Свадебное платье жениха
Шрифт:
— Не беда, — сказала Софи, улыбаясь. — Не беспокойся.
Ей понадобится около двадцати минут, чтобы добиться удовлетворительного результата. Пришлось с двух сторон распороть швы.
— Видишь, — пробормотала она, — не стоило беспокоиться.
Она отступила на пару шагов, чтобы оценить результат своих усилий. Франц, скорее прикрытый, чем облаченный в потрепанное платье, сидел в кровати, прислонившись спиной к стене, свесив голову набок, без сознания. В вырезе платья виднелись волосы у него на груди. Зрелище было поразительным и производило неизгладимое впечатление. Софи прикурила последнюю сигарету и прислонилась к дверному косяку.
— Ты сейчас такой красивый, — сказала она, улыбаясь. — Так и хочется
Но пора было заканчивать. Она сходила за стаканом и бутылкой минеральной воды, достала таблетки барбитуратов и начала по две, а то и по три класть их в рот Франца, заставляя его запивать.
— Так легче глотать…
Франц кашлял, иногда сплевывал, но в конце концов проглатывал. Софи заставила его принять двенадцать смертельных доз.
— Дело, конечно, не быстрое, но оно того стоит.
Под конец в кровати полно воды, зато Франц проглотил все таблетки. Софи отступает, оглядывает картину и находит ее достойной великого Феллини.
— Не хватает завершающего мазка…
Порывшись в своей дорожной сумке, извлекает тюбик губной помады и возвращается в спальню.
— Может, цвет не совсем подходит, ну да ладно…
Она старательно подкрашивает Францу губы. Увеличивает их контуром и сверху, и снизу, и по бокам. Отходит, чтобы полюбоваться достигнутым эффектом: голова клоуна, заснувшего в свадебном платье.
— Вот теперь то, что нужно.
Франц что-то бормочет, мучительно пытается открыть глаза, и ему это удается. Пытается выговорить какое-то слово, но очень быстро сдается. Начинает нервно жестикулировать и опять застывает.
Не глянув в его сторону, Софи берет дорожную сумку и открывает дверь квартиры.
[…] Все разговоры Сары во время терапевтических сеансов касались исключительно ее сына: внешний вид мальчика, его склад ума, привычки, любимые словечки, вкусы… все служило поводом для отвращения, которое она к нему питала. Приходилось проводить длительную и тщательную подготовку каждого посещения сыном клиники, в чем большую роль играет помощь и понимание отца, на которого испытания последних лет наложили серьезный отпечаток.
Именно визит сына и станет тем фактором, который послужил спусковым механизмом для ее самоубийства 4 июня 1989 г. На протяжении предыдущих дней Сара неоднократно высказывала пожелание «никогда более не оказываться в присутствии [ее] сына». Она заявляла о своей физической неспособности еще хотя бы секунду продолжать это кошмарное притворство. По ее словам, только окончательный разрыв каких бы то ни было отношений с сыном, возможно, позволит ей выжить. Невольное давление со стороны медицинского учреждения, чувство вины, настойчивость Йонаса Берга вынудили Сару тем не менее уступить и согласиться на визит сына, но в приступе мощной вернувшейся агрессивности, направленной против самой себя, едва сын покинул ее палату, Сара надела свое свадебное платье (символическая дань уважения мужу, который всегда служил ей поддержкой и опорой) и выбросилась из окна шестого этажа.
Полицейский отчет составлен 04 июня 1989 г. в 14:53 бригадиром отделения жандармерии города Мёдона Ж. Бельривом и приложен к административному делу Сары Берг под номером: ЖБ-ГМ 1807.
Софи осознала, что давным-давно не обращала внимания на погоду. А погода была отличная. Она толкнула стеклянную дверь подъезда и на мгновение задержалась на крыльце. Ей оставалось спуститься на пять ступенек, чтобы вступить в новую жизнь. И эта жизнь станет последней. Она поставила сумку на землю, прикурила
сигарету, но тут же отказалась от своего намерения и погасила ее. Перед ней метров тридцать асфальта и чуть подальше парковка. Софи глянула в небо, подняла сумку и пошла прочь от здания. Сердце колотилось. Она дышала с трудом, как если бы чудом избежала несчастного случая.Она прошла уже метров десять, как вдруг услышала свое имя, произнесенное где-то высоко над головой.
— Софи!
Она обернулась и подняла глаза.
На балконе шестого этажа прямо над ней стоит Франц в свадебном платье. Он взобрался на перила и нависает над пустотой. Левой рукой он держится за парапет.
Он неуверенно раскачивается. Смотрит на нее. И говорит чуть тише:
— Софи…
Потом со свирепой решимостью устремляется вперед, как ныряльщик. Его руки широко распахиваются, и без единого крика тело разбивается у ног Софи с ужасным могильным стуком.
Мужчина тридцати одного года, Франц Берг, выбросился позавчера с балкона квартиры, где он проживал, на шестом этаже дома в квартале Пти-Шан. Он погиб на месте.
Чтобы принять смерть, он надел свадебное платье своей матери, которая, как это ни странно, погибла при подобных же обстоятельствах в 1989 г.
Страдая хронической депрессией, он выбросился с балкона на глазах у своей молодой супруги в тот момент, когда она отправлялась на уик-энд к отцу.
Вскрытие показало, что он принял снотворное и значительную дозу барбитуратов, происхождение которых не выяснено.
Его супруга, Марианна Берг, урожденная Леблан, тридцати лет, стала наследницей состояния семьи Берг. Как выяснилось, ее муж был сыном Йонаса Берга, основателя сети мини-супермаркетов «Рандеву». Молодой человек продал предприятие несколько лет назад многонациональной корпорации.
Souris_verte@msn.fr — Соединение установлено.
Grand_manitou@neuville.fr [14] — Соединение установлено.
— Папа?
— Моя зеленая мышка… Итак, ты сделала свой выбор…
— Да, действовать пришлось быстро, но я не жалею: останусь Марианной Берг. И не придется связываться с юридическими процедурами, объяснениями, оправданиями и прессой. Деньги я оставлю себе. И начну совершенно новую жизнь.
— Ладно… Тебе виднее…
— Да…
— Когда я тебя увижу?
14
Большая_шишка@невиль.фр (фр.).
— Мне нужно еще день-два на всякие формальности. Увидимся в Нормандии, как и собирались?
— Хорошо. Поеду через Бордо — так надежней, я тебе объяснял. Наличие официально пропавшей дочери заставляет выделывать коленца, которые мне уже не по годам…
— Годы, годы… Можно подумать, ты их действительно чувствуешь.
— Не подлизывайся…
— А зачем, ты и так от меня без ума.
— Это верно…
— Эй, папа, еще одно…
— Да?
— Мамины архивы… Там было только то, что ты мне отдал?
— Да. Но… я ведь тебе все уже объяснил, верно?
— Верно. Ну и?..
— Ну и… и там были эти записи… «медицинская карта», а больше ничего. Только та страница, что я тебе отдал… Кстати, я и не знал, что она здесь.
— Ты уверен?
— …
— Папа?
— Да, я уверен. Вообще-то ее тут и не должно было быть, но твоя мать приехала сюда поработать за несколько дней до последней госпитализации и оставила свою коробку с картотекой, которую всегда возила с собой. Наверное, мне следовало отдать все ее компаньонам, но я забыл, а потом уже не вспоминал. Пока ты со мной об этом не заговорила…