у Андреаса всегда можно встретить интереснейших личностей самого разного рода занятий, от балетных танцовщиков до литературных агентов, от крупных предпринимателей до дирижеров. Довольно занятно просто смешаться с этой разнородной публикой и пытаться отгадать, кто чем занимается. Вот и сейчас он пытался разгадать эту женщину, правда, безуспешно. Она могла быть кем угодно — от декоратора до профессора медицины. Аллегра тоже старалась угадать, чем занимается незнакомец, и пыталась выбрать из двух вариантов: или это банкир, или биржевой брокер. Она присмотрелась к нему внимательнее, и мужчина широко улыбнулся.

— Пытаюсь понять, кто вы, откуда и чем занимаетесь, — признался он. — Мне нравится играть в эту игру, но обычно я отгадываю с точностью до наоборот. Судя по вашей осанке и манере двигаться, вы, наверное, танцовщица, но я решил, что вы копирайтер из «Дойл Дэйн». Ну как, круто?

— Очень круто, — рассмеялась Аллегра и подумала, что в чувстве юмора ему не откажешь.

Толпа гостей потеснила его и подтолкнула чуть ближе к Аллегре. Он посмотрел ей прямо в глаза. Почему-то с этой женщиной он чувствовал себя на удивление легко.

— Может быть, вы не так уж сильно ошиблись. Я работаю в сфере бизнеса, и мне действительно приходится много заниматься писаниной. Я адвокат. — Она тоже посмотрела ему в глаза и увидела в них удивление.

— Адвокат? В какой фирме? — спросил он, наслаждаясь игрой. Ему всегда нравилось отгадывать, кто есть кто, а Нью- Йорк с его огромным разнообразием людей и профессий предоставлял огромный простор для этой игры. Здесь никогда ни на один вопрос не найдешь простого ответа, тем более на вопрос, кто чем занимается. — Полагаю, вы корпоративный адвокат, а может, занимаетесь чем-то жутко серьезным вроде антимонопольного законодательства. Угадал? — Казалось странным, что такая красивая и женственная особа занимается столь сложным делом, но ему такое сочетание нравилось: в том, что красивая женщина занимается серьезным бизнесом, было что-то особенно волнующее.

В ответ Аллегра рассмеялась. Он наблюдал за ней с восхищением, любуясь потрясающей улыбкой, невероятно красивыми волосами, какой-то особой теплотой во всем облике. Он чувствовал, что она любит людей. А еще ему понравились ее глаза, они говорили о многом. Он интуитивно почувствовал, что она человек твердых принципов и, вероятно, обо всем имеет собственное суждение. Но по-видимому, у нее и с чувством юмора все в порядке. Она много смеется, при этом рот ее смотрится просто восхитительно, а в плавных движениях рук есть что-то очень-очень нежное.

— Почему вы решили, что я занимаюсь таким серьезным делом? — со смехом спросила Аллегра. Они даже не знали друг друга по именам, но почему-то это казалось совсем не важным. Ей нравилось разговаривать с незнакомцем и играть в его игру «кто есть кто». — Неужели у меня такой деловитый вид?

«Интересно, что он на это скажет?» — подумала Аллегра. Мужчина немного задумался, склонил голову набок, окидывая ее взглядом, потом покачал головой. Аллегра не могла не заметить, что у него потрясающе обаятельная улыбка. И вообще он очень обаятельный мужчина.

— Нет, я ошибся, — задумчиво произнес он. — Вы серьезный человек, но не занимаетесь такой серьезной отраслью юриспруденции. Довольно странная комбинация, не правда ли? Может, вы представляете интересы профессиональных боксеров или лыжников? Угадал? — Он снова ее поддразнивал, и Аллегра в который раз рассмеялась.

— А почему вы передумали насчет корпоративного адвоката или антимонопольного права?

— Для этого вы недостаточно скучны. Да, вы серьезны, добросовестны, но у вас в глазах смешинки. А эти ребята, специалисты по антимонопольному законодательству, — ужасные зануды, они никогда не смеются. Ну что, угадал я наконец? Вы спортивный адвокат?.. О, умоляю, только не говорите, что вы спасаете от тюрьмы чиновников, злоупотребляющих служебным положением! Не желаю слышать, что вы занимаетесь такой работенкой! — Он поморщился и поставил пустой стакан на ближайший столик.

Аллегра усмехнулась. Она неплохо развлекалась и чувствовала себя на редкость непринужденно с незнакомым человеком. Посмотрев ему в глаза, она сказала:

— Я адвокат из Лос-Анджелеса. В Нью-Йорке я оказалась потому, что мне нужно было встретиться с Вейсманом по делу одного его клиента, ну и еще есть кое-какие дела. В основном я представляю интересы людей, работающих в сфере шоу-бизнеса: режиссеров, актеров, сценаристов, продюсеров.

— Интересно, очень интересно. — Незнакомец снова окинул ее оценивающим взглядом, как будто собирая все впечатления воедино. — Значит, вы живете в Лос-Анджелесе? — Казалось, это обстоятельство его удивило.

— Да, всю жизнь, не считая семи лет учебы в Йельском университете.

— А я учился в его конкуренте.

Аллегра вскинула руку, жестом прося его не продолжать.

— Подождите, теперь моя очередь отгадывать. Думаю, мне будет гораздо проще. Вы учились в Гарварде. Вы родом с востока, может быть, из Нью-Йорка или… — она прищурилась, всматриваясь в его лицо, — возможно, из Коннектикута или Бостона. Учились в закрытой частной школе… дайте подумать… в Эксетере или Сент-Поле.

Портрет, который нарисовала Аллегра, рассмешил его: получился этакий ультраконсервативный, абсолютно предсказуемый сноб из Нью-Йорка. Возможно, в этом был повинен темный костюм, а может, галстук от «Гермеса» или безупречная стрижка.

— Вы близки к истине. Я из Ныо-Йорка. Учился в Андовере, потом поступил в Гарвард. Год преподавал в Стэнфорде, а сейчас…

Аллегра снова знаком остановила его, ей хотелось отгадать самой. Он не походил на университетского профессора, разве что он преподавал в школе бизнеса… но для этого он слишком молод и хорош собой. Если бы дело происходило в Лос-Анджелесе, она приняла бы его за актера, но, пожалуй, этот вариант тоже не очень удачен: для актера он выглядит слишком умным и недостаточно эгоцентричным.