Свадьбе быть, или смертельный полет грифона!

— Ты приставил мне телохранителя, — обвинительно ткнула в него пальцем, пряча улыбку. — Считаешь, я настолько бестолкова и беспечна?

— Илария в тебе я уверен, а вот в окружающих обстоятельствах нет, — хмыкнул мужчина, снова включив мерзавца. — Ферана знает свое дело и совершенно не будет тебя напрягать. Но мне будет спокойнее, если ты всегда будешь находиться под присмотром.

— Как собачонка.

— Опять ты все перевернула, — вздохнул Декран. — Я забочусь о тебе.

— Я тебя не просила. Ты все еще можешь вернуть меня домой, — я дернула головой, прерывая телесный контакт, отчего рука мужчины упала плетью на подушку.

— Чтобы ты не делала, чтобы ты не говорила — мой ответ тебе известен, — рыкнул недовольно князь. — И мой тебе совет. Не нужно меня злить.

— Угрожаешь? — подняла в удивлении бровь.

— Предупреждаю, — фыркнул он.

— Хорошо, — кивнула я. Смысл, что-то доказывать этому упрямцу. Как же с ним сложно. — Я могу попасть в твою библиотеку?

— Тебе зачем? — насторожился князь.

— Люблю читать, — безразлично пожала плечами.

— Это невозможно.

— Почему?

— Я сам могу почитать для тебя.

— А вот этого не нужно, — расстроенно ответила я. И как мне попасть в его библиотеку?

— Лари послушай, — он снова попытался прикоснуться ко мне, но я жестом руки его остановила. — Не потому что я не хочу пускать тебя в свою библиотеку, а потому что это не имеет смысла.

— Для меня имеет, — буквально вопрос жизни и смерти.

— Ты не знаешь языка гарпий, и чтобы его выучить уйдет не один десяток лет, — а я громко расхохоталась.

Мужчина смотрел на меня недоуменно.

— Декран я знаю твой язык, как и язык грифонов. Для меня это точно не проблема, — учителя у нас на Островах гоняли по этим языкам так, что хочешь, не хочешь, а выучишь. Тем более, каждый уважающий себя грифон должен знать язык своего врага, а то, что гарпии нам не друзья — в этом нет никаких сомнений.

А князь завис. Он видимо в шоке.

— Ты меня в который раз приятно удивила, — спустя пару минут выдал он на чистейшем гарпиевском. Их язык немного певучий и каждое слово тянется.

— Так теперь я могу попасть в твою библиотеку? — ответила практически без акцента на его языке.

— Не вижу причин тебе отказать, — довольно улыбался князь. — Ты первый человек за последние триста лет, кто знает наш язык.

— Моя мама тоже его знает, — она его выучила еще вместе с Рагнаром. И тоже посещала школу, чтобы приобрести знания и навыки этого мира.

— Удивительно, — князь до сих пор под впечатлением. — Но сначала я познакомлю тебя с Замком, а завтра можешь и в библиотеку попасть. Я распоряжусь по этому поводу.

— Спасибо, — мамочка, я уже почти среди архивов. — И можно мне будет кожаные перчатки?

— Зачем?

— Не хочу рассеять защитную магию фолиантов. Жалко будет, если книги рассыплются от моих прикосновений.

— Спасибо, что заботишься о моих книгах, — и он действительно поблагодарил меня. — Я не подумал об этом совершенно. Значит, если не будет прямого контакта с телом, то магия на тебя действует?

— Нет. Магия не действует, но при контакте через другую кожу она не рассеется. Сжечь меня магическим огнем не получится.

— Странная твоя антимагия.

— Только другая кожа блокирует мою уникальность, — пожала я плечами. Это мы тоже выяснили случайно, когда экспериментировали с материями нашего мира и, только кожа прошла испытание. Мои рабочие перчатки так и остались лежать дома на краю стола в комнате.

Остаток дня князь знакомил меня с Замком, показывая, что где находится. Сплошные лабиринты. Прямо, как в Императорском дворце, хотя дворец раза в три больше этого Замка.

Как я отметила раньше — Замок сверкал чистотой. Уютно по-домашнему, отчего глаза непроизвольно наполнились слезами.

— Ты реветь собралась? — нахмурился мужчина. Все он замечает. — Что опять не так? — руки сжаты в кулаки, а грудь рвано вздымается.

— Вспомнила о доме, — пожала плечами и вытерла ладошкой этих предателей. Декран лишь недовольно скрипнул зубами. Не нравится? Мне тоже это не нравится.

— Пойдем, — несмотря на мой протест, мужчина взял меня за руку и потянул на выход из Замка. — Это мой сад — гордость княжества, — он решил меня отвлечь таким образом? Не поможет.

— Красиво, — равнодушно заметила я. — Много магии ушло?

— Достаточно много, — кивнул мужчина. — Но для меня этот вопрос не стоит остро. После Источника мои силы практически безграничны и с каждым годом сила растет. Я устаю скорее от самого колдовства, нежели от потери сил. Держать ее под контролем без второй сущности очень сложно и именно это забирает много сил, — а вот этого никто из нас не знал. Я помню, что благодаря маме, Вардека не сожрали ламии, и он добрался до Источника, снимая с себя проклятье, но то, что сила увеличивается, никто не знал. Плохо это или хорошо я пока не разобралась.

Сад был огромным. Мы гуляли по нему до самого глубокого вечера. Нас никто не тревожил, лишь по периметру стояла стража и учтиво кивала своему князю.

Декран рассказывал о том, как создавал этот сад, и сколько неудач было у него, пока нашлось решение.

Мы общались, как старые добрые знакомые. Между нами не было напряженности или неловкости. С ним мне так легко, что хочется взлететь!

Я восхищалась им. Улыбалась, когда он с любовью рассказывал о своем «детище».

Кто посмел сказать, что этот мужчина жестокий, циничный, подлый тиран? Передо мной он был совершенно другим. Заботливым, осторожным, и несомненно, любящим свой народ, свои земли, а это мимо воли вызывает уважение.

Особенно мне запомнилась беседка из живых цветов, на берегу чистейшего озера. Так тихо, спокойно и умиротворенно, что хочется остаться именно здесь.

— Купаться сейчас холодно, но вот летом обещаю, что научу тебя плавать, — пообещал Декран.

Мы стояли на берегу озера, а Декран скрестил свои пальцы с моими. Кажется, он совершенно не замечает, что делает. Для него будто бы это все обыденные вещи — подойти и бесцеремонно вдохнуть запах моих волос, или приобнять за талию, или смотреть на меня странным задумчивым взглядом, или, как сейчас, просто взять за руку.

Я не чувствовала от него мужской заинтересованности и это ставило меня в тупик. Я не привлекала его как женщина. От этого было еще неприятнее и больнее. Почему мне так важно, чтобы он посмотрел на меня по-другому? Декран слишком бережно ко мне относится, словно я хрупкая статуэтка и если он не будет постоянно проверять своими прикосновениями ее целостность, то произойдет что-то ужасное.

— Ой, брось эту затею, — я давно махнула на себя рукой. — Знаешь, сколько гр… человек, — поправилась в оговорке вовремя я. — Пыталось меня научить?